Обнаженная для тебя - Дэй Сильвия - Страница 28

• Предыдущая
• 28/75
• Следующая

— Магдалена может стать для меня проблемой.

Откусив от бургера кусок, Гидеон запил его водой.

— Она сказала, что говорила с тобой и разговор вроде как не удался.

Я отдала должное ее последовательности и продуманным попыткам убрать меня с дороги. Мне следовало проявлять осторожность, да и Гидеону не мешало бы что-то насчет нее предпринять, например отделаться от нее хотя бы на время.

— Да уж, не удался, — согласилась я. — Но знаешь, меня как-то не порадовали ее заверения в том, что ты не уважаешь женщин, с которыми трахаешься, и что в тот момент, когда ты запихнул в меня свой член, я перестала для тебя существовать.

Гидеон окаменел.

— Она так и сказала?

— Слово в слово. И еще добавила, что приберегает тебя до той поры, когда ты перебесишься.

— Да быть такого не может!

В его низком голосе послышались гневные нотки.

У меня скрутило желудок от понимания того, что сейчас, в зависимости от того, что скажет Гидеон, дела могут обернуться или по-настоящему хорошо, или по-настоящему плохо.

— Ты мне не веришь?

— Конечно верю.

— Она может стать для меня проблемой, — повторила я, не желая закрывать тему.

— Она не станет проблемой. Я с ней поговорю.

Сама мысль о том, что он будет с ней говорить, была мне отвратительна, потому что вызывала бешеную ревность. И с этим надо было что-то делать.

— Гидеон…

— Да?

Он покончил с бургером и принялся за картошку.

— Так уж вышло, что я чертовски ревнива, а потому способна на глупости. — Я поковырялась в тарелке. — Тебе следует хорошенько подумать и решить для себя, действительно ли ты хочешь иметь дело с женщиной, наделенной таким обостренным чувством собственного достоинства. С самого начала наших отношений это было для меня больным вопросом. Я знала, что с ума сойду, если не буду иметь право объяснить свою позицию.

— Теперь у тебя такое право есть.

— Ну вот, ты даже не хочешь говорить со мной серьезно! — покачала я головой, отправив в рот еще кусочек чизбургера.

— Да я в жизни своей не был так серьезен, как нынче. — Протянув руку, Гидеон провел кончиком пальца по уголку моего рта и слизал налипший на него соус. — Знаешь, ты ведь не одна обладаешь собственническим чувством. Я и сам склонен считать свое только своим.

Вот уж в чем, а в этом я ни минуты не сомневалась.

Я откусила еще кусочек, думая о предстоящем вечере. Меня сжигало нетерпение. Мне до смерти хотелось увидеть Гидеона голым. До смерти хотелось пройтись по всему его телу руками и губами. До смерти хотелось еще раз довести его до безумия. Я была чертовски близка к отчаянию из-за того, что не могу прямо сейчас оказаться под ним, ощутить, как он наваливается на меня, проникает в меня, все сильнее, все глубже…

— С такими мыслишками ты опять опоздаешь, — грубовато заметил он.

— Откуда ты знаешь, что у меня за мысли? — удивилась я.

— Да у тебя все на лице написано. И я намерен добиться того, чтобы такое выражение появлялось на твоем лице как можно чаще.

Гидеон накрыл свою тарелку, встал, достал из кармана визитную карточку и положил рядом со мной. На обратной стороне карточки он написал номера домашнего и сотового телефонов.

— Вопрос, учитывая все, о чем мы говорили, звучит по-дурацки, но мне нужен номер твоего мобильного.

— Ох! — Мне стоило немалых усилий отвлечься от постельных образов. — Как обзаведусь, сообщу сразу же. Покупка телефона — моя первоочередная задача.

— А что случилось с тем, с которого ты посылала сообщения на той неделе?

Я наморщила нос.

— Мама использовала его, чтобы отслеживать мои передвижения по городу. Она как ребенок… одержима желанием от всего меня уберечь.

— Понимаю. — Он погладил мою щеку костяшками пальцев. — Ты это имела в виду, когда говорила, что мать за тобой надзирает?

— Да, к сожалению.

— Хорошо. Вопрос с телефоном решим после работы, а потом отправимся на тренировку. Он тебе нужен, с ним спокойнее. Да и я хочу иметь возможность звонить тебе всякий раз, когда возникнет желание.

Больше в меня уже не лезло, и я, положив остаток бургера, вытерла рот и руки.

— Было очень вкусно. Спасибо.

— Всегда рад доставить удовольствие. — Он подался ко мне и на миг коснулся губами моих губ. — Тебе надо в ванную комнату?

— Ага. Только возьму из сумочки зубную щетку.

Спустя несколько минут я уже изучала санузел, скрытый за дверью, практически сливавшейся со стенными панелями из красного дерева. Мы чистили зубы над раковиной, а наши взгляды встречались в зеркале. Это было так по-домашнему, так нормально, что, кажется, доставило истинное удовольствие нам обоим.

— Я отвезу тебя обратно вниз, — заявил Гидеон, направившись через кабинет к вешалке.

Я пошла было за ним, но, поравнявшись с его рабочим столом, остановилась и положила ладонь на пустую поверхность перед его креслом.

— Это здесь ты проводишь большую часть дня?

— Да.

Он уже надел пиджак и выглядел при этом так сексуально, что мне захотелось его укусить. Но вместо этого я, подскочив, уселась на стол напротив его кресла. По моим часам, у меня имелось в запасе еще пять минут. Разве что в обрез, чтобы вернуться вовремя на работу, ну да ладно. У меня не было сил противиться желанию опробовать свои новые права.

— Садись, — махнула я рукой в сторону кресла.

Он поднял брови, но, не споря, обошел стол и грациозно опустился на сиденье. Раздвинув ноги, я поманила его согнутым пальцем.

— Ближе.

Он подкатился вперед, заполнив собой пространство между моими ногами, обхватил меня за бедра и, глядя в упор, заявил:

— В один прекрасный день, Ева, и он наступит скоро, я оттрахаю тебя на этом самом месте.

— Но пока ограничимся поцелуем, — произнесла я, подаваясь навстречу его губам. Держась за его плечи, я облизала его раздвинутые губы и проникла языком внутрь, дразня своей нежностью. Он со стоном впился в мои губы так, что мне даже больно стало. — В один прекрасный день, и он наступит очень скоро, — прошептала я, — я встану на колени под этим столом и отсосу у тебя. Не исключено, что ты в это время будешь говорить по телефону, играя, как в «Монополию», в свои миллионы. Но забалдеешь так, что пропустишь ход и продуешь кучу денег.

Его прижатые к моему рту губы изогнулись.

— Могу себе это представить. А потом я проникну в каждую дырочку твоего аппетитного тела — чего ты и добиваешься.

— Ты, случайно, не жалуешься?

— Ангел мой, да у меня слюнки текут.

Такая нежность ошеломила меня, хотя, конечно же, доставила огромное удовольствие.

— Ангел?

Он ласково замурлыкал и поцеловал меня.

Мне трудно было поверить, что всего за какой-то час все так переменилось. Кабинет Гидеона я покидала в совершенно ином расположении духа, нежели входила в него. Если тогда я ощущала на спине его руку со страхом, то сейчас с предвкушением.

Скотту я помахала, а хмурую сотрудницу в приемной одарила лучезарной улыбкой.

— Похоже, я ей не нравлюсь, — сказала я Гидеону, когда мы с ним дожидались лифта.

— Кому?

— Этой твоей рыжей.

Он бросил на нее взгляд, и она расцвела в улыбке.

— Ну конечно, — проворчала я, — это ты ей нравишься.

— Я ей зарплату плачу.

Мой рот скривился.

— Само собой разумеется. И не имеет никакого отношения к тому, что ты самый сексуальный мужчина на свете.

— Что, и даже сейчас?

Он прижал меня к стенке, обжигая горящим взглядом.

Я уперлась ладонями в его живот и облизала нижнюю губу, ощутив напрягшиеся при моем прикосновении стальные мышцы пресса.

— Это просто наблюдение.

— Мне нравишься ты.

Упершись ладонями в стенку по обе стороны от моей головы, Гидеон наклонился и нежно меня поцеловал.

— И ты мне тоже. Но ты, случайно, не забыл, что у тебя работа?

— На кой черт, спрашивается, становиться боссом, если не можешь делать, что тебе хочется?

— Хмм.

Когда подошла кабина, я поднырнула под руку Гидеона и скользнула внутрь. Он прокрался следом и, словно хищник, подступил ко мне сзади, обхватив и притянув к себе. Он засунул руки в мои передние карманы и прижал к себе еще сильнее. Исходившее от него тепло вызывало столь мучительное желание, что это уже граничило со своего рода пыткой. В отместку я принялась тереться о него задом и улыбнулась, когда Гидеон испустил свистящий вздох и напрягся.

• Предыдущая
• 28/75
• Следующая