Фасад страстей - Лазарева Ирина Александровна - Страница 34

• Предыдущая
• 34/41
• Следующая

Однако, как вскоре выяснилось, это было не так.

— Ты все знаешь о храме? — неожиданно спросил он, не поворачивая к Станиславу головы.

— Все, вероятно, не знает никто. Архитектор оставил немало загадок. Но многое я специально изучал.

— Что означает квадрат за группой «Поцелуй Иуды»? Я вижу там какие-то цифры.

— Это магический квадрат, криптограмма, сумма комбинаций цифр всегда составляет 33 — возраст Христа. Работа скульптора Субиракса — он как истинный последователь Гауди не удержался от загадок. До сих пор имеются расхождения в толковании смысла криптограммы.

— Понятно, — сказал Николай и надолго замолчал.

— Тебя ищут родные, пойдем к машине, я отвезу вас всех домой, — решил действовать Станислав

— Ты крещеный? — спросил Николай, оставаясь в прежней позе.

— Нет. Хотел как-то креститься, да не посмел. Я убил четверых.

— Я тоже некрещеный. И я убил четверых.

— Слушай, пошли в машину, по дороге расскажешь, я обещал Владе, что ты выздоровеешь, а потому, если надо будет, уведу тебя силой.

— Не веришь мне, да? — Николай перевел мутные глаза на Стаса и усмехнулся. — Думаешь, я с катушек слетел…Что ж, посчитай сам: двоих я убил косвенно своим предательством, ты знаешь, о ком я говорю, третий — Баклан, четвертый — Альберт.

— Так, все, или ты идешь сам, или я волоку тебя как бомжа на глазах у публики!

— Баклана я зарезал ножом, вот так, — Николай сымитировал удар, — а с Альбертом хитро повернулось: вышло, будто его застрелил Баклан, ха-ха! — Николай зашелся хриплым смехом. — Только курок я вдавил пальцем Баклана. Здорово?! Даже ты бы так не смог. А я смог! Я смог, понимаешь?! — Он схватил Станислава за плечи и стал трясти, повторяя: — Я смог! Убил их обоих! Отправил прямиком к чертям на закуску! Ты меня слышишь или нет?.. Что молчишь? — Он выпустил Стаса и отвернулся. — Знаю, ты злишься на меня из-за того, что сам хотел убить его. Но ты бы не успел, они уже были настороже, искали тебя и расправились бы в два счета.

Стас смотрел в землю и молчал. Люди обходили стороной двух странных мужчин, стоящих в неподвижных, но полных драматической выразительности позах среди беззаботной толпы туристов, как две застывшие скульптуры работы искусного мастера.

— Я должен сказать тебе «спасибо»? — наконец проговорил Станислав.

— Не за что, я думал только о себе. Хотел убить в себе труса. Ты будешь смеяться, но на короткое время мне это удалось. Но только на короткое время. Природа человека всегда возьмет свое. Наверное, мною в жизни двигала одна трусость, как основное качество моей неудавшейся натуры… Ладно, пошли. Я столько лет жил с этим, авось и дальше проживу.

— Сестры знают?

— Никто не знает. Я рассказывал только маме, но она унесла эту тайну с собой в могилу.

Эля и Диана уже поджидали машину Велехова на автомобильной стоянке.

— Коленька, как ты нас напугал! — воскликнула Эля, целуя брата. — Разве можно так поступать? Надо немедленно вернуться в больницу и долечиться.

— В больницу не пойду, — мрачно отозвался Николай. — Я хочу домой, в Москву, у нас завтра самолет, если мне не изменяет память.

— Вспомнил! — насмешливо откликнулась Диана. Она залезла в машину и заняла место рядом с Николаем. — Ты бы еще побегал по Барселоне, размялся, переночевал под мостом по закону жанра. Просто счастье, что Слава тебя нашел.

— А если бы и не нашел, тебе что за печаль? — с несвойственной ему грубостью спросил Николай.

— То есть как это? Я в некотором роде твоя жена.

— Была! В некотором роде! А теперь пошла отсюда вон! Во-о-он! — завопил он вдруг с диким видом. — Не смей ко мне приближаться, блудница, вон пошла!

Пораженная женщина не успела открыть дверцу, чтобы выйти из машины, как разъяренный муж вцепился ей в горло и принялся душить. Станислав, который уже сидел за рулем и собирался запустить мотор, вынужден был кинуться на озверевшего супруга через спинку кресла, иначе тот привел бы свое намерение в исполнение. В салоне завязалась ожесточенная борьба, какая-то каша из тел, тут же была Эля, которая визжала, Николай рычал, Диана хрипела, Стас ругал насильника последними словами, кузов машины ходил ходуном. В ходе потасовки Диане все-таки удалось выкатиться на тротуар изрядно потрепанной, с синяками на шее, в полузадушенном состоянии. Станислав изловчился из неудобного положения крепко засадить кулаком под дых разбушевавшемуся Федотову и таким способом отвлечь его от неверной супруги.

После того как Диану водворили на переднее сиденье и захлопнули дверцы, внедорожник тронулся со стоянки. Николай тихо, на одной ноте выл в углу, держась за живот — приступ бешенства сменился у него полным упадком сил и духа.

— Опять любимую рубашку порвал! — чертыхнулся Станислав. — С вами шмоток не напасешься.

Детишки столпились у самой воды вокруг большой синей медузы с толстыми щупальцами. Какой-то мужчина наткнулся на нее в прибрежной волне и выбросил на берег. Должно быть, она была мертва, раз ее прибило к берегу, так он сказал.

Влада вошла в воду и поплыла, наслаждаясь прохладой морской воды. Доплыла до одного из буйков, зацепилась за него, чтобы покачаться на волнах. Как раз промчался глиссер.

Прямо перед Владой из глубины вынырнул Антон. Она вскрикнула от неожиданности:

— Антон! К чему эти трюки?! Ты меня напугал.

— Что-то в последнее время ты меня пугаешься. Впечатлительная стала.

— Ты все время выскакиваешь, как черт из табакерки. Я не люблю внезапностей, ты же знаешь.

— Ладно, плывем к берегу. Почему ты так далеко заплываешь? Это безалаберно в твоем положении.

Они поплыли рядом.

— Странно, что ты вспомнил о моем положении.

— Ты не устала? Хочешь, держись за мое плечо, я домчу тебя до берега как ручной дельфин. Или как дрессированный сенбернар. Нет, сенбернары, кажется, спасают из-под снега. Ну просто, как ученый пес, симпатичная водоплавающая дворняга, идет?

— Антон, нельзя ли без иронии?

— А что я такого сказал? Я ведь для тебя никто — безродный, приблудный кобелек, но с подходящей внешностью, весьма подходящей, прямо как по заказу.

— Отлично, хочешь поговорить, сделаем это на берегу, потерпи две минуты.

Они выбрались из воды и пошли по изрытому множеством ног горячему песку к синему зонтику, покосившемуся от ветра.

— У меня здесь стоял один лежак, — отметила Влада.

— Я обнаружил твои вещи и поставил еще один лежак для себя. Теперь их стало два. Простая арифметика.

— Логично! Придется тебе еще осилить вычитание.

— Ты твердо решила от меня уйти? — Антон разложил на лежаке банное полотенце и лег сверху.

Влада достала из сумки солнцезащитный крем и стала наносить его на грудь и плечи.

— Да, нам придется расстаться, — спокойно ответила она.

— Будешь жить с ним?

— Не знаю. А тебе какое дело? Мне казалось, что твой роман с Кристиной в самом разгаре.

— Вообрази, мне тоже надо подумать. Все слишком скоропалительно. Я предлагаю вернуться в Москву, переждать какое-то время, чтобы разобраться в наших чувствах.

— Переставь, пожалуйста, зонтик, на меня солнце падает. — Влада вытянулась на лежаке.

Антон встал коленями на песок рядом с Владой и положил ей голову на грудь:

— Я стосковался по тебе, перебирайся обратно в нашу спальню.

Она по привычке ласкала его густые каштановые волосы. Взяла в руки его голову, несколько секунд смотрела в прекрасные глаза, затем легко поцеловала в губы:

— Какой же ты красивый. Наш малыш будет таким же красивым и добрым как ты. Я счастлива, что ты его отец. Нам ни к чему жить вместе, но с сыном ты сможешь видеться, когда захочешь.

— Прелестная идиллия! — раздался язвительный голос. Станислав, уже успевший сменить городской наряд на свободную одежду, навис над беспечной парой. — Мальчуган соскучился, самое время его приласкать.

• Предыдущая
• 34/41
• Следующая