Гарем покойников - Куликова Галина Михайловна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/45
• Следующая

По мере того как Жеряпко описывал интерьер комнаты Валентины в башне этого самого дома, челюсть Саши Ядовитого медленно уезжала вниз, делая его похожим на человека, не совсем здорового психически. Гоша непроизвольно крякнул, и Саша, выйдя из оцепенения, безразличным голосом спросил:

– И как же выглядит муж Валентины?

– Он такой невысокий, – охотно начал описывать Федор, – с птичьим носом и круглыми глазками. Злобный.

Сашу осенила идея. Он щелкнул в воздухе пальцами и сказал Гоше:

– Собери всех в соседней комнате. Пусть этот, – он кивнул подбородком на Федора, – на них посмотрит.

– Хорошо, босс, – отозвался тот.

Саша предложил Федору стул, а сам уселся в кресло. Смерив своего пленника подозрительным взглядом, он сказал:

– Не нравится мне все это.

– А мне, думаете, нравится? – парировал Федор. – Я полюбил женщину и из-за этого вынужден ночевать на офисном диване и питаться холодными чебуреками. Я не могу так больше! Меня постоянно куда-то тащат и угрожают. Я подставляю своих друзей!

– Каких друзей?

– Риту, например.

– Кто это – Рита? – заинтересовался Ядовитый.

– Это та девушка, которая заплатила выкуп.

– Кому?

– Да мужу, мужу! Что вы за человек такой упертый?! – вспылил Федор.

– Пойдем, – приказал Саша, когда ему подали знак, что в соседней комнате все готово. – Заходи, смотри. Знаешь кого-нибудь?

Федор мгновенно узнал одного из амбалов, которые накануне впустили его в дом под видом доктора Фрейда. Глаза его радостно вспыхнули, но тут же потухли, и Федор прикусил язык. Амбал тоже узнал Федора и медленно попятился.

– Этот! – азартно воскликнул Гоша, который следил за происходящим с живейшим любопытством.

– Не может быть! – рявкнул Ядовитый и повернулся к Федору: – Ты же сказал – он небольшого роста, с круглыми глазками!

Амбал, который думал, что дознание проводится с целью выявить сторожа, который безответственно отнесся к своим обязанностям, вытаращил глаза и начал медленно оседать на пол. По его лицу градом катился пот.

– Где деньги? – рявкнул Саша, надвигаясь на него узкой грудью. – Ты, гнида!

– Какие деньги? – прошептал тот.

– Которые Жеряпко тебе заплатил?

– Он не давал мне никаких денег. Я думал, что он доктор.

– Что за холеру ты несешь? Какой, к едрене фене, доктор?

– Как какой? Зигмунд Фрейд, – выпалил амбал.

Два человека заржали.

– Вы меня с ума сведете! – заорал Саша, багровея лицом. В гневе он стал еще неприятнее. – Полный дом придурков!

Он схватил стул и с размаху запустил им в стену. Тесная толпа мгновенно рассыпалась. Один Федор не обратил на опасную выходку никакого внимания. Поглядев на часы, он раздраженно воскликнул:

– Уже столько времени прошло! Валентину давно должны были выпустить. А я тут с вами торчу! Немедленно проводите меня к выходу!

Услышав это заявление, Саша мгновенно потерял интерес к оставшимся стульям и сладким голосом сказал:

– Валентина, мой дружочек, сейчас сидит в той самой комнате, которую ты так хорошо запомнил. Заперта она на замки и засовы. И никто ее оттуда выпускать не собирался.

– Вам-то откуда знать! – сварливо сказал Федор. – Мне ее муж пообещал, что выпустит Валентину сразу после меня. Так что моя девочка уже далеко.

– А пойдем посмотрим! – предложил Саша.

– И смотреть нечего, – пожал плечами Федор. – Ее там нет.

– На спор!

– На спор.

– Если ее там нет, я тебя отпускаю. Слово. Все слышали? Я слово дал.

Амбал, про которого на время забыли, метнулся вниз по лестнице, а все остальные гурьбой потопали к комнате пленницы. Дверь Саша распахнул рывком, и она с грохотом ударилась о стену. Валентины в комнате не было. Кровать выглядела растерзанной – одеяло на полу, простыня сбита, толстая перина бугрится складками. Створки шкафа распахнуты, на полу валяется несколько пустых вешалок и пара скомканных платьев.

– Шкатулка! – бросился Саша к трельяжу. – Шкатулки с драгоценностями нет! Она действительно удрала! Но как?!

– Ее выпустил муж, – пожал плечами Федор.

– Я!!! Я ее муж! – заорал Саша, брызжа слюной.

– Кто бы вы ни были, вы обещали меня отпустить, – напомнил тот.

Саша замолчал, продолжая держать лицо с выпученными глазами перед постной физиономиией Федора. Некоторое время в комнате висела тишина. Потом Саша отодвинулся и своим обычным голосом сказал:

– Я передумал.

– То есть как это?! – не поверил Федор. – Вы же слово дали!

– Я самому себе еще раньше слово дал, – процедил Саша. – Что живым ты от меня не уйдешь. Не нравишься ты мне живой, ясно?

Не успел Федор и глазом моргнуть, как всех вымело из комнаты и тяжелая дверь захлопнулась прямо перед его носом. Дважды повернулся ключ в замке, и Федор остался один.

– Обманул, гад рыжий, – пробормотал он и со всего маху плюхнулся на кровать. Кровать ахнула человеческим голосом. Федор вскочил и уставился на то место, куда незадолго до этого приземлился.

– Это я, Феденька! – раздался задушенный голос Валентины. Толстая перина, лежавшая сверху кровати застывшими бурунами, зашевелилась. Буруны задвигались, заволновались, потом вздыбились. Наконец перина откинулась, и из-под нее появилась Валентина, взлохмаченная и несчастная.

– Феденька! – бросилась она на шею Жеряпко. – Мы пропали!

Федор растерянно моргал глазами. Он не мог понять, зачем Валентина спряталась под перину.

– Убежать хотела, – объяснила она. – Если бы они подумали, что меня в доме нет, стеречь комнату перестали бы. И я уж как-нибудь выскользнула бы. Я и шкатулку с украшениями спрятала, чтобы с толку их сбить.

– Выходит, я все испортил, – ужаснулся Федор. – Но подожди! Этот рыжий что, действительно твой муж?

Валентина быстро закивала головой:

– Он, Саша.

– Ничего не понимаю! – Федор сел и обхватил руками голову. – Кому же Рита деньги отдала?

Он принялся сбивчиво рассказывать о том, как их с дочерью шефа схватили ночью возле офиса и привезли в незнакомый дом. И о том, что случилось впоследствии.

Между тем наступил рассвет. Олег Бубнов встречал его возле дома Кумарикина с камерой в руках. На улице было пустынно и тихо. Спали даже дворники, которые особо охочи до утреннего холодка. Пройдет еще немного времени, и они заработают метлами, наполняя дворы оживленным шарканьем. Повыскакивают из подъездов возбужденные собаки, потащат сонных хозяев по газонам и палисадникам. Но пока их час еще не настал. Еще длилось время темных личностей и сыщиков.

Кумарикину принадлежал темно-зеленый «Фольксваген» – далеко не новый, но еще вполне презентабельный. Сегодня вид у него был не блестящий. Он стоял возле кумарикинского подъезда, облепленный после дождя крупными каплями. Левая передняя фара разбита, на крыле глубокая вмятина. И самое главное – на земле ни одного осколка. Если бы фару разбили здесь, допустим, при парковке, стекла сверкающей кучкой лежали бы неподалеку. Но нет – с этой точки зрения все было стерильно. Бубнов на всякий случай наклонился и заглянул под автомобиль, разглядывая асфальт через видоискатель. Потом долго снимал обнаруженные повреждения. Удалялся он от дома Кумарикина, бодро насвистывая.

Путь его лежал в «Техноконсульт». Поприветствовав охранника, который уже привык к его неурочным визитам в офис, Бубнов поднялся на второй этаж и отпер дверь отдела кадров. На большой связке ключей у него оказался не только ключ от заветной двери, но и ключ от сейфа, надо сказать, достаточно допотопного, который он отпер недрогнувшей рукой. Бубнова интересовали личные дела сотрудников. Выложив папки на стол, он принялся бегло их просматривать. Если бы кто-то наблюдал за ним, то сразу понял бы, что он ищет что-то конкретное. Не прошло и получаса, как Бубнов удовлетворенно крякнул и, выхватив из кармана блокнот, сделал в нем торопливую запись. Потом тщательно уничтожил следы своего присутствия в отделе кадров и выскочил вон.

• Предыдущая
• 37/45
• Следующая