На грани счастья - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/51
- Следующая
Ощущения, которые вызывал в ней этот мужчина, потрясли Дашку силой и насыщенностью, словно из печки дохнуло жаром!
Энергия, которую он излучал, его запах, внешний вид, низкий, насыщенный тонами голос, кривая легкая улыбка правым краем губ, взгляд серо-голубых глаз с нечитаемым выражением — все как мощным водопадом пролилось на нее, оглушив и лишив на короткое время спокойной, размеренной рассудительности.
Пресвятая Дева Мария, заступница и охранительница этих мест, взяла под свое покровительство и Дарью Васнецову, подарив время справиться с расшалившимися эмоциями, чувствами и вернуться в привычное состояние более чем разумной и даже деловой женщины, препираясь с раскапризничавшейся Лизкой.
А тут он принялся рассматривать ее книжку, и она опять напряглась тревожно, ожидая его мнения.
«Да с какой бузины?! Какая разница, что он там подумает?» — роптала Дашка про себя, но…
Она ничего не могла с собой поделать, даже дышать забыла, пока он внимательно рассматривал книгу. Следила за его руками, выражением лица, понимая всю нелогичность своего пугливого ожидания.
Права Катька, когда отчитывает ее: «Дашка, ты совсем одичала, отшивая всех мужиков подряд! Ну, не идеалы, кто ж спорит, но кого-то же брать надо! А ты всех на фиг, словно фрукты нитратные на базаре!»
И она растеклась теплой лужицей, когда услышала его оценку своей работы и увидела потрясенное выражение его лица. Точно одичала, факт!
Но хо-ро-шо!
И от облегчения, что ли, отмахнулась от похвалы и с удивлением заметила, что он раздражился и как-то даже отключился от присутствия в разговоре, в основном с Лизой.
«И что бы это значило?» — недоумевала Дашка.
Но он, что-то надумав, перевел все в легкую шутку и сам себя уполномочил проводить их с Лизкой домой.
— Даша идет гулять с тем большим дядькой! — не дав тетке рта раскрыть, сообщила Лизка матери, влетая в дом. — Он чей-то начальник!
— Да ты что! — с горячим любопытством уставилась на Дашу Катька. — Он приехал?
— Да, соблаговолил! — сдалась на милость допрашивающей Дашка. — И пригласил на легкий променад по набережной и отобедать.
— Дашка! — заканючила Катька. — Я хочу на него посмотреть!
— Приглашение зайти в дом было мягко, но однозначно отклонено, — разочаровала сестру Дарья.
— Ну, покажи мне его! — требовала Катька. — Давай я, что ли, из мансарды на него посмотрю в бинокль!
— Ну посмотри, только не засветись, а то подставишь любимую сестру, — разрешила Дарья и пошла переодеваться, а Катька понеслась мимо наверх, обгоняя ее резвой козой, перемахивая по две ступеньки.
Даша переоделась, собралась выходить, когда сестра скатилась сверху тем же «козьим» аллюром.
— Что смогла, рассмотрела, растительность мешает! — возбужденно делилась она результатами наблюдений. — Он классный! Не красавец писаный, но хорош! Правда, не мужчина моей мечты. — И примолкла, увидев Дашину реакцию на последнее высказывание скептически приподнятыми бровями. — М-да! — призналась Катька в сомнительности своего заявления.
Мужчину ее мечты семья пережила как злокачественную опухоль с операционным удалением и последующей профилактической химиотерапией. В роли лечащего врача выступала Дарья.
По дороге в ресторан, который порекомендовала Дарья, Игорь Николаевич преподнес ей букет, обозначив начало обещанного по телефону ухаживания.
Даша очень хорошо запомнила тот момент, когда увидела, как он позволил себе внутренне отключиться от привычного напряжения, от постоянной готовности к решению множества вопросов-проблем, напряжения делами, словно перешагнул в другую бытийность, в иную временную размеренность, в другие переживаемые чувства. У него даже лицо расслабилось, немного ретушировались морщинки, и в глазах отразилось море, будто он увидел наконец, впустил в себя окружающую красоту, плеск волн, солнце, вкус, запах, цвет, жизнь Италии.
Они говорили о чем-то незначительном, и в какой-то момент он вдруг посмотрел на нее непонятным, нечитаемым взглядом, и, наблюдая за этой его задумчивостью, понимая совершенно ясно, что предметом его размышлений является она, Даша неожиданно для себя самой мысленно его попросила: «Пожалуйста, только ничего не испорти! Ну пожалуйста!»
Она поняла, что ей по-девчоночьи хочется красивости! Настоящего почтительного ухаживания, подчеркнутого внимания, обходительности манер, не модного сейчас и осмеянного романтизма, чего-то того, что давно позабыто, но не утратило своей красоты.
Вот именно с этим мужчиной! И только от него! Бог знает, почему так, но оказалось сейчас, это самое важное — вот с этим мужчиной!
И Господь только знает, может, они в тот обед на одну волну настраивались или узнавали друг друга, чувствовали как-то особенно? Неведомо!
Но только он услышал ее или она его, и зазвенели в унисон!
И с этого момента началась их Италия.
Великолепная, чувственная, необыкновенная, наполненная морским прибоем и бликами на воде, запахами цветущих растений, кофе, свежей рыбы, изысканных блюд, морского юга, на фоне сказочной красоты природы.
Дашка словно плыла во всем этом, в удивительном состоянии внутренней свободы, раскованности и приятия, благословляя каждый проживаемый момент!
Ввалившись в дом в легком дурмане от событий неожиданных, будоражащих, с букетом и неизвестным подарком, была встречена нетерпеливым требовательным вопросом сестры любимой:
— Ну?!
— Он за мной уха-аживает! — чуть склонив голову набок, изображая легкую степень дебильности, играла Дашка.
— С какой целью? — подыграла Катька, выступив в роли суровой мамаши.
— Без цели! — в соответствии со сценическим амплуа продолжила игру Дашка. — Отдыхает он так! Нравится ему!
— Что в пакете? — допрашивала «маманя».
— Сейчас посмотрим, — выходя из роли и сунув букет Катьке, принялась разворачивать бумагу Даша.
И развернула!
— Ни фига себе! — протянула Катька.
А Дашка на время потеряла речевые способности, прибалдев от чуда чудного, что держала в руках.
— Знаешь что, Дашка, — резюмировала Катька, — пусть ухаживает!
На следующее утро, в начале двенадцатого, Лизка, поощряемая матерью, залезла к ней в кровать и начала тормошить:
— Даша! Просыпайся!
— Лизка, уйди, — не страшно потребовала Дарья, не открывая глаз.
— Нет, Дашенька, — стягивала с нее простынь племянница. — Нам с мамой надо тебя расспросить про того дядю!
— Давайте вы через час расспросите, — натягивая на голову другой конец простыни, предложила Даша.
— Нет, сейчас, — залезла на нее Лизка. — Мы и так уже переждались!
Дашка, так и не разлепив глаз, выбралась из постели и предприняла тактическое отступление в ванную. На помощь дочери подтянулась Катерина, принявшаяся стучать в дверь:
— И нечего там прятаться!
— Я еще не проснулась.
— Спускайся, я кофе сварила, там и проснешься!
— Мы тебя ждем! — добавила заявку Лизка.
Дашка по-партизански спустилась на первый этаж, намереваясь перехватить где-нибудь Марию, уговорив ее принести кофе и завтрак в сад, в беседку, с однозначным намерением спрятаться от сестры и дочери ейной, и шлепала босиком, в ночном комплекте шелковых шортиков с маечкой, с этой целью по дому. Пряталась.
Не найдя Марию внизу, снова поднялась на второй этаж и случайно услышала мелодию вызова своего телефона из спальни.
— Если вы уже отзываетесь, значит ли это, что вы проснулись?
У нее мурашки побежали по позвоночнику от звука его голоса.
Черт-те что, как он на нее действует! Будоража либидо, гормоны и дурную головушку с утра пораньше! Вот ведь! И, не успев ничего сообразить, под гипнозом его голоса, что ли, уже о чем-то с ним договорилась.
Дашка быстренько собиралась, была — естественно! — застукана сестрой за этим занятием и подвергнута суровому допросу:
— Куда это?
— На свиданку!
— Нет, не хило! — возроптала Катька. — Сестре ни слова, ни полслова, про вчерашнюю гулянку отмолчалась и с утра пораньше опять намылилась! А поделиться ходом событий?
- Предыдущая
- 25/51
- Следующая
