Красивым жить не запретишь - Куликова Галина Михайловна - Страница 71

• Предыдущая
• 71/77
• Следующая

– Ты же сказала, что я несимпатичный и злой.

– Во-первых, ты себя так вел, а во-вторых, я погорячилась.

Возможно, Мартынов получил бы некоторое удовлетворение от Жениного признания, если бы она тотчас же о нем не забыла.

– Я еду к дяде, – сообщила Женя.

– А я считаю, что решение семейных проблем следует отложить на потом, – заявил Веня. – Сейчас важнее проверить версию с бандитом Машковым. Может быть, мы одним махом вообще дело завершим.

– Как ты предлагаешь проверить эту версию?

– Самым простым способом. Отсечь от Катеньки „хвост“, взять ее в оборот и расколоть. Если это ее любовник убил Яна, она или знает об этом, или, по крайней мере, догадывается. Пусть даже у нее нет никаких доказательств, но она хотя бы подтвердит наши умозаключения. А уж доказательства мы потом сами добудем. Или просто подключим милицию. Другого пути у нас нет. Сама Эльза Унт вряд ли посвящена во все любовные интрижки дочери, к бандиту Машкову не сунешься, значит, Катенька – это все, что у нас есть.

– Я вас очень прошу, – умоляюще сложила перед собой руки Женя, – заедем сначала к дяде? Я должна кое-что ему сказать. Пожалуйста! А потом... Потом отправимся завершать операцию.

В дороге Веня придумывал разные версии случившегося, представляя в роли злодея по очереди всех тех, кто имел касательство к делу.

– Возможно, Яна похитили по заказу экономки, – говорил он, с хрустом откусывая кусок яблока, найденного на заднем сиденье. – Кокин узнал, что она живет в доме Яна, и все ему о нравах экономки рассказал. За это экономка отравила Кокина и хотела переехать Женю машиной. Яна она пощадила из любви к хозяину. Может, она до сих пор надеется на взаимность с его стороны? Что, если в конце концов за возвращение Яна она потребует у твоего дяди руку и сердце?

„Руку и сердце? – внезапно оживилась Женя. – Эту мысль стоит принять на вооружение. Потребовать руку и сердце“.

Чем ближе они подъезжали к особняку Ярославских, тем больше Женя нервничала.

– Чего ты дергаешься? – спросил Веня. – Боишься, что Карпенко все-таки главный злодей? Так нас слишком много для одновременного уничтожения. Поэтому не бойся, мы уйдем оттуда живыми.

Ярославский бросился к Жене, словно это он был блудным сыном и только что явился с повинной. Без слов было ясно, что его нервная система совершенно расшатана.

– Спокойно, дядя Георгий! А то я расплачусь, а сейчас совсем не время. Познакомься с моими близкими друзьями. Это Веня Лаптев...

– Много о вас слышал, – сказал Георгий Николаевич, так ожесточенно тряся лаптевскую ладонь, будто надеялся вытрясти из нее что-нибудь стоящее.

– А это Геннадий Мартынов.

– Очень приятно, – сказал Ярославский, ничем не выдав, что они уже знакомы. Ведь знакомство состоялось в тот момент, когда дядя явился вызволять Женю, принял Мартынова за Лаптева и долго на него кричал.

– Прежде чем мы с тобой сядем и потолкуем, дядя Георгий, мне нужен Костя Карпенко буквально на пару слов. Можно?

– Ну конечно. Костя! – крикнул Ярославский и по привычке прищелкнул пальцами.

Карпенко тотчас же возник в комнате, словно джинн славянского происхождения. Увидев Мартынова, он с досадой, смешанной с ненавистью, взглянул на него.

– За что он тебя так любит? За то, что ты выставил его из дома? – шепотом поинтересовался Лаптев.

– Не думаю. Скорее всего, за то, что он так и не смог меня вычислить. Когда мы с Женей исчезли из твоей квартиры, он наверняка пытался узнать, что я за фрукт. И не смог, как видишь.

Пока Женя оживленно обсуждала что-то с Карпенко, Ярославский сказал, обращаясь к Вене:

– Я рад, что с вами на самом деле ничего не случилось. Женя так убивалась! И я очень испугался за нее.

– Понимаю вас, – пробормотал тот. – Я сам испугался. И за нее, и за себя тоже.

Женя куда-то звонила, после чего направилась к беседующим.

– Дядя Георгий! – Взволнованная Женя села рядом с Ярославским. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели ярко, как морские камушки, омытые волной. – Ничего хорошего ждать не приходится. Но...

– Но...

– Если мне удастся найти Яна... Один шанс на миллион. Если.

– Если... – Как заклинание повторил Ярославский.

– Я хочу попросить у тебя его руки.

Ярославский мгновенно всполошился:

– Деточка дорогая, я и не знал, что ты к нему что-то испытываешь! Боже мой, вот где крылся корень всех проблем! Но ведь он твой кузен, поэтому...

– Дядя Георгий, тут не о чем беспокоиться. Я прошу его руки не для себя.

– Не для себя? – Ярославский так удивился, что даже рот открыл. – А для кого же?

– Для той девушки, которую Ян любит по-настоящему.

– Разве я производил на тебя впечатление самодура? – задумчиво спросил Георгий Николаевич, рассматривая свои шлепанцы.

– Ты считал, что Света Шмелева – лучшая партия для Яна.

– Но он не возражал!

– Нет, он как раз возражал.

– Значит, слишком быстро сдался.

– Сейчас речь не об этом, – напомнила Женя. – Пообещай мне, что не будешь чинить ему препятствий в устройстве личной жизни.

– Но, дорогая, в настоящий момент я почти на сто процентов убежден, что вообще потерял сына! Неужели я стану биться с ним за выбор невесты, если... если он вернется?

– Ну, дядя Георгий, уговор дороже денег. – Женя поцеловала его в щеку и поднялась на ноги. – Как бы то ни было... В любом случае я сегодня вечером возвращусь домой.

Мартынов вознамерился было резво возразить, но Веня дернул его за рукав. Причем с такой силой, что тот чуть не грохнулся на пол.

– Спокойно, юноши, не деритесь, – сказала Женя, проходя мимо. – Ваша плебейская кровь может залить дорогой паркет. Идемте, у нас есть дело.

Про себя она подумала: „Каким образом возникают у меня в голове такие фразочки? И как мой язык поворачивается произносить их вслух? Кажется, Ира Скобкина вместе с новой одеждой купила мне смелость“.

Когда они вновь очутились в машине, Мартынов сказал:

– Какого рожна ты обнадежила своего дядю? Мне жаль старика. Ведь по нашим раскладкам выходит, что Яна убили бандиты Машкова. И мы едем к Катеньке, чтобы она подтвердила это. А ты вдруг заговорила про руку и сердце.

Женя покраснела и, опустив глаза, пробормотала:

– Я так, на всякий случай. Мне нравится Ира Скобкина.

– Она мне тоже нравится, – возразил Мартынов. – Но в честь этого я ничего никому не обещаю. Лишнего.

– Наверное, нужно снова звать Петю Скобкина с пистолетом, – высказала предположение Женя.

– Если операция вступает в решающую стадию, то тогда надо звать и Иру, – добавил Мартынов.

Женя тут же заподозрила, что он соскучился по Скобкиной и просто ищет предлог с ней встретиться.

– Ладно, позвоним Ире тоже, – тем не менее согласилась она.

„Если я ему нравлюсь, – самонадеянно подумала она про себя, – у меня не должно быть соперниц. Может приезжать хоть сотня красавиц“.

– Что, если я сам позвоню Ире? – невинно поинтересовался Мартынов.

– Ты же за рулем, – возразил Лаптев. – Мобильный возле уха шофера создает аварийную ситуацию на дороге.

– А я приторможу!

– Да ради бога, – пожала плечами Женя и, достав косметичку, в две секунды попудрила нос и щедро опрыскала себя дезодорантом „Сахара“.

По салону тут же распространился особенный сладкий запах, который источали все Женины кофточки.

– Где назначать место встречи? – с интересом спросил Мартынов, заглушив мотор и демонстративно разгоняя парфюмерный дух двумя растопыренными кистями.

– Возле видеопроката, – коротко ответила Женя.

– Звучит интригующе, – сказал Веня. – Только сначала надо позвонить Катеньке по телефону и узнать, дома ли она. Кстати, почему мы назначаем встречу возле видеопроката, а не в каком-то другом месте?

– Потому что это место все хорошо знают.

Мартынов между тем дозвонился до Иры Скобкиной и заговорил с ней голосом столь мягким и нежным, как те платки, в которые известные музыканты заворачивают скрипки Страдивари. Время от времени он тихо похохатывал, поддавая в баритон хрипотцы. Жене хотелось немедленно отобрать у него трубку и выкинуть ее в ближайший водосток.

• Предыдущая
• 71/77
• Следующая