Как узнать любовь? - Мазаева Ирина - Страница 4
- Предыдущая
- 4/26
- Следующая
Она ждала своего восемнадцатилетия, чтобы наконец свершить справедливость – выкраситься в ярко-рыжий цвет. Именно до этого момента, по мнению Ташкиной мамы, она не имела права «уродовать себя». Ташка же считала, что ничего более уродливого, чем ее теперешние волосы, представить было невозможно. Олеся была полностью согласна с подругой. Не с тем, конечно, что ее естественный цвет волос некрасив, а с тем, что с рыжими волосами она будет настоящей красавицей.
– Так он красивый? – не слыша ответа, еще раз спросила Ташка.
Этот вопрос застал Олесю врасплох.
– Кто?
– Сосед твой, кто же еще? Ты мне про него уже все уши прожужжала.
Как Ташка ни пыталась вытащить Олесю на каток или в кино, та ни в какую не соглашалась. Так и сидели они дома, в Ташкиной комнате, грызли орешки и болтали о парнях.
«Красив ли Иван?» – озадачилась про себя Олеся. Меньше всего она задумывалась над этим. При одном упоминании о надменном компьютерном гении ее пробирала самая настоящая злость.
– Он – противный! А противные люди не могут быть красивыми!
– А чем же он противный? Он тебе компьютер починил.
– Он… Он… Он меня дурой обозвал. И больной. Сам на кресле, а на здоровых людей кидается. – Олеся до сих пор была до чертиков зла и на Ивана, и на себя, и на папу.
– Я так поняла, что кинулась на него именно ты…
– Я просто равновесие потеряла!
– Не сдержав порыва страсти, ты кинулась на него и заключила в свои объятия! – Ташка изобразила всю сцену, бросившись на пустой стул то ли со стоном, то ли с рыком, отчего это вышло настолько смешно, что вслед за подругой рассмеялась и Олеся.
– Ты думаешь, он воспринял это именно так?
– Конечно! Семейка маньяков. Сломали компьютер, заманили в дом, а потом… одна очень красивая, но еще никогда не испытывавшая любви девочка…
– У меня была любовь! – смеясь, запротестовала Олеся.
Но Ташка не слушала:
– …отринув все приличия… Кстати, а где твой папа взял этого Ивана?
Олеся смахнула слезы, выступившие у нее от смеха.
– Сказал, что в лифте разговорился с его мамой.
– Понятно…
– Что тебе понятно?
– Так он красивый? – снова вернулась к своему вопросу Ташка.
– Да не красивый он! – отмахнулась Олеся. – Он мне вообще нисколько-нисколечко не понравился. И потом, он же на коляске…
– Ну и что, что на коляске?
– Ну не знаю… Я никогда раньше не общалась с инвалидами.
– Я тоже. Но мне все равно, был бы человек хороший. Я хочу с ним познакомиться.
– Как познакомиться?
– Как? Так! Обыкновенно. Мы сходим к твоему соседу в гости!
Олеся снова разозлилась: мало того, что папа теперь настаивает, что она должна начать общаться с Иваном, так теперь и лучшая подруга – туда же! Никто ее, Олесю, не понимает…
– Я к нему ни за что не пойду! – уперлась она. – Так и знай. И не вздумай меня уговаривать!
Ташка хитро улыбнулась в ответ:
– Да ладно тебе, можем и не ходить…
– Я с тобой вообще не об этом хотела поговорить! – перевела разговор Олеся.
Поговорить она хотела о Димке Сидорове. И даже не столько о нем, сколько о событии, произошедшем перед уроком английского. Хотела задать Ташке все мучившие ее вопросы: почему он решил сесть к ней и так далее. Тем более что после злополучного урока Сидоров на Олесю внимания больше не обращал. А первые красавицы класса, Савельева и Сокуренко, нет-нет да и кидали на нее неприветливые взгляды. Олеся, конечно, продолжала себя вести, как будто ничего не случилось, а какой-то неприятный осадок остался. Но что-то мешало сейчас ей завести разговор о Сидорове…
– О чем задумалась? – вывела ее из размышлений Ташка. – Сидит, в одну точку глядит… Ага! Чует мое сердце, о парне думаешь!
Олеся неожиданно для себя покраснела:
– С чего ты взяла? Ни о ком я не думаю!
– Колись! Влюбилась в кого-то в новом классе? Я права? Вижу, что угадала! Вот ты и доказываешь, что Иван неприятный. Потому что сама о другом думаешь!
– Да не думаю… Просто… Тут так вышло… – Олеся начала оправдываться и покраснела еще больше.
Но отступать было некуда.
– Помнишь, я тебе о Сидорове из нашего класса рассказывала? – И рассказала о произошедшем на уроке.
Ташка от возбуждения даже со своего диванчика подскочила и пробежалась туда-сюда по комнате.
– Чуяло мое сердце – ты влюбилась!
– Да не влюбилась я!
– Он красивый?
– Что ты сразу: красивый, не красивый! Какая любовь? У меня, между прочим, депрессия!
– Нет лучшего лекарства от депрессии, чем любовь!
– Да не любовь это! Я его отшила! Обидела человека. Он ведь просто сесть со мной хотел. Даже не со мной, а просто за мою парту.
– Ага! Как же. Никогда, как ты говоришь, с девчонками не садился, а тут вдруг решил своего любимого Максима Антоневича на тебя променять.
– Ну… Это мне Анька Макарова сказала, что он никогда с девчонками не садится. А она могла ошибиться!
– При чем тут Анька Макарова! Все же ясно как божий день: он проявил к тебе внимание.
– Даже если он, как ты говоришь, проявил ко мне внимание, то я все пресекла на корню. Сама не знаю, как у меня вышло отказать ему, – вздохнула Олеся.
– Вот! Точно. Ты сожалеешь. А значит, ты хотела бы с ним посидеть за одной партой. И не только…
– Да ничего я с ним не хотела!
Так они препирались еще полчаса, пока Олеся не сдалась.
– Ладно, хорошо, я не считаю его красивым, но немного он мне нравится. Ключевое слово – «немного». Просто он остроумный. Без него в классе сразу становится тихо и скучно. Только, имей в виду, девочки его совсем не интересуют. Это во-первых. А во-вторых, к нему и без меня стоит очередь из девчонок. И в-третьих, я сама не знаю, чего от него хочу. Может, разве что, чтобы он еще раз попросил разрешения сесть ко мне за парту. И у меня бы была возможность реабилитироваться.
– Сама призналась! – обрадовалась Ташка.
Олеся отпираться не стала: себе дороже. Уж такая она была – Ташка: если чего в голову втемяшится, ни за что не переубедишь.
– Значит, так: составим план, – а еще Ташка очень любила сразу переходить к действиям.
– Какой план? – испугалась Олеся.
– Как какой? По завоеванию Сидорова!
– Но я даже не знаю, нужен мне он или нет!
– Мы о чем до этого говорили? У тебя депрессия, так?
– Так!
– Ты хочешь от нее избавиться, так?
– Так.
– А лучшее средство от депрессии – что?
– Любовь!
– Ну так и надо тебе ее, любовь, организовать. А поскольку никто тебе больше не нравится, кроме Сидорова, то и назначим его объектом.
Сопротивляться фонтанирующей Ташкиной энергии у Олеси уже сил не было. Да и завоевать Димку Сидорова, первого красавца в классе, вдруг ей показалось очень заманчивым. Никто не обращает на нее внимания, считают серой мышкой – пусть. Она им еще покажет. Уведет из-под носа у Савельевой с Сокуренко главный приз – знай наших!
– А что ты там говорила про школьные дискотеки? – снова прервала ее грезы Ташка.
Про дискотеки Олеся говорила много. В их 126-й школе дискотеки не проводились, а в новой Олесиной это была традиция. На Новый год, на День влюбленных, на 23 февраля и 8 Марта они устраивались гарантированно. И все школьники с 9-го по 11-й дружно к ним готовились. У них в классе девчонки уже все только об этом и говорили: кто что наденет на дискотеку. А 14 февраля уже было не за горами – в следующую пятницу.
– Я говорила, что я на них ходить не буду, – напомнила Олеся. – Потому что никого не знаю. Зачем мне одной у стеночки весь вечер стоять?
– Как это не знаешь? А твой класс? Та же Анька Макарова?
– Анька будет тереться около Савельевой и Сокуренко. А я теперь для них враг номер один, – пояснила Олеся и добавила: – И потом, мне просто нечего надеть. Родители с этим обменом, ремонтом, строителями и себе перестали одежду покупать, и мне. Донашиваю то, что было куплено раньше. Старье. Мне уже Макарова прямым текстом сказала, что я немодно выгляжу…
- Предыдущая
- 4/26
- Следующая
