Возрождение (СИ) - Лисина Александра - Страница 47
- Предыдущая
- 47/99
- Следующая
Ллер Адоррас судорожно вздохнул: Дракон невероятно быстр, а его удар неотвратим, как сама Судьба. От такого не уклонишься, не сбежишь, не пригнешься. Остается радоваться лишь тому, что мальчишка умер, не успев понять, что произошло. Ох, Бел...
- И это - все?! - изумилась Белка, внезапно выступив из облака поднявшейся пыли и нагло воззрившись на ошарашенного чужака. Совершенно невредимая. И, кажется, изрядно сердитая. - Прыгнул, скакнул, махнул лапкой и решил, что от меня так просто избавиться? Ну, дурак... слышь, чудик, ты это сейчас пошутил или как?
У Дракона, не успевшего убрать клинок в обнаружившиеся за спиной ножны, самым неприглядным образом отвисла челюсть.
- Не, ну я не понял! - громко возмутилась Гончая, совершенно игнорируя остолбеневших эльфов. - А где дракон? Стрекозла в доспехе я уже видел, дурака с иголкой в руке тоже видел, пылью надышался от его дурацких попрыгунских опытов, а дракон? Где дракон, я тебя спрашиваю, морда?!
Владыка Эоллара ошеломленно моргнул, в то время как она уперла руки в бока и обвиняюще уставилась на не менее ошарашенного Дракона.
- Халтура! Подстава! Вранье! Хочу дракона увидеть, а не петуха на ниточке! Дракона мне подайте! Ну?! Или я рассержусь по-настоящему! Только решил, что нашел себе противника по силам, как на тебе - сплошное надувательство!
Таррэн тихо застонал.
- Господи, Бел...
В глазах Дракона внезапно забрезжило понимание: тот прыжок, саднящая скула, клинок из Лунной стали, досадный промах, это показное недовольство, направленное на то, чтобы кое-кто потерял голову и позабыл о цели своего прихода... вроде мелкий сопляк, напрочь отказывающийся умирать и как-то сумевший избежать его удара, который для любого смертно непременно стал бы последним... его глаза, в котором по-прежнему таится знакомый холод... сжатые губы, за которыми мелькает непомерная белизна острейших зубов... спокойно лежащие на поясе руки, пальцы которых словно невзначай поглаживают рукояти метательных ножей... и ножны. Определенно, деревянные ножны, от которых повеяло знакомой магией и ощущением смертельной угрозы.
Белка стояла неподвижно, забавно наклонив голову и внимательно изучая подобравшегося противника, в движениях которого вдруг запоздало проступила осторожность. Потом перехватила его горящий взгляд и быстро кивнула: дескать, молодец. Сразу дошло, хотя других приходилось по полчаса изводить, чтобы додумались. А затем так же неторопливо сняла со спины родовые мечи и отсалютовала ему ножнами. Немного шутливо, как всегда, но в этом простом движении было столько грации, спокойствия и, одновременно, уверенной силы, что даже ллер Адоррас не усомнился: Бел - это что-то особенное.
Усмехнувшись в ответ, Дракон подчеркнуто медленно поднял руку в перчатке и, расстегнув красивую пряжку на плече, так же медленно уронил свой плащ на мраморный пол. Затем неторопливо отбросил в сторону, чтобы не мешался. Еще неторопливее расстегнул ремень, удерживающий превосходно выделанные ножны, и аккуратно бросил сверху. Легким щелчком активировав угасающее возле Л'аэртэ пламя (не для того, чтобы спалить, а чтобы оно придержало на время встревоженных эльфов на месте и не помешало поединку), улыбнулся чуть шире: разумеется, без присмотра он их не оставит. Но сперва закончит здесь, раз странный человечек не желает отступать, а уж потом займется остальными. Наконец, шагнул навстречу пристально разглядывающей его Белке и сделал приглашающий жест.
А в следующее мгновение они оба исчезли.
Ллер Адоррас всегда считал себя неплохим воином и искренне полагал, что за шесть тысячелетий жизни видел почти все, что могут два живых существа натворить в поединке. Он отлично владел мечом. Как все эльфы своего Народа, превосходно освоил лук и, конечно же, мог уследить за каждой их десяти стрел, сорвавшихся с его тетивы почти одновременно. Однако того, что произошло в этот миг перед его глазами, не сумел уловить и понять сразу. Просто стояли неподалеку двое, пристально изучали друг друга, сжимали в руках оружие (уже обнаженное или спрятанное до поры до времени). А затем что-то случилось, пространство под потолком будто заволокло тяжелыми тучами, оттуда грянул беззвучный гром, и их разом не стало. Вместо этого в сгустившемся мраке вдруг образовался тугой смерч, в котором что-то отчаянно зазвенело, завыло, ярко сверкало, отдаваясь болью в глазах от ослепительно ярких вспышек. Что-то свистело, рубило и гневно шипело сквозь зубы. Что-то яростно грохотало, как если бы некто невидимый несколько раз отшвырнул в сторону мешающуюся под ногами деревяшку. Где-то под дальней стеной что-то тихо стукнуло, мелькнув на краткий миг зеленоватыми рунами угасающих эльфийских рун, вычерченных на старом, выцветшем от времени палисандре, но их никто не заметил. А когда сквозь гул распарываемого воздуха, непрерывный звон стали и бешеное пламя взаимной ярости пробилось запоздалое понимание, сменившееся какой-то оглушительной тишиной, повелителю Алиары неожиданно стало нечем дышать.
Потому что перед ним снова неподвижно стояли двое. Живые. Невредимые. Словно бы и не было этой безумной пляски в полутьме. Словно бы не звенели недавно яростно полыхающие мечи. Словно бы не скрипели зубы и не горели ненавистью глаза. Просто два врага, неожиданно ощутивших силу друг друга и неприятно этому удивившихся.
Неизвестный Дракон, не посчитавший нужным представиться, больше не улыбался. Быть может, оттого, что теперь на его правой щеке отчетливо пламенела длинная алая царапина в довесок к недавно полученной ссадине. Или оттого, что такая же царапина вдруг расчертила его левый бок, опасно близко от медленно бьющегося сердца. Тем не менее, улыбаться ему больше не хотелось. Он стоял, напружинив ноги и готовый в любой миг снова сорваться в безумную пляску смерти. Внешне расслабленный и даже ленивый, но внутри - собранный и настороженный, словно опытный зверь, почуявший западню. На окруженных Огнем пленников он больше не обращал никакого внимания - его взгляд был прикован только к Гончей. Он словно опасался упустить ее из виду. Следил за каждым ее вздохом - таким же медленным и неторопливым, как у него самого. Отслеживал малейшее дуновение ветерка возле ее губ. Шевеление густых, растрепавшихся от скоротечной схватки кудрей. Мягкое мерцание ледяных глаз, в глубине которых начали ритмично вспыхивать необычные изумрудные искры. Но особенно - от ее длинных, отточенных до неимоверной остроты парных клинков, на которых гневно горели древние эльфийские руны. Те самые смертоносные руны, которые старший наследник Дома Л'аэртэ некогда придумывал для себя одного.
При виде преобразившейся Белки у алиарцев вырвался дружный вздох. Потому что сейчас она, наконец, была настоящей - подвижная, словно ртуть, смертоносная, как ее родовые клинки, стремительная, как вставшая на след хмера, и неотвратимая, как сама смерть. Она проигрывала в росте могучему Дракону, и в этот миг со стороны могло показаться - силы явно неравны. Но ллер Адоррас, уже видевший когда-то силу и мощь настоящих Создателей, мог по достоинству оценить ее скорость, умение держать удар и то, с какой настороженностью следит за ней прославленный потомок древнего Народа. Когда-то он думал, что не найдет ни в одном из миров существа, способного противостоять Дракону на равных, однако сегодня неожиданно понял, что ошибался. И с внезапным холодком осознал, наконец, для чего на самом деле в его дом пришел этот коварный, скрытный, опасный и обманчиво безрассудный гость. Как осознал и то, почему все без исключения чужаки следят за ним, хоть и с тревогой, но без всякого удивления.
Поняв, что пауза затянулась, Дракон негромко признал:
- Неплохо для смертного.
Белка не пошевелилась. И глаза ее остались такими же ледяными, как раньше, хотя руны на родовых клинках снова полыхнули опасной зеленью.
"Сердится, - с удивлением понял ллер Адоррас, подметив, как раздраженно дернулось маленькое ухо. - Кажется, действительно сердится, что не удалось поймать Дракона! Темная Бездна! Да кто же ты, Бел, если считаешь себя способным убить бессмертного Создателя?!"
- Предыдущая
- 47/99
- Следующая
