Невеста из коробки - Куликова Галина Михайловна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/75
- Следующая
– «Люди влюбляются, люди слипаются, женятся», – прочитала заголовок Мила.
– Ну, как? – спросил Алик. – Признаешь авторство?
– Дай-ка я дальше посмотрю, – покраснела Мила. – «Частный детектив Батискафов влюбился в медсестру с первого этажа. Она была такая розовая, словно фруктовая жевательная резинка, и он приклеился к ней навсегда. Встречаясь после работы на лестничной площадке, они начинали безоглядно целоваться, превращаясь на это время в один большой жеваный комок». Боже мой, что это?! – испугалась она. – Как это к тебе попало?
– Я же говорю: пришло по почте.
– Вероятно, я написала это в тот вечер, когда находилась под действием наркотиков! – воскликнула Мила.
Алик уронил на пол несколько подушек. Глаза его сделались туманны:
– Милочка! Ты глотаешь «колеса»? Или покуриваешь «травку»? Или, боже упаси, колешься?
– Не волнуйся, я съела или выпила наркотическое вещество по ошибке, – сказала Мила. – Я, конечно, заберу у тебя папку. Постарайся забыть, что ты это видел.
– Но если ты заберешь, что я скажу Софье? Как оправдаюсь перед ней? Она спросит, что мы делали. И что отвечу я?!
– Боже мой, Алик! Признайся: в чем секрет ее успеха? Когда я найду себе подходящую партию, я попытаюсь использовать методику твоей жены.
– Это не тема для шуток, – надулся Алик, складывая руки на груди.
– Я и не шучу! Ты взрослый независимый мужчина! Почему ты так боишься свою жену? Что она может тебе сделать?
– Она может меня убить, – шепотом ответил тот.
«Все говорят об убийствах, словно их запрограммировали, – сердито думала Мила, шагая по тротуару. – Или это я первая начала, а остальные подхватили эстафетную палочку?» Листопадов вел себя корректно и болтался где-то сзади, не приставая с разговорами. Через некоторое время его корректность стала действовать Миле на нервы. «Если меня пырнут в толпе ножом, он, конечно, догонит преступника, – с неожиданным раздражением решила она. – Но разве можно предотвратить убийство, плетясь в хвосте нога за ногу?»
Очутившись дома, она отправилась на кухню и стала готовиться к встрече с Гуркиным. Часа через полтора квартира наполнилась запахами, способными свести с ума всякого плохо обеспеченного холостяка. Когда ровно в пять раздался звонок в дверь, Мила внутренне напряглась.
Гуркин возник на пороге, изрядно обношенный, но красивый и гордый, словно русский крейсер, переживший революцию, войну и несколько финансовых кризисов. Мила рассчитывала, что он скажет что-нибудь типа: «О! Как восхитительно пахнет! Ты, верно, приготовила что-нибудь божественное!» Вместо этого наемный ухажер произнес дежурную фразу:
– Здравствуй, Тыквочка! Я жутчайше по тебе соскучился!
Он поцеловал ее в щеку – звонко, так, чтобы слышали все окрест – и, просочившись в коридор, аккуратно повесил куртку на крючок.
– Мы сегодня никуда не идем? – продолжил он, делая вид, что у него отсутствует обоняние. – Нет? Тогда я немного вздремну на диване? Меня всю ночь мучили интегральные уравнения.
– А у меня готов потрясающий обед! – сообщила Мила, полюбовавшись зубами Гуркина в тот момент, когда он широко и сладостно зевнул, зажмурив глаза. – Может быть, перед тем как прилечь, ты составишь мне компанию за столом?
– Но я абсолютно не голоден! – заявил тот с легкостью бедного, но чертовски гордого аристократа.
«Что же это получается? – испугалась Мила. – Гуркин и есть тот злодей, который отравил овощную смесь?»
– Все продукты свеженькие, – поощрила она его, – только что с рынка.
– Тыквочка, но я правда не хочу кушать! – испугался ее настойчивости Гуркин и даже слегка побледнел. – Я всегда прихожу к тебе после обеда в столовой. Там потрясающе сытные пельмени.
– Разве их сравнишь с цыплятками табака? С маринованными огурчиками?
– Я не люблю чеснок, – пробормотал Гуркин.
– А в ресторане на юбилее прадедушки ты ел сырную пасту! – уличила она его. – И от тебя несло чесноком за три километра!
– Ты перепутала меня с Николаем.
Возможно, он хотел ее уколоть, а возможно, просто изо всех сил отпирался.
– Как же так? Ты молод, полон сил, что для тебя какие-то там пельмени? – не желала сдаваться Мила. – Они усвоились, пока ты ехал в общественном транспорте. Толпа наверняка помогала процессу пищеварения, перетирая пищу путем массирования твоего живота локтями.
Гуркин опустил глаза и побегал ими по сторонам, придумывая, вероятно, новую отговорку. Наконец Мила решила оставить его в покое, и тот радостно потрусил за пледом. «Мужчина и диван – близнецы-братья», – подумала Мила. В бытность мужем Орехов тоже любил лежать на диване и посвящал этому львиную долю своего свободного времени.
«Ну, допустим, поганок насобирал Гуркин, – не веря сама себе, подумала Мила. – Но ведь не он же стрелял в меня на балконе редакции? Мне до мелочей знакомы его фигура и манеры. Его я бы сразу узнала, даже надень он на голову не колготки, а кастрюлю». Размышляя так, она прикончила цыпленка и решила, что обязательно проследит за Гуркиным, когда тот покинет ее квартиру.
Наступил вечер – время выйти на улицу праздношатающейся публике. Гуркин тепло распрощался с Милой, снова обозвав ее Тыквочкой, и двинулся вниз по лестнице. Мила мгновенно напялила на себя верхнюю одежду и выскользнула следом. Когда она достигла первого этажа и, приоткрыв щелку, выглянула на улицу, сзади нее раздалось покашливание Листопадова.
– Боюсь, этот тип что-то скрывает, – пояснила Мила. – Хочу немного последить за ним. Ты садись в машину и езжай за мной на некотором расстоянии, хорошо? – Она решила быть с Листопадовым на «ты».
Не дожидаясь ответа, она просочилась на улицу и редкими мягкими прыжками последовала за Гуркиным, который, насвистывая, уходил в темноту. Возле супермаркета он свернул на автостоянку и, достав из кармана ключи, нажал на кнопочку брелока. На его зов откликнулся, громко пискнув и мигнув фарами, жемчужного цвета автомобиль с элегантно вытянутым носом. Пока Гуркин устраивался за рулем, слегка обалдевшая Мила бросилась на обочину ловить Листопадова. Тот подкатил к ней на своем не слишком презентабельном авто и распахнул дверцу.
– Я потрясена! – воскликнула Мила, плюхаясь на переднее сиденье. – Я считала, что мой друг – почти что голодранец!
– Это только справедливо, – откликнулся недовольный Листопадов, – что женщины тоже иногда ошибаются в мужчинах. Не одним же нам накалываться.
– Да нет, я просто киплю негодованием. – Мила не обратила на его слова внимания. – Смотри, Саша, не потеряй его из виду. Господи, почему я не курю, как Ольга? Мне так надо снять стресс!
Листопадов сунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана куртки блестящую плоскую фляжку.
– Вот, – сказал он, – вернейшее средство. Если, конечно, вы не боитесь спиться, – добавил он с неудовольствием. – Глушите каждый день.
– Но вокруг столько стрессов! – оправдалась Мила, сноровисто откручивая пробочку и присасываясь к фляжке. – Боже мой, что там внутри? Это пойло выжгло мне все внутренности!
– Дорогой коньяк, – обиделся Листопадов. – А если вам не в кайф, покупайте для себя сами.
Гуркин тем временем подъехал к шикарному многоэтажному дому с башенками и охраняемой стоянкой, бросил машину у подъезда и взбежал по ступенькам. Листопадов приткнул машину неподалеку, не въезжая за ограду.
– Он что, здесь живет?! – во весь голос возмутилась Мила, разогретая коньяком. – Да великий обманщик Гудвин перед ним – просто щенок! А я-то была убеждена, что он голодает!
– Может быть, поедете выражать свои чувства домой? – спросил Листопадов. – Мне стремно вас охранять, когда вы гоняетесь по городу за любовниками.
– За любовниками? Да что ты знаешь о моей личной жизни? – с горечью спросила Мила и снова припала к фляжке.
Они еще некоторое время препирались, и тут из подъезда вышел Гуркин, ведя под руку потрясающую блондинку. С ним самим произошла грандиозная метаморфоза: из симпатичного, но простенького блондина он превратился в шикарного мужчину, похожего на героя фильма, снятого по женскому роману. В нем изменилось все: он был по-другому причесан, по-другому одет, по-другому держал голову. Блондинка с забранными в низкий пучок волосами, облаченная в красное пальто, казалась феей, по странному недоразумению попавшей на городскую улицу.
- Предыдущая
- 29/75
- Следующая
