Принц из Парижа - Неволина Екатерина Александровна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/21
- Следующая
Она ушла, торжествуя, а я поняла, что сегодня поле битвы осталось не за мной. Мои войска разбиты, горнисты трубят отступление, неприятель торжествует и пьет шампанское. А у меня… у меня в руках остается этот самый листок бумаги, похожий на неразорвавшуюся бомбу.
Я держала его двумя пальцами, как ядовитого гада, и никак не решалась развернуть.
– Жан! Меня выпустили!
Алиска радостно махала мне рукой из конца коридора.
Не знаю, почему я поступила так, но я вдруг сунула переданную Ингой записку в сумку и поспешила навстречу подруге, будто бы ничего не произошло.
Глава 6,
в которой я провожу расследование в духе небезызвестного мистера Ш. Холмса
Я думала об этой записке весь этот долгий, невыносимо длящийся день.
Она лежала в моей сумке и жгла мне руку через слой толстой черной кожи.
– Ты какая-то рассеянная, – заметила Алиска, давно уже поглядывающая на меня с подозрением.
– Так, беспокоюсь, как все в субботу пройдет, – соврала я. Мне не хотелось открываться даже лучшей подруге – не сейчас, сначала нужно разобраться кое в чем самой.
– Не переживай! – засмеялась Алиска. – Мама говорит, что нервы нужно беречь смолоду! Все нормально. Договорилась я с родичами. Еще бы мне мамочка что-то напрямую запретила. Ты знаешь, что нереализованные желания ведут к развитию комплексов?
Я поморщилась – ну вот, из-за этого Беляева еще и комплексами обзаведусь. Скажем, буду испытывать проблемы в общении с парнями. Никогда до этого не испытывала, а теперь буду! Вот ведь ужас!
– Это я не о Беляеве, – поспешно добавила подруга. Она, видимо, вслед за своей мамой, иногда была неплохим психологом и физиономистом.
– Ну и хорошо, – согласилась я, и мы перешли к обсуждению, чем кормить наших гостей.
Записку я развернула, только оказавшись дома, в своей комнате – там, где никто, даже лучшая подруга, не увидит и не расшифрует выражения моего лица.
От бумажки ощутимо пахло духами. Может, это Ингины духи? Нет, не помню, чтобы она душилась хоть раз. А тут запах яркий, отчетливый. Пахнет травой, фруктами и солнцем, словно заглянул в волшебный сад. Странно… Кто это использует летние духи посреди зимы, а теперь она, кстати, установилась окончательно.
Я подошла к окну, посмотрела на заснеженный двор. С высоты снег казался белым-белым и нетронутым. Это если только выйти из дома, можно увидеть, что на самом деле он грязный, серый, испещренный цепочками следов…
Поймав себя на том, что оттягиваю момент прочтения записки, я рассердилась и решительно развернула листок.
Как ни странно, текст был напечатан на компьютере. Я сразу взглянула в самый низ текста. Подписи не оказалось. Видимо, Беляев знал, от кого записка, даже без подписи. Нехороший знак, как ни крути.
Я принялась читать.
Леша! Ты, конечно, знаешь, что нравился мне с первого класса. Я часто вспоминаю, как мы ходили в танцевальную студию, и ты всегда наступал мне на ноги. Мои чувства к тебе не изменились, хотя прошло уже много лет. Я замечаю, как ты иногда смотришь на меня, и понимаю, что тоже нравлюсь тебе. Зачем тянуть дальше? Нам нужно наконец начать встречаться. Позвони мне! Очень-очень буду ждать.
Первым чувством была ярость. Подумаешь, какие цыплячьи нежности – они ходили в танцевальную студию когда-то в младшей школе, а теперь на этом зыбком основании неизвестная дура хочет отбить моего парня! Хорошо, еще не совсем моего, но ведь это вопрос времени – куда ему деваться от своего счастья!
Разумеется, мне не нравится, когда мне пытаются вставлять палки в колеса. Соперницу надо найти и нейтрализовать… Кстати… в записке ведь говорится о танцевальной студии. Надо бы порасспросить кое-кого и узнать, с кем танцевал тогда Лешка! О, они, сами не зная того, дали мне в руки козырь, и преступно будет не воспользоваться им! Решено! Сегодня же начну наводить справки! Сама, не подключая к этому Алиску, – пусть подруга пока не догадывается, что у меня есть соперница. Расскажу ей как-нибудь потом, когда вопрос будет благополучно разрешен.
Но как выяснить, кто ходил в эту дурацкую студию танцев? Все это было до того, как я перевелась в эту школу. Нужно расспрашивать «стареньких» – тех, кто учится здесь с первого класса. Вдруг кто-нибудь да помнит.
Я вошла Вконтакт. Онлайн были сразу три человека из нашего класса. Среди них Наташа, одна из приглашенных на нашу будущую вечеринку, – девочка тихая, неприметная и безнадежно некрасивая. Ее уж точно нельзя заподозрить в авторстве бесстыдной записки.
«Привет, Наташ! – бойко отстучала я в личку. – Ты танцами никогда не занималась? В танцевальную студию не ходила?»
«Нет, – тут же пришел ответ, – а зачем тебе?»
«Ищу кого-то из танцевальной студии. Зачем – не скажу. Будет сюрприз!» – ответила я и от злости и вышедших из-под контроля нервов принялась грызть наманикюренный ноготь.
«Из наших, кажется, Светка ходила, а еще Людка», – ответила Наташа с небольшим запозданием.
Люда Бочарова как раз тоже была на сайте.
Разумеется, я не стала медлить и тут же написала ей, задав все тот же вопрос. Разумеется, есть некий риск, что, задавая вопросы, я нарвусь как раз на соперницу, но сомневаюсь, что это Людка… Впрочем, можно будет подстраховаться, спросив еще у Светы.
«Да, ходила, целых три года!» – ответила Бочарова.
«А не помнишь, кто еще занимался?»
Некоторое время Люда думала. Я уже извелась от нетерпения, когда наконец пришел ответ:
«Да много наших. И Димка, и Алиска, и Света, и Вика… Всех я уже не помню».
«А из параллельного кто-то был?» – настаивала я.
«Были. Влад был, я с ним тогда танцевала. Еще Лешка, и Маша Прягина…»
Ага, значит, сама Люда танцевала с Владом, одним из Лешкиных друзей! Видимо, ее можно пока вычеркнуть из списка подозреваемых. Но как странно, что и Димка, и Алиса занимались в танцевальной студии! Никогда не подозревала и не слышала от них! Надо будет как-нибудь исподволь завести разговор об этом… Только осторожно, ни в коем случае не выдавая своего острого интереса.
А сейчас… сейчас пришло время задать главный вопрос дня. Неужели загадка сейчас разрешится?
Я чувствовала себя Шерлоком Холмсом, который вот-вот уличит дворецкого в том, что тот украл серебряную посуду.
«Люд, а с кем танцевал Лешка Беляев?» – написала я и замерла, боясь даже дышать.
Вот и ответ…
«Не помню, это же так давно было!»
Это все? Поиски зашли в тупик? Нет, я отнюдь не испытывала отчаяния. Во-первых, можно расспросить еще других… Только осторожно, ведь почти каждый из них – подозреваемый, вернее – подозреваемая! А во-вторых, Бочарова еще, может быть, вспомнит. Главное – подтолкнуть ее на мыслительный процесс.
«Постарайся вспомнить! Если удастся, сообщи мне!» – написала я.
«Хорошо, если вдруг вспомню… Но вряд ли…» – ответила Люда.
Я закрыла окно «контакта». Мне требовалась пауза, чтобы передохнуть и набраться сил, сейчас общаться ни с кем не хотелось.
Прошел еще целый день, прежде чем я смогла заговорить с Алиской о танцах.
После школы мы пошли в кафе – греться телом (с помощью ароматного чая) и душой (с помощью пирожных), и речь, конечно, зашла о предстоящей вечеринке.
– Я уже составила музыкальную программу! – болтала Алиска, отхлебывая свой молочный улун. – Лучшие хиты! Такие медляки, что любой парень расплавится.
Я провела пальцем по стеклу, разрисованному морозными узорами. В нем отражался яркий свет ламп, рассыпаясь на множество огоньков. Это было так празднично и красиво, что мне вдруг ни с того ни с сего захотелось плакать. Бывает такое, хотя и очень редко.
– Кстати, Алис, – сказала я, отворачиваясь от окна, – ты когда-нибудь занималась танцами?
Мне показалось, или она на минуту растерялась, поспешно отхлебнула чаю и уже беззаботно улыбнулась?
– Да, давным-давно, еще в младших классах. Ерунда всякая. Знаешь же: «Тянем, девочки, носочек», «мальчики, мельче шаг»… Когда я их бросила, я думала, мама меня убьет. А она ничего, сказала только, что не будет ни к чему принуждать, но я сама пожалею, когда вырасту. А я вот не жалею! – Алиска весело засмеялась.
- Предыдущая
- 12/21
- Следующая
