Принц из Парижа - Неволина Екатерина Александровна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/21
• Следующая

Алиска поймала мой взгляд и выставила вверх большой палец, показывая, что все клево, а я, понятно, молодец из молодцов. Мне, конечно, было приятно и вместе с тем как-то стремно, что ли…

– А теперь слушай, я сейчас дам тебе инструкцию, как себя вести, – объявила подруга, к которой вернулась главенствующая роль.

Димка равнодушно кивнул, и Алиса принялась дрессировать его. Наверное, так дрессирует своих собак мой папа. После того как я его сломала, Димка стал очень послушным и делал теперь все в точности, как велела Алиса.

Через час подробно проинструктированный Димка отбыл домой, а мы пошли пить чай и обсуждать текущие дела.

– Ну и как тебе задумка? – не выдержала подруга. – Ты почти все время молчала.

Я пожала плечами:

– Вроде ничего. Ты хорошо его подготовила.

– Жан, а что это ты такая вялая? – подруга решительно отставила чашку с чаем и уставилась на меня. – Может, ты раздумала? Может, тебе этот Беляев и даром не нужен? Так сразу и скажи, а то стараешься ради тебя, а ты и нос воротишь!

– Да нет, нужен… наверное, – медленно проговорила я.

Алиска засмеялась:

– Ну, точно где-то в лесу медведь сдох – Димка решительно мне возражает, а ты мямлишь что-то непонятное. Вас случайно не поменяли местами?

– Не поменяли, – ответила я и открыла холодильник. – Бутерброды с колбасой будешь? Сразу предупреждаю, больше ничего нет.

– Раз нет, чего же спрашиваешь! Конечно, тащи бутерброды, – обиделась подруга. – И вообще, давай сегодня куда-нибудь культурно смотаемся. В кино, например.

Мы включили комп и выбрали фильм, на который можно и сходить.

Натягивая узкие черные джинсы (самое то с коротким черным пальто), я думала, что со мной сегодня и вправду что-то не так. С хандрой нужно бороться, причем срочно.

Оттягивать представление не было никакого смысла, и мы решили как можно скорее перейти к действиям.

В пятницу вечером все актеры заняли свои места на сцене, которой служил двор дома, где жил Леша Беляев. В это время, как установила руководящая операцией Алиса, Лешка должен был возвращаться со своих курсов. Кстати, Лешка жил через дом от меня, так что его двор я знала прекрасно, мы часто играли здесь раньше. Однако сейчас, в густых осенних сумерках, обычный двор, известный чуть ли не до последнего камешка, вдруг показался мне загадочным и незнакомым. А может, виной тому было волнение, которое я ощущала. Волнение и азарт, будоражащий кровь.

– Ну, все готовы? – Алиса, чувствуя важность своей роли, внимательно оглядела нас, еще больше надвинула шапку Димке на глаза – чтобы Лешка не узнал его, хотя в темноте это в любом случае будет непростая задача. – Тогда по своим постам! Жанна, проверь мобильник – включен?

Я проверяла, работает ли мой мобильник, наверное, уже раз десять, но послушно вытащила его из кармана и раскрыла:

– Работает, аккумуляторы заряжены полностью.

Подруга кивнула и тут же снова повернулась к Димке:

– Ты хорошо помнишь, что и как нужно делать?

– Помню, – сухо откликнулся он.

Все это время он держался холодно и отчужденно, словно выполнял очень неприятную работу. Я даже в чем-то его понимала: если бы мне нравился парень, разве согласилась бы я помогать ему завоевывать внимание какой-то посторонней девицы? Вот, скажем, если бы меня об этом попросил хотя бы тот же Беляев? Нет и еще раз нет! Никогда! А Димка здесь – как миленький, хотя на его лице и красуется выражение, подходящее скорее печальному демону, духу-изгнаннику, постигшему всю тщетность земного бытия. Значит, так ему и надо. Весь мир делится на тех, кто использует, и тех, кого используют. Лично я никогда не буду принадлежать ко второму лагерю – уж лучше сдохнуть.

Алиска посмотрела на часы и отбыла на свой наблюдательный пункт рядом с автобусной остановкой. На подруге лежала задача заметить приближение объекта и своевременно доложить мне об этом, позвонив на мобильник. Причем мы условились, что на всякий случай Алиса не скажет ни единого слова – чтобы Беляев ее не услышал, достаточно самого факта звонка от нее.

Мы с Димкой остались одни. Стояли прямо друг напротив друга и молчали, словно все слова в мире вдруг закончились. Я хотела что-нибудь сказать просто так, для того чтобы прервать это тягостное безмолвие, но слов не находилось. Тишина и темнота между нами были враждебными и колючими.

– Жанна, – вдруг тихо сказал Димка, – ты все-таки действительно уверена, что это тебе по-настоящему нужно? Что это не прихоть?

Я фыркнула:

– Разумеется, уверена. А ты что, уже струсил, да?

– Нет. Но ты знаешь… – сказал он и замолчал.

– Что знаю? – оживилась я.

Дело в том, что Димка никогда не говорил мне о своих чувствах. Это как бы подразумевалось всем его поведением (рабским) – как он ходил за мной, смотрел, заглядывал в глаза, приносил домашние задания. И мне вдруг подумалось, что было бы прикольно услышать признание в любви. Почему бы и не сейчас? Момент вполне подходящий – мне не помешает утвердить самооценку и почувствовать себя красавицей и умницей, владеющей сердцами парней. К тому же мы одни, в темном дворе – обстановка самая романтичная. Да и со стороны Димы это было бы красиво – признаться в своих чувствах, а потом собственными же руками отдать меня другому. Вполне могло бы послужить сюжетом для фильма, разве не так?..

– Что же ты молчишь? Ну, говори же! – поторопила я его.

– Это было в октябре, я хорошо запомнил этот день… – тихо сказал он. Я почти не различала его лица в темноте, только видела, как шевелятся губы, и чувствовала на себе его взгляд, – ты пришла к нам в третьем классе, в разгар обычной учебной недели. На тебе были обычные джинсы и желтая кофта – видишь, я помню все в подробностях, словно это произошло вчера. Ты стояла рядом с учительницей и улыбалась, было заметно, что ты ничего не боишься. Я тогда сразу понял, что ты храбрая и сильная…

Я с трудом припоминала день, когда меня перевели в новую школу. Родители как раз купили квартиру в новом районе, поближе к папиному питомнику, и мы переехали. Мне было ужасно жаль уходить из старого класса. Я рыдала, обнимаясь с подружками, мы обещали звонить друг другу каждый день, но, конечно, не сдержали клятвы – теперь я не общаюсь уже ни с кем из прежней школы, к тому же у меня быстро появилась Алиска, а вдвоем мы сила – с нами не соскучишься. К новой школе я, кстати, относилась очень предвзято и считала, что она никогда не заменит мне старую. Я пришла в класс, заранее уверенная, что ничего мне здесь не понравится. А улыбка отнюдь не свидетельствовала о доброжелательности. Если я правильно помню, в ней смешались напряжение и ирония. Странно, что другой человек воспринимает ее иначе. Но где же само признание? Я почувствовала нетерпение.

– И что же? – спросила я, торопя Димку. – Ты влюбился в меня уже тогда?

– Я…

Звезды подмигнули мне с темного неба. Это было почти романтичное свидание. Если бы на месте Димки находился Лешка, где-то в этот момент мы должны были наконец поцеловаться. И не требовалось бы лишних неуклюжих фраз: его губы и мои – разве недостаточно?..

Совицкий вдруг сделал шаг, еще ближе придвигаясь ко мне.

Я замерла…

И тут, конечно, зазвонил телефон – Алиска подавала сигнал, что Беляев уже близко.

– Приступай! – скомандовала я Димке.

Он вздохнул и нерешительно потянул меня за руку.

– Сильнее! – прошипела я. – Ты что, не помнишь, чему тебя Алиска учила? – И уже громко закричала: – Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти!

По дорожке по направлению к нам двигался силуэт. Леша, больше некому.

Я на миг закрыла глаза и представила себя одной из своих любимых актрис. Вот я, героиня Изабель Аджани, нежная и хрупкая, оказалась в лапах негодяя. Его грубые руки больно сжимают мои плечи, не давая пошевелиться. Я чувствую его смрадное дыхание и вижу налитые кровью злобные глаза. «Ну что, попалась! – хохочет он. – Не уйдешь!»

• Предыдущая
• 7/21
• Следующая