Неземное тело - Куликова Галина Михайловна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/58
• Следующая

– Мне тоже очень приятно. Мы видели, как ваш коттедж приводят в порядок – уборщики приезжали. Так и поняли, что вскоре пожалуют новые хозяева. Я слышала, что Леонид будто бы женат, но... Вы ведь ни разу здесь не появлялись?

– Ни разу, – подтвердила Лайма. – Не сезон был.

– Мне кефир, – распорядилась Лена, тыча пальчиком в стеллажи за широкой спиной продавщицы, – два батона и вон тот йогурт.

– Сахар брать будете? – спросила Анжелика. – А то у меня кончается, привезут только завтра к обеду.

– Сахар не буду, – капризно отмахнулась Лена. – Лучше конфет возьму. Дайте вон ту коробку, большую. Да, и еще «Макфу».

– Кофе? – Анжелика зыркнула по ряду стоящих на отдельной полочке разноцветных банок.

– Это макароны, – тяжело вздохнула Лена. Борьба за цивилизацию шла в провинции тяжело, на нее уходило много сил.

Пока Анжелика рассматривала названия, разыскивая заказанный товар, Лена, повернувшись к Лайме, шепотом сказала:

– Сижу на диете, ничего нельзя, а есть все время хочется.

– Не голодно – кефир, да йогурт? – заинтересовалась Лайма, тоже западающая раз в квартал на всякие системы с целью похудания.

– Это мужу. Удивительно, но я от кефира и йогурта вес набираю быстро. Поэтому сижу на одних макаронах.

– На чем???

– На макаронах. Очень советую, – с чувством сказала Лена. – Только не каждые подойдут. Покупайте «Макфу», от нее не полнеют.

– Серьезно?

– Вполне серьезно. Вы видите на мне хоть грамм лишнего жира?

Лайма действительно ничего такого не видела и отрицательно покачала головой.

– Женщины должны давать друг другу полезные советы, – заключила Лена. – Разве сможем мы поодиночке противостоять мужчинам?

Лайма согласилась, что не смогут.

Анжелика тем временем потопала за батонами, и, как Лайма успела заметить, в том числе подхватила тот самый, у которого была порвана упаковка. Желание сбагрить наверняка зачерствевший хлеб, вероятно, жгло ее изнутри. Или же она проделывала этот трюк просто автоматически – так же, как чистила зубы по утрам.

– Говорят, Степан Граков устраивает банкет в вашу честь, – сказала новая знакомая, широко улыбнувшись. – Нас с мужем тоже пригласили. Это здорово. Удастся пообщаться с народом, для нас это так важно!

Лайма вопросительно вскинула брови. Мол, почему это важно?

– Мой муж – дизайнер, – пояснила Лена. – Может, вы слышали: Николай Дюнин?

– К сожалению...

– Вообще-то он очень известный, – ревниво заметила Лена. – Это его обычная практика: купить новый дом, отделать его по своему вкусу, а потом продать. У него охотно покупают. Просто это место еще не очень... Здесь людей мало, даже коттеджи еще не все заселены.

Можно было, конечно, и Лайму с Корнеевым представить как мужа и жену. Но семейная пара – это совсем не то, что одна свободная красивая женщина. «Или один свободный красавец-мужчина», – подумала Лайма, вспомнив Венеру, потерявшую разум при виде Корнеева.

– А кто вам сказал, что Граков устраивает вечеринку в мою честь? – спросила она, хмыкнув. – На самом деле это чушь. Он просто решил отметить свое возвращение.

– Мне Анисимов сказал, – удивилась Лена.

– Анисимов! – насмешливо повторила Лайма.

– Ну, не прибедняйтесь. Понравиться Гракову чертовски приятно.

– Приятно, конечно. Но про раут в мою честь Анисимов сочинил.

– Зачем это ему?

– Просто так. Он же сочинитель, – добавила она, не сумев скрыть нотки презрения в своем голосе. – Чего можно ждать от писателя?

– Во-во, – подтвердила Анжелика своим тяжелым басом. – Я и говорю: как мужик начинает мозги ломать, – все. В быту на него никакой надежды нет. Вместо того чтобы дело делать, он будет разговоры разговаривать.

– А кто у вас муж? – догадалась наконец спросить Лайма.

– Нынешний – механик, – с гордостью ответила та. – А прошлый на архитектора выучился, чертежи рисовал круглые сутки.

Она сказала это с таким пренебрежительным выражением, словно ее первый муж таскал из сумочек кошельки.

– Ну, пойдемте домой! Вы уже все купили? – спросила Лена, расплачиваясь.

– Все, – кивнула Лайма. – Можем трогаться. Только батон возьмите другой, у этого пакет разорвался.

Она укоризненно посмотрела на Анжелику, но та увела взгляд в сторону.

– До встречи, – сказала ей на прощание Лайма. – Приятно было познакомиться. Еще поболтаем.

– Ага, – подтвердила Анжелика. По ее голосу было непонятно, всерьез она это сказала или с насмешкой. Дескать, жди больше.

Вслед за Леной Лайма вышла на улицу и зажмурилась от яркого солнечного света. Козел по-прежнему стоял возле крыльца и таращился на людей. «Невозможно забыть об этом Анисимове!» – раздраженно подумала Лайма. А вслух спросила:

– Так что там с озером? Вы не досказали.

– А я не знаю, что про него рассказывать. Просто оно пользуется дурной славой.

– Неужто? А почему?

– Ну... – Леночка выразительно пожала плечами. – Говорят, там водится... всякое. Всякая нечисть.

«Час от часу не легче, – обреченно подумала Лайма. – Черные люди на развалинах, нечисть в озере».

– У этой лужи и название соответствующее. Местные иначе как Дурным озером его не называют. Говорят, тот парень пропал в полнолуние. В последний раз его видели, когда он шел на болото.

– Какой парень? – Лайма так изумилась, что остановилась и схватила почти незнакомую женщину за руку.

– Ой, что это я? – Лена стукнула себя ладонью по лбу. – Вы же здесь только появились! Идемте, идемте. На самом деле это довольно неприятная история. К нам из Тихорецка приезжали, расспрашивали. Бродил тут по лесу один... как сказать? Черный следопыт. В этих местах во время войны бои шли, он по окопам шарил, оружие искал, награды всякие. Мародер, одним словом. Местные его не трогали – свирепый, говорят, как бультерьер. Молодой, мордатый, злой. Ночевал у одной бабки в Богодуховке. А некоторое время назад пошел в лес и не вернулся. Бабка только на третьи сутки спохватилась.

– А некоторое время назад – это когда? – спросила Лайма, напряженно размышляя, почему Тагиров ничего не сказал им об исчезнувшем человеке.

Сведения еще не дошли до самого верха? Потому что местная милиция решила не поднимать шум? Еще неизвестно, написал ли кто-нибудь официальное заявление о пропаже черного следопыта. Леночка начала вспоминать, когда его хватились, и получилось, что исчез он за три дня до убийства Лейтера. Есть ли какая-нибудь связь между убийством и этим исчезновением? Нужно немедленно запросить имя и фамилию пропавшего следопыта и выяснить о нем все, что только возможно.

Вдруг он нашел в окрестностях Богодуховки нечто такое, что заинтересовало очень серьезных людей на Западе? Мог ли он с ними связаться? И кто бы стал его слушать? Или у него есть сообщник из числа людей, которые имеют деньги, хорошие связи и визы в загранпаспортах?

Николас Лейтер написал две скандальные книги, в том числе об инопланетянах. И у него была подробная карта Тихорецкого района, анализ которой позволил сделать вывод, что интересовала его именно Богодуховка.

А в ней, в свою очередь, имеются развалины санатория, колдун, какие-то черные люди, болота, Дурное озеро и всякая нечисть, в нем прописанная. В полнолуние она особенно опасна. Неплохо, неплохо. Правда, непонятно, что со всем этим делать. Пытаться сфотографировать черных людей? Выслеживать нечисть? Так лох-несское чудовище караулят десятилетиями, и все без толку. Кроме того, у них с Корнеевым нет специальных приспособлений для ловли потусторонних сил – они же не охотники за привидениями!

В сущности, глобальными изысканиями занимается Медведь, но пока что никаких сообщений от него не поступало. Может быть, ему удастся наткнуться на что-то реальное? Иван имеет дело с фактами, а в ее распоряжении до сих пор одни слухи. Впрочем, как говорит Корнеев, если есть дым, значит, где-то валяется окурок. «Этот окурок нам нужно найти и затоптать», – подвела она черту под своими рассуждениями.

– Если все пойдет по плану, – переключилась между тем Лена на свои собственные проблемы, – Николай закончит отделку дома через пару дней. И тогда мы тоже всех пригласим в гости!

• Предыдущая
• 20/58
• Следующая