Пенсне для слепой курицы - Куликова Галина Михайловна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/50
• Следующая

– Минутку, – перебила я ее, лучезарно улыбнувшись. – Или я не расслышала, или плохо поняла. Я в большой дружбе с участковым? С чего ты взяла?

– Ну как же... – растерялась та. – Вы же только что его с какой-то женщиной на лифте повезли.

Информация дошла до меня с трудом.

– Ах ты, едрена матрена! – не выдержала я. – Ты уверена, что это был участковый?

– Да-а-а... – протянула Ксения, глядя на меня со странным выражением.

– И он работает в милиции?

– Они все там работают, – осторожно подтвердила соседка.

– Кто?

– Участковые. У них и форма есть.

– Так ты говоришь, что это был участковый?

– Конечно. Копейкин Алексей Михайлович. – Ксения поджала губы. – Не знаю, что у вас за отношения...

– Они у нас только зарождаются, – перебила я ее.

– Ах, вон оно что!

– Если честно, не думаю, что Алексей Михайлович сегодня в состоянии принимать граждан. – Я с опаской посмотрела через плечо.

– Ладно, ладно, – замахала руками Ксения. – В другой раз поговорим.

Она хихикнула и, сказав: «Пока!», побежала вниз. Я была убеждена, что соседка приходила просто на разведку. Видимо, ей так хотелось стать обладательницей свежей сплетни, что она уснуть не могла.

Я возвратилась в комнату и, подбоченившись, встала напротив Копейкина.

– Знали бы вы, девочки, – с горькой иронией сказала я, – какую рыбу мы поймали под лестницей!

Потом подошла к пленнику и, опершись коленкой о подлокотник кресла, содрала с его лица скотч.

– Знакомьтесь: Алексей Михайлович Копейкин, наш участковый милиционер. Тайну его личности мне только что открыла соседка снизу.

Как только рот Алексея Михайловича оказался свободным, он тут же подал голос:

– Ну, вы, девки, даете!

– Ты уверена, что опять ничего не перепутала? – подозрительно спросила Ирочка.

Я на секунду замерла, перестав колдовать над узлами, и громко рявкнула:

– Как позвонить в отделение?

Копейкин вздрогнул и послушно назвал номер. Я схватилась за телефон. Убедившись, что попала куда надо, назвала свой адрес и глупо спросила:

– Тут ко мне участковый в дверь звонит. Копейкин. Есть такой? Замечательно. Длинный, худой, лицо бледное и вытянутое, как у лошади. Он? Ну, спасибо, тогда пойду открою.

У Копейкина была хорошая выдержка – он не произнес ни одного бранного слова. В качестве компенсации за моральный и материальный ущерб я принесла ему большую кружку кофе и тарелку с бутербродами, а Катя угостила ментоловой сигаретой.

– Извините, а что вы делали под лестницей? – спросила Ирочка, с благоговением наблюдая, как он стремительно поглощает бутерброды.

– Я там засаду на маньяка устроил.

– Но вы ведь той ночью крались за мной! – обвинила его я.

– Я вас до дома провожал, – оскорбился Копейкин. – Вижу, девушка одна из троллейбуса вышла. Опасная ситуация!

– Могли бы подойти, представиться, – укорила я.

– Ага, а вы бы, конечно, поверили. Я ведь в тот день не при исполнении был.

– И сегодня, полагаю, тоже, – насмешливо заметила Катя.

– И сегодня.

– Вымирающий вид, – усмехнулась она. – Реликт. Работает без сверхурочных.

– Не надо смеяться, – серьезно ответил Копейкин. – Маньяка до сих пор не отловили. Так что не ходите по одной. Хотя... – он сощурился, – вам не страшно. Чем вы меня по голове шарахнули?

– Фонарем.

– А больно-то как!

– Получается, не готовы вы оказались к неожиданностям, товарищ участковый!

– Я, конечно, знал, что женщины нашего района проинформированы насчет маньяка, но мне даже в голову не пришло, что одна из них нападет первой.

– Давайте как-нибудь уладим наши разногласия, – предложила я, виновато разглядывая синяк на лбу Копейкина. – Помиримся, забудем обиды...

– Надеетесь, что я уйду? – усмехнулся участковый. – А как же похищенная женщина? Жена Шлыкова, я верно запомнил?

– Он не уйдет, – вздохнула Катя.

– Это нечестно, – сказала Ирочка. – Мы приняли вас за другого, и наша информация предназначалась не вам!

– Как же я могу уйти? Я ведь представитель закона. Откуда я знаю, что вы делаете со своими пленниками? Может, вы их голодом морите?

– Он хочет нас арестовать, – шепнула Катя, наклонившись ко мне. – Не смотри, что вроде бы шутит. Нам не поздоровится, точно тебе говорю.

– Придется все ему рассказать, – вздохнула я.

– Что – все? – поинтересовался Копейкин, который, как выяснилось, отличался отменным слухом.

Я устроилась на диване и принялась убеждать участкового в том, что он вознамерился влезть в операцию, которую ведет ФСБ, и что ему совершенно ни к чему рисковать своей карьерой. В подробности я не вдавалась, поэтому он не узнал ни про наших мужей, ни про шантаж. Я представила нас как завербованных федералами агентов, которые действуют строго по инструкции. Якобы мы помогаем «хорошим» ребятам вычислить пробравшихся в их ряды «плохих».

Копейкин напряженно слушал и вопросов не задавал. Только в конце моего пространного повествования поинтересовался:

– А тот тип, которого вы отпустили первым?

– Тоже сотрудник ФСБ, – убежденно сказала я. – Старший лейтенант.

– Для старшего лейтенанта староват, – возразил Копейкин. – А вы мне лапшу на уши не вешаете?

Я устало вздохнула:

– Будь мы настоящей шайкой преступниц, разве мы бы вас развязали? Закатали бы в ковер и вывезли за город. Делов-то.

– Действительно, – брови его шевельнулись. – Значит, вы мне не советуете вмешиваться?

– Не советуем.

– А женщина?

– Вот заладил, – рассердилась Катя. – Женщину отпустим, как только прикажут.

Судя по всему, Копейкин на что-то решился.

– Я зайду завтра, – пообещал он. – А то сегодня у меня голова болит. После производственной травмы. – Он потрогал синяк. – Я оставлю вам свои телефоны.

Он нацарапал на бумажке два номера и пояснил:

– Второй – домашний.

– Кстати, – спохватилась я. – Почему вы устроили засаду на маньяка именно в нашем подъезде?

– В соседнем микрорайоне произошло два нападения подряд на женщин из одного и того же дома. Я подумал: чем черт не шутит, вдруг он вернется сюда после убийства Серафимы Кругловой?

– Понятно... Ну что ж, надолго мы не прощаемся, – со вздохом сказала я.

– Разрешите спросить: сколько будет длиться ваше задание?

– Оно уже подходит к концу, – соврала я.

Когда участковый неохотно покинул наше общество, Катя вскочила с места:

– Он нам не поверил. Вот увидишь, этот Копейкин еще устроит нам праздник! Просто у него пистолета с собой не было. А иначе он бы нас всех повязал.

– Что ему стоит в таком случае вернуться с подкреплением? – спросила Ирочка.

Одна я была уверена в том, что Копейкин отправился спать. Но на всякий случай опасную жилплощадь мы покинули и, выскользнув из подъезда, устроились в Катиной машине.

– Вы поняли, как я провела усатого? – спросила я. – Сказала, что Томочку с дачи мы увезем, а вы уедете из города. На самом деле увозить ее не будем, и прятаться будете на той же самой даче. Только надо сделать так, чтобы со стороны дом казался нежилым.

– Без проблем, – пожала плечами Катя. – Все, что нужно, есть в подвале. Стратегические запасы еды, канализация и водопровод. Опустим жалюзи, задернем шторы – и считай, что мы в бункере.

– Никакой громкой музыки, – предупредила я, – ночная светомаскировка, звонки только по мобильному. Телефон на даче должен все время молчать. Если по нему будут звонить – не подходите.

– Понятно, – кивнула Катя. – Компания у нас веселая, так что не заскучаем.

– Теперь у нас даже мужчина есть, – сказала Ирочка, которая, кажется, была на редкость высокого мнения о представителях противоположного пола.

– Глеб вам понравится, – уверила я. – Он такой... большой. Еле уместился на полу моей кухни.

Вторник не принес ничего нового. Вообще ничего. От Шлыкова не было никаких известий. Я так дергалась, что Липа даже бегала в аптеку за валерьянкой. Почему-то она считала, что мое состояние непосредственно связано с Горчаковым, которого, кстати, в офисе опять не было. Я не стала ее разубеждать. Противный Мазуренко тоже как сквозь землю провалился. То его за уши от меня не оттащишь, а тут вдруг затаился. Наверное, скорбит о пропавшей любовнице. В том, что Томочка – его любовница, я не сомневалась.

• Предыдущая
• 31/50
• Следующая