Пенсне для слепой курицы - Куликова Галина Михайловна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/50
• Следующая

– Как это – собирает компромат? – не унималась я.

– Возьмем нашу контору. Кое-кто захотел выдавить нас из бизнеса. Не простым физическим устранением, а элегантно. С помощью шантажа, например. Или киднепинга. – Я со знанием дела кивнула. – Для того чтобы начать давление, нужно владеть определенной информацией. Вот такой информацией Шапкин и торгует.

– То есть он собирает и продает сведения? – уточнила я.

– Точно. И представьте, у него полно заказчиков.

Я с трудом приходила в себя. Значит, Шлыков, то есть Шапкин, и его люди вовсе не обладали теми возможностями, которые я им приписывала? Они не могли отслеживать ежедневное передвижение всех своих осведомителей и вряд ли имели специальное оборудование, чтобы прослушивать квартиры из подогнанных под окна машин, и в их распоряжении не было сонма молодых резвых сотрудников. Они были обычной бандитской группировкой. Страшной, но победимой.

– Невероятно! Все оказалось перевернуто с ног на голову. А я в этой ситуации выгляжу просто слепой курицей. Столько дел наворотила, столько ошибок совершила! – Я до крови прикусила губу.

– Ладно, ладно, – успокоил Крылов. – Куриная слепота успешно лечится. Кажется, ваше зрение начало заметно улучшаться.

А Горчаков добавил:

– Надо подумать, дружище, как устранить последствия женской самодеятельности.

– Обыкновенные бандиты! – не могла успокоиться я.

– Вот почему они убили Катю! Она хотела обратиться к человеку из ФСБ. Настоящему, я имею в виду. Они знали, что, если на них выйдут федералы, им придет конец. Каким-то образом им удалось заманить ее в тот ужасный полуразрушенный дом. Но как они узнали?

– Какая разница – как? – пожал плечами Крылов. – Главное, они обо всем пронюхали и совершили очередное преступление.

– Нет, разница есть, – горячо возразила я. – Если бы они подслушивали наши телефонные разговоры, то давно раскрыли бы наш заговор. Наш клуб, я имею в виду. Узнав, что мы с девочками объединились против них, они наверняка попытались бы разбить нашу компанию.

– Возможно, они не считали ваш клуб опасным для себя, – предположил Горчаков.

– Не согласен, – сказал Крылов. – Любое вражеское объединение подлежит немедленному уничтожению. Ставлю сотню, что они не знали об этом самом клубе. А что там с похищенной женщиной? – вдруг вспомнил он.

– А, это! – Я рассказала о наших планах выставить Шапкину ультиматум, о Глебе, которого я приняла за человека Шапкина, об усатом.

Неожиданно я замолчала на полуслове и стукнула себя ладонью по лбу.

– Знаете что? – Голос мой предательски задрожал. – Меня с минуты на минуту могут арестовать!

– С какой стати? Ведь Копейкин обещал ничего о вас не рассказывать своим коллегам?

– А Томочка? Я ведь велела девочкам отпустить ее сразу после моего звонка. Она наверняка уже возвратилась домой. И, конечно, позвонила в милицию! А ведь я ей представилась по всей форме! Я-то думала, что, когда мы выпустим пленницу, ни о какой милиции речи не пойдет. Мы планировали простой бартер – жена Шапкина в обмен на нашу свободу.

– Значит, отсюда надо срочно убираться, – жестко сказал Горчаков. – Мы не можем допустить, чтобы вас сейчас забрали в милицию.

– А когда? – спросила я.

– Что – когда?

– Вы сказали: «Сейчас забрали». Значит, рано или поздно такое время настанет?

– Нет, – ответил Горчаков. – Я не допущу, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое.

– Быстро уходите! – крикнул Крылов. – А я останусь здесь и посмотрю, что произойдет.

Меня не надо было упрашивать. Я схватила сумку и вопросительно взглянула на Горчакова.

– Поехали, я вас спрячу, – предложил он.

Мысль о том, что я скрываюсь от милиции и горстки бандитов, как ни странно, придала мне уверенности. Всесильная ФСБ не интересовалось мной абсолютно. Какое облегчение! Конечно, противно быть обманутой. И даже где-то стыдно. Но что случилось, то случилось.

– У меня машина, – сказала я, ткнув пальцем в свой «Опель».

– Пусть остается здесь. На ней хорошая сигнализация?

– Те, кто ее продавал, говорили, что хорошая.

Горчаков заботливо придержал для меня дверцу своего автомобиля.

– Куда мы поедем? – спросила я. – К вам нельзя. Вас тоже могут проверить.

– У нас с Крыловым есть конспиративная квартира. Там проходят все наши совещания. Игнат иногда там даже ночует. Можете не волноваться, о ней никто не знает.

Горчаков вел машину осторожно, то и дело поглядывая на меня.

– Что-то я сегодня расклеилась, – пробормотала я, поймав его очередной пристальный взгляд.

Потом вспомнила, что ревела в три ручья и, наверное, вся моя косметика размазалась по щекам, но тут же сообразила, что никакой косметики на моем лице не было, потому что дома я не ночевала.

Ехали мы всего минут десять. В районе метро «Аэропорт» Горчаков свернул в какой-то переулок, загнал машину в ближайший двор и потащил меня к подъезду старого трехэтажного дома. Квартира, которую они с Крыловым облюбовали для своих деловых встреч, была однокомнатной, но очень просторной – с большим коридором, огромной кухней и высокими потолками. Выглядела она свежеотремонтированной, в ней почти не было мебели и вещей. Только кухня оказалась более или менее обжитой.

– Не хотите перекусить? – спросил Горчаков. – Холодильник у нас всегда полный. Это для таких вот случаев. Вдруг придется некоторое время сидеть здесь безвылазно.

– Я бы выпила кофе. Только я люблю с молоком.

– Я знаю, что вы любите, – улыбнулся он, наполняя чайник водой. – У нас с вами одинаковые вкусы.

Мне ужасно хотелось забраться в ванну, но я боялась, что он истолкует мое желание по-своему. В конце концов я все же решилась. Чтобы не смущать меня, он заперся в комнате.

– Мне как раз нужно сделать несколько звонков, – тактично объяснил он.

Мы изо всех сил старались общаться друг с другом непринужденно.

Ополоснувшись, я натянула на себя одежду и высушила волосы. Кофе ждал на столе. Поглядев на Горчакова, я поняла, что разговора по душам не избежать.

– Черт побери, я просто раздавлен! – признался мой шеф, запустив руки в волосы.

– Еще бы.

– Это не бизнес. – Он поднял на меня печальные глаза. – Я тут подумал... Выходит, на самом деле я вас совсем не интересую? Вас заставили пойти на сближение со мной. Вы делали это по принуждению?

Не знаю, что я там, по его мнению, делала. Наверное, он до сих пор не мог забыть того декольте, которым я его напугала с самого начала.

– Так как? – спросил он. – Все было ненастоящим? И теплота, возникшая между нами?..

Я не знала, что сказать. Броситься ему на грудь с клятвами в вечной любви? А как же его жена? Я подумала, что, если сделаю это, угрызения совести испортят все, что между нами может случиться. Лучше уж пусть вообще ничего не произойдет.

– Я никогда в жизни не позарюсь на женатого мужчину, – в конце концов призналась я, глядя ему прямо в глаза.

– А если женатый мужчина позарится на вас?

– Все равно. Я проявлю твердость.

– Что ж. А я хотел раскрыть вам свою тайну.

– Не стоит. Личные тайны сближают, а нам с вами это ни к чему. У нас и так полно неприятностей.

– Предлагаете остаться друзьями? – с печальной усмешкой спросил Горчаков.

– Если можно.

– Тогда хотя бы перейдем на «ты» и будем звать друг друга по имени.

Я сглотнула. Называть его по имени!

– Как вы предпочитаете, чтобы я вас называла?

– Тебя, – поправил он.

– Как ты хочешь, чтобы я тебя называла? – послушно повторила я.

– Сергеем. Но если вдруг ты захочешь изменить наши отношения, назови меня Сережей. Я буду считать это знаком.

– Ужасно хочу спать, – виновато призналась я.

– Без проблем, – сказал он. – Времени навалом. Сейчас необходимо выждать.

– После семи нужно подъехать к Пушкинской площади, – напомнила я. – Там мои подруги по несчастью будут ждать.

– Подъедем, – согласился Горчаков. – Привезем всех сюда. Им наверняка тоже требуется отдых. Ложись, – он подал мне плед и указал на тахту. – Я задерну шторы.

• Предыдущая
• 37/50
• Следующая