Пенсне для слепой курицы - Куликова Галина Михайловна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/50

И тут я увидела сумочку Серафимы. Ту самую, в которой она унесла кассету с записью. Меня мгновенно затошнило.

– Что это? – невольно прошептала я.

– Мое последнее приобретение, – гордо произнес усатый, поглаживая свой трофей здоровенной лапой. – Кажется, ты была знакома с ее хозяйкой.

– Как тебя зовут? – уже во второй раз спросила я, мало, впрочем, надеясь на ответ.

Однако злодей, видимо, расчувствовавшись при виде своей коллекции, охотно ответил:

– Николай.

– Послушай, Николай, – вкрадчиво произнесла я. – Расскажи мне про Серафиму. Почему ты выбрал именно ее?

Глаза моего тюремщика лихорадочно заблестели.

– Тебе вправду интересно?

Я горячо уверила его в том, что мне безумно интересно, и он стал рассказывать мне о всех женщинах, которых убил. Я изо всех сил старалась не выдать своего отвращения к этому уроду. «Главное – тянуть время, – твердила я про себя. – Авось что-нибудь да случится».

Я потеряла счет времени, изображая живой интерес к подонку, ни на секунду не позволяя себе выйти из роли. Я обращала внимание на самые мелкие детали его рассказа и задавала все мыслимые вопросы. Какая была погода? Во что он был одет тогда? Верит ли он в приметы? Заводил ли он будильник в тот самый день? Сдает ли он вещи в химчистку или у него есть стиральная машина? Почему он не женат?

– Кстати, – спросила я, будто между делом. – Почему ты привез меня к себе домой? Ведь других женщин не возил, разве не так?

– Ты ведь тоже приводила меня к себе, – удивился он моей недогадливости.

Я видела, что его увлекает эта игра. На мои вопросы он отвечал охотно, и вскоре я уже представляла себе, как работает его голова. Однако моему освобождению это знание никак не могло поспособствовать. Нейтрализовать Николая можно, только разбив его башку чем-нибудь твердым, но этот хитрый мерзавец посадил меня в такое место, откуда я могла дотянуться только до мягких диванных подушек.

Внезапно наш мирный диалог был прерван самым грубым образом. Кто-то сначала позвонил во входную дверь, а потом стал стучать в нее ногами.

– Жорка! – раздался под дверью пьяный женский голос. – Открывай, подлец, не то всех здесь на уши поставлю!

Николай выпрямился на своем стуле и, хищно сощурившись, внимательно прислушивался к тому, что происходило снаружи.

– Жорка! – снова закричала женщина, налегая на дверь. – Слышь, открывай!

Мой тюремщик мгновенно выхватил из кармана свое страшное оружие.

– Ты ведь не Жорка, – попыталась успокоить его я. – Сейчас она поорет и отстанет.

Неизвестная мадам между тем не сдавалась.

– Иди со мной, – приказал Николай, сунув мне под ребро что-то острое.

Мы вышли в коридор, и хозяин квартиры, крепко ухватив меня своей клешней, приник к «глазку». Судя по вырвавшемуся у него проклятью, «глазок» был закрыт чьим-то телом. В этот момент дверь содрогнулась от очередного удара, и Николай невольно отпрянул.

– Жорка, сволочь! – снова завопила женщина. – Бросил меня на улице! Я же тут прописана!

В этот момент послышался звук открываемой по соседству двери, и грубый мужской голос спросил:

– Ну че, че ты орешь, дура? Люди спят давно!

– Я тоже спать хочу! В своей постели!

– Ты здесь не живешь, тетя. Глаза разуй! Адресом ошиблась.

– Ща как дам, адресом! Сговорились небось с Жоркой, алкоголики чертовы!

– Саша! Вызови милицию! – донесся до нас визгливый женский голос.

– Слышь, ща моя милицию вызовет, – предупредил невидимый Саша.

– Вот радость-то! – возликовала дебоширка. – Менты заставят Жорку дверь открыть! И паспорт его посмотрят. А в нем четко написано, что он мой законный муж. Не зря я его в загс таскала. Как чуяло мое сердце!

– Нету там никакого Жорки. Николай там живет, – сбавил обороты сосед, поняв, что от нее так просто не отвяжешься.

Как только дама на лестнице перешла с визгливого тона на более мирный, мне показалось, что я знаю этот голос. «Нет, это просто галлюцинации, – уверяла я себя. – Откуда здесь взяться Липе глубокой ночью?»

Я видела, как на лице Николая отражаются самые противоречивые чувства. В конце концов он принял какое-то решение и, вытащив пояс из висевшего на вешалке махрового халата, опутал мне ноги. Справившись с этим делом, сдернул с полки кашне и принялся за запястья. Потом заклеил мне рот скотчем.

– Теперь моя очередь, – произнес он, прислоняя меня к стене за вешалкой.

Даже если бы кто-то случайно заглянул в дверь снаружи, увидеть меня было невозможно. Да я, если честно, и не надеялась на такую удачу. Единственный раз всколыхнулась во мне надежда, когда люди на лестнице заговорили про милицию, но Николай убил эту надежду на корню. Он смекнул: до милиции дело доводить нельзя, и решил высунуть наружу свою физиономию, чтобы истеричка на площадке воочию убедилась, что он вовсе не Жорка. Надеялся погасить скандал, доказав пьяной дурехе, что она просто ошиблась адресом.

Николай набросил цепочку и стал отпирать замки. Когда дверь наконец приоткрылась, выяснилось, что цепочка слишком коротка для того, чтобы его морда пролезла в щель.

– Жорка! – с новой силой завопила дебоширка. – Вот он ты! Открывай, гад ползучий, спать хочу!

– Слепая, что ли? – грубо спросил Николай. – Какой я тебе Жорка?

– Что ты там в щелку бормочешь? Боишься в дом впустить? Так это мой дом, а не твой!

Потеряв терпение, Николай сбросил цепочку и распахнул дверь настежь. В тот же миг неведомая сила оторвала его от пола и отбросила назад. Мои глаза едва не вылезли из орбит, когда я увидела, как в квартиру ворвался Копейкин с пистолетом в руке. Следом за ним вбежали Горчаков и Крылов. Замыкала шествие Липа. Через секунду в коридоре было яблоку негде упасть.

Крылов с Копейкиным навалились на маньяка, Липа с Горчаковым бросились прямо ко мне. Пока она возилась с узлами на моих лодыжках и запястьях, Сергей сдернул ленту со рта и, схватив мое лицо обеими руками, уставился на меня пылающим взглядом.

– С тобой все в порядке? Скажи, Мариша! Ради бога!

– Не волнуйся, все в порядке, – пробормотала я, понимая, что сейчас расплачусь.

Липа тем временем окончательно освободила меня от пут и кинулась мне на шею.

– Ты спасла мне жизнь, Пашенная ты наша! – сквозь слезы проговорила я, прижимая ее к себе.

Потом настала очередь Копейкина и Крылова. Крылов, как обычно, хлопал меня по плечам, а я в ответ смеялась и целовала обоих в щеки. Горчаков с совершенно обалдевшим видом топтался рядом.

Когда Липу отправили звонить по телефону, а Копейкин с Крыловым переключились с меня на маньяка, я, отбросив ложную скромность, бросилась Горчакову на грудь.

– Сережа! – воскликнула я. – Я так тебя люблю!

– Ты теперь всегда будешь называть меня Сережей? – нежно спросил он.

– Всегда!

– Что ж, тогда придется мне пожертвовать своей независимостью. Я как раз хотел сказать тебе, что совершенно случайно оказался свободен. Как ты смотришь на то, чтобы стать женой своего шефа?

– Ты забыл, что я уволилась?

– Ну... Тогда как ты смотришь на то, чтобы стать женой бывшего шефа?

Я смотрела на это положительно. Судя по всему, в ближайшем будущем меня снова ожидают перемены. Только, в отличие от предыдущих, весьма и весьма приятные.

• Предыдущая
• 50/50