Рецепт дорогого удовольствия - Куликова Галина Михайловна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/41

– Бегу за твоей пациенткой? – изумилась Глаша, но Раиса Тимуровна тут же напомнила:

– Тебя интересовала Аня Волович, помнишь? А я тебе сказала, что эта мадам имела с ней в понедельник длительную беседу.

– Точно! Я тоже вспомнила! Видишь, Лева, опять совпадение. Ты сгорел на совпадениях.

– Я не сгорел! – с неожиданной злостью огрызнулся тот. – И не собираюсь официально каяться.

– Я догадываюсь.

Он встал, прищурившись, поглядел на Глашу и сказал:

– Извиняться было бы глупо, но мне действительно жаль. Я к тебе всегда хорошо относился.

– Я к тебе тоже, – ответила та.

Едва Лева вышел, Стрельников поднялся и пошел следом.

– Боже мой! – воскликнула Раиса Тимуровна. – Последний день Помпеи! Все рухнуло, как старая собачья будка! Никогда, никогда я не смогу забыть того, что случилось!

Никто не успел поддакнуть, как с улицы вошел человек, опирающийся на массивную трость. Глаша не сразу его узнала – в одежде, – а когда узнала, просто потеряла дар речи.

– Здравствуйте! – важно сказал вновь прибывший. – Моя фамилия Дукельский. Где у вас тут руководство? – И он насмешливо посмотрел на Глашу.

Люся нервно хихикнула, а Саша Ашмаров, растягивая слова, сказал:

– А зачем вам руководство? Руководство в нашем профилактическом центре уже ничего не решает.

– В каком смысле? – опешил тот.

– В том смысле, что все ключевые решения принимает трудовой коллектив. На общем собрании. Как раз сейчас у нас идет такое собрание. Вы можете высказаться.

– Кх-м, – откашлялся Дукельский. – Ваша сотрудница, которую вы все сейчас имеете возможность лицезреть, – он рукой показал на Глашу, – ввела меня в заблуждение и путем массирования спины повредила несколько позвонков. Теперь мне необходимы средства на лечение. И я требую, чтобы ваш центр эти средства мне предоставил.

– В общем, ничего нового, – пробормотал Ашмаров. – А я-то думал!

– А что вы думали?

– Я думал, что вы возьмете свою жалобу назад.

– Ни за что!

– Что ж, тогда придется вас того... ликвидировать.

Глаша опустила глаза, чтобы не рассмеяться, Люся фыркнула, медсестры начали покашливать в кулачки, а Раиса Тимуровна откинулась на спинку своего стула и сложила руки на груди.

– Не понял! – пробормотал Дукельский.

– А чего тут понимать? Трудовой коллектив посовещался и решил, что не позволит какому-то прохиндею – то есть вам – марать лицо профилактического центра. И хотя у нас есть свидетели, которые могут показать, что после пресловутого массажа на пляже вы играли в волейбол и весело плескались в пруду, до суда мы решили дело не доводить. Зачем? Суд есть суд. Это время, это моральные издержки. Так что мы решили вас, Дукельский, списать со счетов.

– Что вы имеете в виду? – вспетушился тот.

– Ну... Какой-нибудь несчастный случай или дорожная авария... Мало ли в жизни опасностей!

– Вы... Да вы... Да я... – забормотал Дукельский, не ожидавший ничего подобного. Саша Ашмаров был чертовски убедителен и чертовски зол. – Я обращусь в прокуратуру!

В этот момент в приемной появился Стрельников с Рыжиком на поводке.

– Наш пес беспокоился в машине, – объяснил он Глаше. – Пришлось взять его с собой.

– А вот, кстати, и тот, кто вам нужен! – заявил Ашмаров.

– Кто? – тупо переспросил Дукельский.

– Следователь прокуратуры Валерий Николаевич Стрельников, – любезно представился Валера и велел Рыжику: – Сидеть!

Тот поглядел на него, вильнул хвостом, подошел к Глаше и уселся возле нее. По дороге в центр псу купили ошейник с поводком и целый мешок всякой всячины, начиная с миски для корма и заканчивая резиновым зайцем, которого можно было грызть и валтузить.

– Эти люди, – сказал Дукельский с истерической интонацией в голосе, – прямо в лоб заявили мне, что хотят меня убить!

– А как ваша фамилия?

– Дукельский.

– Дукельский? – воскликнул Стрельников грозным голосом. – С кривым позвоночником? Да я вас сам убью!

– Спокойно, спокойно! – закричал тот, отступая назад. – Вы что тут все, с ума посходили?!

– Еще одно телодвижение в мою сторону, – подала голос Глаша, – и приговор трудового коллектива будет приведен в исполнение немедленно.

Дукельский допятился до двери и вывалился из нее спиной вперед. Рыжик зевнул и отряхнулся.

– Глашечка! – всполохнулась Раиса Тимуровна. – Как же Лев Евгеньевич останется безнаказанным после того, что он сделал? Нельзя было позволить ему так уйти!

– Так он и не ушел, – со значением заявил Стрельников. – Сказать по правде, он убежал.

– Гражданин следователь! – укоризненно воскликнула Глаша.

Гражданин следователь потер руку, на которой оказались сбиты костяшки пальцев, и заявил:

– По-моему, в роду у этого вашего Бабушкина одни трусы. – Потом хмыкнул и добавил: – А у Рыжика в роду наверняка были охотничьи собаки.

Рыжик тоже хмыкнул и сказал:

– Гав!

• Предыдущая
• 41/41