Рога в изобилии - Куликова Галина Михайловна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/49
• Следующая

– Ищу свидетелей по одному старому делу.

– Ни фига! – отчего-то изумился тот. – А что за дело?

– О близнецах, – коротко ответил Денис.

– Ну и настрогала бед моя бабуля! – ахнул Костик. – Старик, на меня тут наезжает срочняк, но ты не ссыпайся. Пиши адрес и после семи подгребай ко мне домой.

– У вас есть для меня информация? – Денис едва верил своим ушам.

– Ну, – сказал Костик и отключился.

До семи Денис не мог ни есть, ни пить, и как только стрелки часов оказались в нужной позиции, он рванул на запланированную встречу. Ему пришлось ехать за город, потому что Костик Пашков сменил городскую квартиру на загородный дом.

У дома Костика, как у его хозяина, крыша была сильно скошена. Как потом выяснилось, в мансарде располагалась мастерская, поражавшая размерами и количеством окон. Окно имелось даже в потолке, и Денис непроизвольно то и дело смотрел на застрявший в нем кусочек неба.

Костик Пашков практически не отличался от того образа, который Денис воссоздал по особенностям его речи. У парня оказались длинные волосы, серьга в ухе и по перстню на каждой руке. Он был ужасно худ и не менее ужасно сутул. Еще он носил двухсотдолларовые зеркальные очки, башмаки ручной работы и рубашку из летней коллекции Боско Ди Чильеджи.

– Хорошо, что бабуля моя не дожила, – покачал головой Костик. – До твоего визита, я имею в виду.

– В каком это смысле?

– Ее бы точно посадили. Она уже слегла, когда стала мне про близнецов талдычить. Я думал, она гонит. Прикинь: поменяла детей, когда в больнице работала. Специально поменяла! Я ей в такие дни, как она про близнецов заводила, таблеток в чай побольше сыпал, которые ей для сна прописали. Думал, поплыла моя бабка.

Денис заерзал на деревянном стуле, который стоял посреди мансарды.

– Вы помните, что она рассказывала?

– Еще бы мне не помнить, – завел глаза тот. – Все время колыхалась: если я преставлюсь, а кто-нибудь явится спрашивать про близнецов, мол, расскажи все как на духу. Я еще прикалывался над ней, говорил: чего, мол, совесть замучила, преступница? Тогда она начинала головой мотать и заявляла, что, случись все снова, все равно сделала бы то же самое. Что совесть ее вовсе не мучает, а рассказывает она мне все это просто из справедливости.

– Замечательно. – Денис потер руки, чтобы скрыть свое нетерпение. – Так как она поменяла детей?

– Ну, как меняют детей? Откуда я знаю? Наверное, перекладывают, и все.

– Конечно-конечно, – почти подобострастно отозвался Денис.

Костик Пашков казался ему почти эфемерной субстанцией. Совершенно ненадежным типом. Денис допускал, что он мог ни с того ни с сего сорваться с места и выпрыгнуть в окно, накуриться травки или заявить, что вся информация из его башки выпарилась во время прошлогодней засухи. Тем не менее Костик продолжал сосредоточенно смотреть в противоположную стену. На ней были изображены фиолетовые треугольники с белыми глазами, что Дениса тоже немножко беспокоило.

– Значит, так. Бабуся Роза служила в роддоме. А сестра ее двоюродная работала в женской консультации. И вот нашлась какая-то дамочка, которая пообещала им обеим неслабо заплатить.

– Как ее звали?

– Не помню я! – раздраженно сказал Костик. – Я думал, бабуся бред собачий несет. Думал, глюки у нее. Сегодня, когда ты позвонил, я все обмозговал. Посидел, покумекал, и вот что у меня состряпалось. Я тебе буду объяснять, а ты не перебивай.

– Хорошо, – сказал покладистый Денис. Ему не верилось, что он услышит сейчас подлинную историю про то, как Алиса превратилась в родную дочь Татьяны Соболевой.

– Я тебе все объясню эскизно, – говорил тем временем Костик. – Вчерне.

И он принялся сбивчиво рассказывать. Поскольку ни одного участника событий он не знал по имени, то постоянно путался в местоимениях. Среди «этот», «та», «она», «ему» Денис с трудом улавливал логику взаимоотношений. Но через некоторое время простая и ясная картина событий прорисовалась во всех деталях. Когда Денис понял главное, кошмарный сленг Костика перестал ему мешать.

– Вы уверены в том, что ваша бабушка ничего не сочинила? – на всякий случай спросил он.

– Теперь уверен. Бабуся Роза, конечно, рассказывала все более эмоционально. Она всю эту историю так прочувствовала... Ведь это ж настоящая хрень с соплями. То есть с детишками.

– Это были девочки, – пояснил Денис.

Костик пожал плечами.

– Неужели никто не заметил, что у двух разных женщин одинаковые дети?

– Старик, ты вообще-то видал младенцев? Они же все на одно лицо.

– Это по-вашему. Но врачи...

– Ты думаешь, они их сличали? Да кому это на фиг надо!

Денис взволнованно пошевелился:

– Это все? Может быть, еще какие-то подробности?

– Не-а. Я и эту-то лабуду кое-как сляпал в башке. Кстати, а что там с близнецами?

– До последнего времени они друг о друге не знали.

– Понятное дело! А я-то думал, у бабуси мозговая горячка. Ты считаешь, надо было ее заложить?

– Но вы же не верили в эту историю?

– А ты бы поверил?

– Сомневаюсь, – усмехнулся Денис. – Я вообще с трудом верю в то, что такие вещи на свете случаются.

– Ой, старик, тут ты не прав. Я тебе могу такое рассказать! Например, однажды мы с помощниками поехали на острова Тихого океана. Нас там накормили какими-то странными сливами, от которых в башке фейерверки взрывались. Позже выяснилось, что мы всю ночь голые скакали по деревьям. Один турист даже сделал фотографии, которые хотел продать газетам под заголовком: «Неизвестный вид обезьян, обладающих зачатками членораздельной речи».

Денис поднялся и стал пробираться к выходу:

– Вы согласитесь повторить эту историю, если это понадобится?

– Про сливы?

– Нет, про близнецов, – вздохнув, сказал Денис.

– Только не в суде. Для меня вся эта деловуха – ну просто заворот, веришь ты?

– Никакой деловухи, – покачал головой Денис. – Если кто и захочет тебя потрясти, так только те самые близняшки, которых твоя бабуля Роза разделила в роддоме.

– А они ничего? Хорошенькие?

– Вполне. Только на твой вкус, старик, явно перезрели.

Алиса повернула ручку и вошла в комнату. Женщина, похожая на нее как две капли воды, сидела на тахте, сложив руки на коленях. Как только Алиса отворила дверь, она подняла глаза и, моргнув, открыла рот.

– Элис, – сказала Алиса срывающимся шепотом. – Это я.

Элис медленно поднялась на ноги. Минуты две обе сестры, не двигаясь, таращились друг на друга. Вдруг Элис неожиданно хихикнула и сказала, показывая на дверь:

– Могу поспорить, что каждый из охранников думает, будто он того. – Она выразительно покрутила пальцем у виска. – Получилось, что я один раз вышла из комнаты, а потом два раза зашла. – Губы у нее внезапно задрожали, и она сделала шаг навстречу Алисе. – Где же ты была так долго? Я так хотела тебя увидеть! Я так тебя ждала...

– Я тоже, – пробормотала Алиса.

В порыве неизвестных им до сих пор чувств сестры обнялись и после довольно бессвязных возгласов принялись взахлеб говорить обо всем, что накопилось у них на душе, то подбадривая одна другую, то жалея, то радостно смеясь.

– У тебя другой цвет волос и особенный выговор. Ума не приложу, как никто здесь не догадался, что ты иностранка.

– Акцент достался мне в наследство от мамы... Моей мамой была Татьяна Соболева. И хотя я теперь знаю, что она была не настоящей моей мамой, я все равно буду ее так всегда называть.

– Понимаю, – кивнула Элис. – Я тоже теперь знаю, что Дэйл Хоккес – не мой настоящий отец. Но он вырастил меня.

– Тебе удалось узнать, что случилось на самом деле? – спросила Алиса. – И почему за тобой охотились убийцы?

Элис схватила Алису за руки и огорченно сказала:

– Я знаю, что ты приняла на себя все удары, которые предназначались мне. Я рада, что с тобой ничего не случилось.

– Могу сказать тебе то же самое, – усмехнулась та.

– Ты знаешь, у меня будет малыш, – застенчиво сообщил Элис, поглаживая живот.

• Предыдущая
• 36/49
• Следующая