Вуду для «чайников» - Куликова Галина Михайловна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/54
• Следующая

– Ты это серьезно? – удивился Корнеев.

– Более чем. Кто сейчас купится на вашу анонимность? Мы ведь не свидетеля на процесс против мафии пытаемся выманить. Людям нужна слава! Хоть на пару минут. В последнее время мы все превратились в абонентов, рядовых пользователей и носителей ИНН.

– В конце концов, чем мы рискуем? – пробормотал Корнеев. – Я согласен.

– Я тоже, – поддакнул покладистый Медведь.

Они назначили время следующего совещания, и Лайма отправилась за теми самыми распечатками телефонных переговоров Кудесникова, которые пообещал передать Тагиров. Наконец-то она перестала бояться своего «шпионского» мобильного телефона. Прежде, когда на другом конце провода обретался нахрапистый Дубняк, который то и дело исчезал из поля зрения, а потом вдруг выскакивал с очередным невероятным заданием, Лайме казалось, что она носит в сумочке бомбу с часовым механизмом. Другое дело сейчас! Легко представлять себе Тагирова – такого приятного, уверенного в себе, умного и рассудительного.

Она оставила свою машину в двух кварталах от назначенного места и пешком пошла вдоль по улице, разглядывая витрины, пестревшие порой интересными, а порой совершенно дикими рекламными текстами. Например, магазин эксклюзивной итальянской обуви зазывал покупателей следующей частушкой: «Крутые тапки за смешные бабки!» Внутри магазина прохаживались высохшие от скуки продавцы-консультанты в количестве четырех человек и с тоской глядели на дверь – не хлопнет ли. В витрине булочной угнездился написанный на куске ватмана стихотворный шедевр: «Когда в желудке гулко, ешь пирожки и булки». А над киоском-коптильней висела сногсшибательная вывеска: «Тех, у кого губа не дура, здесь ждет свежайшая гриль-кура!»

В кафе, где должна была состояться конспиративная встреча, Лайма пришла на пятнадцать минут раньше оговоренного срока. Села за столик возле окна и огляделась. Ни одного человека, похожего на ее связного. Посетители с суровыми лицами вьются вокруг шведского стола, бряцая большими ложками, потом разбегаются по местам и озабоченно едят. Усталая девушка в переднике остановилась возле Лаймы и сказала:

– Вам принести меню или вы предпочитаете шведский стол?

– А кофе у вас есть?

– Есть, – кивнула девушка. – Летние предложения все здесь, на карточке.

Она глазами показала на укрепленную пластиком компьютерную страничку, стоявшую возле пепельницы. Лайма взяла ее в руки и прочитала: «Кофе по-восточному, кофе по-американски, чай пакетированный». Далее следовало загадочное обещание: «После трех часов ночи скидки на люля-кебаб». Интересно, находятся ли люди, пожирающие ночами люля-кебаб по сходной цене?

– А что такое «кофе по-американски»? – спросила Лайма.

– С молоком и сахаром.

– А-а! – протянула Лайма, подумав с неудовольствием, что проклятые американцы все прибрали к рукам – даже кофе с молоком. – Тогда мне пакетированный чай.

Девушка ушла, и тут в кафе появился шустрый старичок с папкой под мышкой. Он был одет в красивый льняной костюм и светлые ботинки. Встретившись глазами с Лаймой, модник подмигнул, и она немедленно выпрямилась в ожидании. Вот и связной! А в папке у него – распечатки. Когда старичок двинулся по проходу, она тоже ему подмигнула и показала на соседний стул. Он подошел, улыбаясь во весь рот.

– Здрасьте! – поприветствовала его Лайма. – Рада, что вы пришли. Время – деньги.

– Согласен, – кивнул тот и начал суетливо устраиваться. Потом передумал садиться, положил папку на край стола и отправился к шведскому столу за пищей.

Лайма решила, что это своего рода знак. Протянула руку и потянула папку на себя. Она показалась Лайме слишком тонкой. По ее расчетам, телефонов должно было набраться видимо-невидимо. Девушка принесла чашку и поставила на стол. Рядом положила чек на маленьком блюдечке. Пакетированный чай выкрасил кипяток в мрачный темно-желтый цвет. Пах он мокрым бельем, которое на ночь оставили в тазу. Лайма содрогнулась, оплатила счет и, взяв папку под мышку, направилась к выходу. Помахала старичку рукой и еще раз подмигнула. «Какой славный агент!» – подумала она, закрывая за собой дверь.

Дошла до ближайшего скверика, опустилась на лавку, открыла папку и увидела, что никаких распечаток в ней нет. А лежит там свеженькое свидетельство о разводе и брачный договор, заключенный между гражданином Кобищановым Леонидом Александровичем, 1929 года рождения, и гражданкой Хренихиной Людмилой Николаевной, 1975 года рождения. В правом верхнем углу брачного договора черным фломастером начертано: «Хрен она получит!»

Не успела Лайма изумиться, как услышала топот. Она подняла голову и увидела старичка – по всей видимости, того самого жадного Кобищанова, который обещал хрен своей молодой жене Хренихиной после развода. Заметив похитительницу папки, старичок увеличил скорость и в два прыжка оказался возле скамейки.

– Учтите, это копии! – воскликнул он. – Оригиналы я храню в другом месте.

– Я очень рада, – ответила Лайма. – И вообще – я вашу папку по ошибке взяла.

Тут снова раздался топот, и к лавке подскочила официантка, которая приносила Лайме чай. Глаза выпучены, раскрытый рот жадно хватает воздух.

– Говорила мне мама, чтобы я не курила сигарет с ментолом, – пытаясь отдышаться, с трудом выговорила она. – Что же вы, дама, убежали так неожиданно?

– Я заплатила за вашу пакетированную гадость, – гордо возразила Лайма, привстав со своего места. – Деньги положила прямо в блюдечко. Возможно, их украл какой-нибудь нечистый на руку ценитель шведского стола. Они у вас там бегают, как мыши в подвале.

– Ваши двенадцать рублей в целости и сохранности, – успокоила ее официантка. – Просто вам конверт просили передать, а я и глазом моргнуть не успела, как вы удрали...

Она протянула большой белый конверт размером со стандартный лист – такой толстый, как будто в него засунули биг-мак.

– Вот видите! – обернулась Лайма к старичку. – Я просто перепутала вашу папку со своим конвертом. Думала – вы ее для меня положили.

– Это мне наука, – пробормотал старичок. – В другой раз буду бдительнее.

Официантка ушла, сгибаясь, как пловчиха после заплыва, – все никак не могла восстановить дыхание. А старичок подал Лайме свою визитную карточку и представился:

– Моя фамилия Сомов. Если будут неприятности – милости прошу.

Лайма взяла визитку и прочла: «Сомов Игнат Петрович. Частное сыскное агентство».

– Боже мой! – воскликнула Лайма, схватив Сомова за лацканы пиджака. Глаза у нее загорелись, как у деревенской девушки, завидевшей в окошко гармониста. – Это провидение вас мне послало!

– Да ну? – удивился тот. – Неужто вы нуждаетесь в моих услугах?

– Еще как нуждаюсь! – воскликнула Лайма и потрясла конвертом. – Но это конфиденциальная информация.

– А вы знаете, какие у нас ставки? – вкрадчиво поинтересовался Сомов, беря новую знакомую под руку и подводя обратно к скамейке.

– Деньги – не вопрос, – ответила та и широким жестом показала, как легко относится к финансовой стороне дела. – Мне нужно много-много квалифицированных сотрудников, которые начнут работать прямо сейчас!

– Мне нравится ваш подход, – просиял Сомов. – Расчет наличный?

– Да.

– А я могу узнать наконец, с кем имею дело?

– Конечно! – ответила Лайма и достала из сумочки фальшивое удостоверение. – Надеюсь, вы все поймете правильно и будете держать язык за зубами.

– Я потрясен, – признался Сомов, увидев на фотографии Лайму в пилотке и френче.

– Мне тоже кажется, что я тут хорошо получилась, – игриво ответила она.

По личному звонку Нелли Ираклиевны под именем Розы Мамаевой Кудесников был принят на работу в небольшое туристическое агентство «Пляжный бум» на должность секретарши директора. Хотя и не просто так, а с испытательным сроком. Директор, Алексей Петрович Базаров, оказался симпатичным мужчиной «под полтинник» – слегка полноватым, но обаятельным. У него был маленький вздернутый нос, но вовсе не он портил внешность Базарова, а хмурое выражение лица. Казалось, директор чрезмерно чем-то озабочен и не желает, чтобы его трогали. На приветствия он отвечал коротким кивком и стремился как можно скорее пройти в свой кабинет.

• Предыдущая
• 18/54
• Следующая