Игрек - Фокс Хелен - Страница 10

• Предыдущая
• 10/48
• Следующая

Он замолчал, вновь погрузившись в свои мысли. Гэвин с отцом переглянулись. Наконец мистер Белл не выдержал.

— А ИГР-3?.. — подсказал он.

Профессор вздрогнул и сурово поджал губы, словно сосредоточиваясь на серьезной проблеме.

— Ну конечно же, — задумчиво проговорил он, — прежде, чем взять к себе ИГРа, вы должны получить хоть какое-то представление о его уникальности. Однако должен вас предупредить, что всё это — сугубо конфиденциальная информация.

Гэвин был в восторге. Профессор всё-таки был вовлечен в какое-то сверхсекретное предприятие!

— Надо полагать, из-за коммерческих соображений, — понимающе произнес мистер Белл.

— Отчасти…

Профессор снова замолчал, и мистер Белл начал уж было подумывать, не стоит ли повторить вопрос. Однако не успел он и рта открыть, как профессор заговорил.

— ИГР-3 ничего не знает, — спокойно произнес он.

Отец и сын опешили.

— Но… — в голосе мистера Белла сквозило сомнение, казалось, он с трудом подбирает нужные слова, — готов ли он в таком случае к выходу в большой мир?

Профессор усмехнулся.

— Я имею в виду, что мы его ничему не учили. В отличие от других роботов, которые заранее получают всю необходимую информацию об окружающем мире, ИГР-3 начал жизнь в полном неведении, совсем как новорожденный. Теперь-то он уже много чего знает, но всему этому он выучился сам.

— Но разве вы не сказали, что он еще никуда не выходил? — не понял мистер Белл.

— Совершенно верно.

— Тогда как же он мог многому научиться?

— Как я уже сказал, сначала мы хотели, чтобы ИГР-3 по своему интеллекту соответствовал уровню только что родившегося младенца. Но потом мы поняли две вещи. Во-первых, любой новорожденный обладает определенными способностями. Например, он узнаёт мать, может дать понять, что хочет есть. Он «запрограммирован» ползать и ходить, учиться говорить и так далее. Если мозг нашего робота будет абсолютно чистым — как тогда он сможет хоть чему-нибудь выучиться?!

И во-вторых: даже если наделить его теми же способностями, что у новорожденного, пройдут годы, прежде чем он хотя бы заговорит! — Оседлав любимого конька, профессор заметно оживился. — Так что мы чуть-чуть сжульничали — запрограммировали ИГРа-3 с детским словарем. А потом стали помещать его в различные воображаемые ситуации, в которых он мог бы познавать мир. И хотя ИГР-3 еще ни разу не переступал порог этого дома, он знает уже довольно много — о воде, о реках и океанах, о зданиях, лесах, о том, что можно заблудиться, о том, что такое падать…

— Вы хотите сказать, — уточнил Гэвин, — что он учился по ситуациям, которые вы для него моделировали?

— Именно! И еще обсуждая пережитое со мной и моими коллегами.

— Всё равно не понимаю, как мы вписываемся в эту схему, — сказал мистер Белл.

Профессор перевел взгляд на свои ботинки, как будто на них был написан ответ на этот вопрос. Гэвин выглянул в окно в надежде снова увидеть светящийся шар. Снаружи было совсем темно. Разговор изрядно затянулся. Наконец профессор Огден поднял глаза.

— ИГР-3 знает достаточно, чтобы выжить в этом мире. Но это знание — лишь капля в океане по сравнению с тем, на что способен его мозг. Кроме того…

Он снова запнулся. Гэвину уже начали надоедать эти постоянные недомолвки. Что же это может быть, о чём профессору так трудно и в то же время так важно сказать?

Вскочив с кресла, профессор Огден взволнованно зашагал по комнате. А когда заговорил снова, голос его звучал так тихо, словно он беседовал сам с собой.

— Мы можем дать ему знания о мире — но не можем научить жизни.

Мистер Белл робко кашлянул.

— Я не совсем понимаю…

Профессор посмотрел на него и грустно улыбнулся.

— Любовь, верность, доброта, радость, сострадание, мужество, страх, зависть, боль утраты…

— Вы имеете в виду чувства?

— Но ведь роботы не умеют чувствовать, правда, па? — вклинился в разговор Гэвин.

Но мистер Белл лишь пожал плечами. Казалось, он был не в своей тарелке. Однако профессор не обратил на его замешательство ни малейшего внимания:

— Такие ситуации нельзя смоделировать.

— Вы хотите, чтобы мы научили его… — начал было мистер Белл, но профессор Огден перебил его:

— Я не прошу вас быть его учителями. Я хочу, чтобы вы стали его семьей. ИГР-3 будет сам учиться отличать хорошее от плохого, как это делали ваши дети.

Гэвин понял, что отец совсем растерялся. У него был вид человека, которому пообещали целое состояние, но, чтобы получить его, он должен съесть гремучую змею. Мальчик не мог взять в толк, в чём, собственно, проблема. У него в голове роилась целая куча вопросов.

— А что всё-таки он умеет делать? — неожиданно для себя выпалил он.

Отец удивленно посмотрел на него.

— Гэвин…

— Нет-нет, это хороший вопрос, — остановил его профессор. — Ведь вы пришли ко мне просить о помощи, а получается, что это я прошу вас помочь мне воспитать робота. — Он засмеялся. — Вот мне и пришло в голову, что это чертовски удачное совпадение. Чертовски удачное! Видишь ли, ИГРа-3 никак нельзя предоставить самому себе. И в тот миг, когда твой отец объяснил мне, что вам нужен помощник для… Ворчуна — так, кажется, зовут вашего старого робота, — я понял, что это прекрасное решение всех проблем. Насколько я могу судить, Ворчун, если не считать незначительных сбоев с таймером, вполне дееспособен. Ему, как вы сами сказали, просто надо немного помочь. А из ИГРа-3 выйдет идеальный помощник.

Профессор заметил разочарование на лице Гэвина.

— Ты так и не получил ответа? — спросил он. — Тогда, дружок, ответь-ка сперва на мой вопрос: а что ты умеешь делать?

— Я… я не знаю… ну, то есть, кое-что я умею… — мальчик совсем смутился.

— Не сомневаюсь, ты умеешь много разных вещей. Но ты ведь еще растешь. Так вот, то же самое я могу сказать и про ИГРа-3. Поживем — увидим.

Профессор подошел к доске, заглянул за нее и поманил кого-то рукой. В следующее мгновение перед Беллами предстала удивительная фигура.

Отец и сын дружно ахнули. В первый миг обоим показалось, будто к ним движется ожившая груда тонких резиновых шлангов. Только потом они разглядели резиновые губы, шишковидный нос и круглые, по-детски удивленные глаза.

Профессор Огден так и сиял. Положив руку на плечо вошедшему, он проговорил с неожиданной дрожью в голосе:

— Позвольте представить вам ИГРа-3.

— Вы правда возьмете меня с собой? И поможете узнать больше о жизни? — Голос у робота оказался теплым и необычайно выразительным. — Профессор Огден сказал, что у вас есть еще один робот… Ой, я снова забыл все правила приличия. — Он протянул резиновую руку. — Как поживаете, мистер Белл? А ты, должно быть, Гэвин. — Резиновые губы робота растянулись в широкой улыбке. — Никогда еще не встречал настоящего мальчика!

***

Через пять минут они стояли на крыльце профессорского дома.

— Может быть, есть что-то еще, что мы должны знать? — неуверенно спросил мистер Белл.

— Не думаю, — покачал головой профессор Огден. — Я позвоню вам через пару недель, узнаю, как идут дела.

— А можно еще один вопрос?

— Конечно, Гэвин.

— Мне показалось, что в вашей лаборатории я видел что-то вроде шара…

— Да-да, — торопливо произнес профессор. — Это была Сфера.

И он протянул мистеру Беллу руку, словно давая Гэвину понять, что вопрос закрыт.

— А что случилось с ИГР-1 и ИГР-2?

Профессор вновь повернулся к Гэвину.

— Я всё думал, зададите вы этот вопрос или нет. Как бы вам объяснить?.. Наш первый образец, ИГР-1, казался весьма перспективным учеником. К сожалению, каждый раз, узнав что-то новое, он тотчас же забывал всё, что знал раньше. Мы пытались улучшить его память, но безрезультатно. Его пришлось разобрать.

Профессор тяжело вздохнул.

— А ИГР-2?

Лицо профессора Огдена прояснилось:

— Огромный шаг вперед! Огромный! Прежние ошибки нас многому научили, так что новая модель запоминала всё, что ей когда-либо довелось узнать. Тем не менее это не всегда шло ей на пользу. Дело в том, что каждую крупицу информации она считала непреложным фактом. Но мы-то с вами знаем, что так не бывает. Если я скажу, что день чудесный, а ты — что сегодня холодно и ветрено, какое из этих двух утверждений робот должен считать истинным?

• Предыдущая
• 10/48
• Следующая