Дом Грома - Кунц Дин Рей - Страница 7

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая

— Что-то неладно? — спросил Макги, положив на тарелку недоеденный кусок пирога.

Сюзанна удивленно заморгала.

— Да вроде ничего.

— У вас на лице появилось какое-то выражение... — Он нахмурился. — Вот сейчас, минуту назад, вы выглядели так, словно увидели перед собой привидение.

— Да, это недалеко от истины. — Внезапно у нее пропал всякий аппетит. Она положила ложку на столик и отодвинула от себя поднос.

— Может быть, вы не хотите об этом говорить?

— Нет, это просто очень неприятное воспоминание, — пояснила она. — Нечто такое, о чем я с удовольствием забыла бы навсегда.

Макги отодвинул от себя поднос с пирогом.

— Расскажите, если можно, подробнее.

— Зачем вам эти кошмары? Мне жалко вас.

— Ну не жалейте меня.

— Это отвратительная история.

— Если это вас беспокоит, лучше рассказать об этом. Кстати, я люблю иногда послушать кошмарные истории.

Сюзанна не улыбнулась в ответ. Даже доктор Макги не мог перекрасить в другой цвет историю о «Доме Грома».

— Так вот... на втором году учебы в Брайерстеде я стала встречаться с парнем, которого звали Джерри Штейн. Он был очень милым. Он мне нравился, нравился по-настоящему. Мы даже начали обсуждать с ним планы женитьбы после окончания колледжа. А вскоре его убили.

— Простите, — сказал Макги. — Но как это случилось?

— Он должен был вступить в студенческое общество.

— Боже! — воскликнул Макги, заранее предполагая, что могло произойти.

— Он должен был пройти испытание... все пошло совсем не по сценарию.

— Что за жестокая, нелепая смерть!

— У Джерри было большое будущее, — тихо прошептала Сюзанна. — Он был просто гениальным, таким внимательным, он так много работал...

— Однажды вечером, когда я был здесь на дежурстве, в приемное отделение принесли мальчишку, у которого на всем теле были страшные ожоги. Все случилось во время вот таких же дурацких испытаний огнем. Как нам объяснили его друзья, это было испытание: якобы он должен был доказать свою зрелость, мужественность. Какая-то ребяческая глупость, и, как назло, что-то там не заладилось. У него оказался ожог восьмидесяти процентов кожи. Он умер через два дня.

— Джерри Штейн погиб не из-за огня, — сказала Сюзанна. — Его убила ненависть. — Она вздрогнула всем телом от ужасных воспоминаний.

— Ненависть? — переспросил Макги. — Что вы имеете в виду?

Она помолчала немного, мысленно возвращаясь на тринадцать лет назад. Несмотря на то, что в палате было тепло, Сюзанне вдруг стало холодно, так же чертовски холодно, как было тогда, когда они попали в «Дом Грома».

Макги терпеливо ждал, слегка подавшись вперед на стуле.

Наконец она мотнула головой и промолвила:

— Я не хотела бы вдаваться в детали. Все это слишком мрачно.

— Да, вам пришлось пережить так много смертей своих близких. Когда тебе всего двадцать один год, это тяжело.

— Да-да. Временами мне казалось, что я чуть ли не проклята кем-то и все такое. Все, кто мне был действительно дорог, умирали.

— Ваша мать, ваш отец, ваш жених...

— Он еще не был моим женихом. Еще не был.

— Но вы же собирались выйти за него замуж.

— Он успел только подарить мне кольцо в знак помолвки.

— Все понятно. Может быть, вам все-таки стоит рассказать всю историю, чтобы как-то убрать ее подальше из памяти?

— Нет, — возразила она.

— Конечно, так сразу вы от этого кошмара не избавитесь, если он висит над вами вот уже тринадцать лет...

Она прервала его:

— Знаете, мне кажется, тут уже ничего не поможет, никакие рассказы. Это всегда будет со мной. Слишком страшно, чтобы забыть. Кроме того, разве вы забыли то, что сами мне недавно говорили: для быстрого выздоровления нужны положительные эмоции. Помните?

— Помню, помню, — улыбнулся доктор.

— Так, значит, мне не надо рассказывать о вещах, которые действуют на меня угнетающе.

Он посмотрел на нее долгим взглядом своих неправдоподобно голубых глаз. Эти глаза светились таким участием, что не могло быть никаких сомнений в искренности его намерения помочь ей.

Он вздохнул и сказал:

— О'кей. Давайте теперь вернемся к тому, с чего мы начали наш разговор, — к вашей амнезии. У меня такое впечатление, что вам удалось вспомнить почти все, что вы считали забытым. Какие «белые пятна» мы еще не устранили?

Прежде чем ответить, Сюзанна сама взяла в руки пульт управления и, нажав на одну из кнопок, привела изголовье кровати в еще более вертикальное положение. Спина у нее болела, но не из-за травмы, а от долгого пребывания в неподвижном состоянии. Найдя более удобный угол наклона, она положила пульт на место и продолжила разговор:

— Я все еще не могу вспомнить обстоятельств катастрофы, в которую попала. Я помню, что ехала в своей машине по извилистому участку дороги и была примерно в двух милях от поворота к «Вьютоп Инн». Я хотела попасть туда побыстрее, чтобы успеть к ужину. А после этого — мрак, словно кто-то выключил свет.

— Будет не удивительно, если вы вообще никогда не сможете восстановить все подробности этой аварии, — пояснил Макги. — В случаях, подобных вашему, пациент почти всегда способен восстановить любые воспоминания, за исключением тех, что были непосредственной причиной потери памяти. Это «белое пятно» так и остается «белым».

— Да, похоже, так оно и есть, — согласилась Сюзанна. — И, по правде говоря, я не очень-то жалею об этом. Но есть другая вещь, которая совершенно вылетела из моей памяти и которая доводит меня буквально до панического состояния. Это моя работа. Черт возьми, я не могу припомнить ни малейшей детали, ничего. Я, конечно, помню, что работала физиком. Помню, как получала ученые степени в Калифорнийском университете; все эти сложные, специфические понятия прекрасно сохранились в моей памяти. Я могу приступить к работе хоть сейчас, мне даже не надо восстанавливать полученные в ходе учебы навыки и знания. Но где я работала все эти годы? Чем я там занималась? Кто был моим начальником? Кто были мои коллеги по работе? Был ли у меня офис или лаборатория? Как физик, я ведь должна была работать в лаборатории, не так ли? Но я совершенно не могу припомнить, где все это находилось...

— Вы работали в корпорации «Майлстоун» в Ньюпорт-Бич в Калифорнии, — напомнил Макги.

— Именно это сказал мне и доктор Витецкий. Но это название ничего мне не говорит.

— Вам уже удалось многое вспомнить. И это придет на память, надо только подождать.

— Нет-нет, — замотала головой Сюзанна. — Здесь какой-то особый случай. Все остальные воспоминания выплывали словно из тумана. Туман рассеивался, и все становилось на свои места. Но когда я начинаю вспоминать свою работу, то вместо тумана на этом месте... чернота... непроглядная темень. Все словно провалилось в какую-то черную бездонную пропасть. В этом есть что-то... пугающее.

Макги подвинулся поближе к кровати, переместившись на самый край стула. Брови его нахмурились.

— У вас в бумажнике мы обнаружили пропуск корпорации «Майлстоун», — объяснил он. — Может быть, эта карточка на что-то натолкнет вас.

— Может быть, — с сомнением проговорила Сюзанна. — Но мне бы хотелось, конечно, на нее взглянуть.

Ее бумажник находился в нижнем ящике столика, стоящего у кровати. Макги достал его и протянул Сюзанне.

Она открыла бумажник и сразу же обнаружила пропуск. Он был запрессован в пластмассу, и на нем имелась ее фотография небольшого формата. По верхнему краю карточки синими буквами на белом фоне читалась надпись из двух слов: КОРПОРАЦИЯ «МАЙЛСТОУН». Под ней черными буквами были напечатаны имя и фамилия Сюзанны, еще ниже шла информация о владелице пропуска — возраст, рост, вес, цвет волос и глаз. Внизу карточки красным шрифтом был отпечатан номер пропуска. Больше никаких надписей не было.

Доктор Макги привстал со стула и посмотрел на Сюзанну в тот момент, когда она разглядывала свой пропуск.

— Это на что-то наталкивает вас?

— Нет, — коротко ответила она.

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая