Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Чекрыгин Егор - Страница 72

…Но все-таки мне почему-то представляется, что гнев Царя Царей на Витька с Осакат был несколько напускным. Скорее всего, дедушка, будучи разумным человеком, дано уже понял, что сделанного не воротишь, и смирился с этим. А теперь пытается извлечь из кислой ситуации как можно больше лимонада, а заодно прикидывает, как повыгоднее использовать новоявленного родственника для своих целей.

Так что я дернул Лга’нхи за одежду, как бы намекая ему, что хватит стоять, словно нищеброды-просители какие-нибудь, а надо занимать места поудобнее и рассаживаться на них со всем возможным достоинством. Но сам пока садиться не стал, а вышел вперед, размышляя, как бы ловчее ответить.

…Леокай-то, может быть, давно уже смирился и простил. Но царская гордость и вопросы престижа не позволяют ему просто так легко смириться с кидаловом и своевольством оборзевшей молодежи. Он должен выдержать марку, прежде чем даровать окружающим свои милости и прощения. А то ведь этак могут и на шею сесть, решив, что Царь Царей Великого Улота какой-то там терпила и всякая шваль может веревки из него вить… Так что сейчас необходимо проявить внешние признаки покорности, тем более что перед Леокаем это нам не западло, потому как все мы тут не чужие друг другу дяди, а состоим в разной степени родства, а он, в качестве «дедушки», выступает в роли самого старшего в роду. Так что забываем про свою гордыню и почти униженно просим у него прощения за своевольство молодежи и свой недогляд. А заодно даем уважительный повод для примирения.

– …Заверяю тебя, о Великий Леокай, что эти бедолаги скорбят о своем поступке и страшатся твоего гнева. Горе и страх их велики и неописуемы никакими словами, ибо что может быть ужаснее на всей земле, чем впасть в немилость к такому Достойному и Великому человеку, как Ты!

…Но то была воля духов! – резко меняя льстивый тон, я дал пас гордости Леокая, помогая ее владельцу с достоинством выйти из сложившейся ситуации. – Ведь одно дело, когда тебя прокинули какие-то там сопляки, и совсем другое – подчиниться воле духов.

– Так уж получилось. Эти детишки…, – они ведь не просто малолетние дурачки, они ученики шамана! А значит, подчас сами себе не подвластны и делают то, что велят им духи!.. Иначе разве они осмелились бы нарушить твою волю, О Великий Царь Царей?

– Духи, говоришь? – деланно усомнился Леокай, принимая пас. Он явно уловил намек в моих словах и включился в игру… Вот только расслабляться не стоит. – У дедушки есть отвратительная привычка выигрывать в любой игре, в которую ввязался.

– Человек лишь предполагает, а духи располагают, – необычайно пафосным тоном, озвучил я «оригинальную» сентенцию и по задумчиво-завистливым взглядам свитских понял, что те ее оценили. – Духи направили моих учеников навстречу опасности, чтобы я и другие ирокезы обратили взоры в ту же сторону и вовремя заметили беду… Эти детишки своим своевольством все окрестные земли от большой беды уберегли. Так стоит ли держать на них гнев?

Последние слова я постарался сказать с интонацией доброго дядюшки, говорящего о шалостях детей, словно бы предлагая всем окружающим посмеяться над ничтожностью возникшей проблемы.

– Ладно. Об этом мы потом еще поговорим, – согласился со мной Леокай, однако оставляя себе возможность в любой момент опять поднять этот вопрос…, не сомневаюсь, – в качестве рычага давления на меня. – Так что там с опасностью? Расскажи мне…, нам (Леокай бросил взгляд на Мордуя) о том, что ты свершил, и поподробнее!

…За следующий час с меня сто потов сошло. Если бы не вовремя поданное пиво, наверное, умер бы от обезвоживания. Леокай как всегда не удовлетворился простым рассказом и подверг рассказчика дотошному допросу.

…Иногда мне и правда кажется, что он из наших, из попаданцев, будет, – настолько велика интеллектуальная разница между ним, и тем же Мордуем. Вопросы как всегда либо озадачивали меня на ровном месте, ибо оказывалось, что при всем своем знании аиотееков я умудрился не заметить каких-то элементарнейших вещей вроде степеней родства среди оуоо. Либо били в самые слабые места рассказа, и если бы 99 % сказанного мной не было бы чистой правдой, он бы обязательно подловил меня на лжи.

Что ж, для меня это была возможность лишний раз убедиться, что наши предки отнюдь не были туповатыми тугодумами… Ну по крайней мере не все. Просто объемы информации, с которыми им приходилось иметь дело, у большинства людей были крайне небольшими. Чисто от отсутствия привычки обрабатывать в голове достаточно много инфы, они подчас поголовно и казались такими…, вроде Мнау’гхо. Но тем не менее, когда тема оставалась в рамках их знаний и компетенции, тупил, как правило, именно я. Со своей ненаблюдательностью, географическим кретинизмом и хилой памятью, неспособный запомнить родословные своих соплеменников до двадцатого колена, или сколько поварешек соответственно своим заслугам и заслугам своего дедушки, имеет каждый конкретный ирокез, и чем отличается корова, рожавшая один раз, от коровы рожавшей дважды.

А еще, как мне кажется, и сами мозги у них работали малость по-другому. Подобно мозгам дельфинов мозг первобытного человека куда больше занят обработкой сенсорной информации, чем решением интеллектуальных задач. Отсюда и их развитый слух, зрение, и способности находить дорогу даже в темноте. Ведь выйди я один в голую степь, и даже при наличии солнца над головой и компаса в кармане, наверняка заблужусь. А тот же Лга’нхи всегда выходит в нужную ему точку, даже не задумываясь о том, как он это делает. Кор’тек ходит по морю, как когда-то я по своей квартире. И даже раздолбай Мнау’гхо не потеряется в темноте и не умрет в степи с голоду.

…Интересно, а Леокай, со своими тренированными долгой государственной службой мозгами, заблудится в степи или горах?

– …Так, значит, они ушли на север… Но ведь могут и вернуться?

Леокаю явно было не до абстрактных рассуждений о процессах, происходящих в его голове. Он жаждал конкретики.

– Могут, – честно признался я, ибо врать в таких вещах было слишком опасно. – И даже скорее всего вернутся, когда насланный мной морок развеется и верблюжатники поймут, что на севере для них нет ничего хорошего. – А потом мне в голове забрезжила некая мысль-план, и я, горько вздохнув, словно бы признавая, что даже мне некоторые силы, вроде урагана или прихода зимы, неподвластны, добавил: – У аиотееков очень сильные шаманы… Да и сами они отчасти демоны. Нелегко с ними совладать!

– Так чего же ты добился? – Это уже встрял в разговор Мордуй, который, расслабившись после нашей победы над шедшими по следу аиотееками, до сих пор этим вопросом как-то особо не интересовался… В чем, признаться, я и сам был немного виноват, ибо, вдохновенно расписывая свои подвиги, как-то забыл упомянуть о пессимистичном варианте развития событий.

– Времени! – гордо заявил я, постаравшись принять такой вид, будто одновременно получил Нобелевскую премию и выиграл в лотерею. – Я выиграл для нас битву со временем! (звучит очень пафосно, а пафос здесь любят). – Если бы аиотееки пришли, когда их никто не ждал, – никто бы не смог победить их. А теперь мы это можем!

– Да как? – почти в панике закричал Мордуй. – Если их так много, как было в прошлый раз, нам с ними уже не справиться! В позапрошлом году я потерял слишком много своих воинов, а те, кто выжил, едва не умерли с голоду. Еще одного такого нашествия Олидике уже не пережить.

– Ничего… брат, – с усмешкой сказал Леокай. – Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

…Опять небось прикидывает, как приучить всех окружающих царей есть с его стола… привязав за шею к этого самого стола, ножкам.

– Никто на этот раз не сможет противостоять аиотеекам, – грустно вздохнул я, продолжая развивать свой план. – Их много, они сильны… Намного сильнее тех, что приходили в прошлый раз. Они захватят все царства, одно за другим, как крестьянин выдергивает репу из грядки…

…Кажется, мои слова заинтересовали всех. Даже Леокая. Так что я не стал затягивать паузу и продолжил: – Если только все царства и народы не объединятся и не разобьют врагов общими усилиями!