Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Чекрыгин Егор - Страница 39
- Предыдущая
- 39/80
- Следующая
– Хм… – Я, честно говоря, припух малость и, даже не пытаясь шутить и глумиться, спросил, в чем, собственно говоря, дело и где тут криминал?
– Это работа для низших, – коротко ответила она.
Слово, конечно, было малость другое… Сложно объяснить, не такое выразительное по смыслу, но с более эмоциональным окрасом, что ли… Недочеловеки? Полулюди? Нет, подходящим аналогом будет разве что «быдло» или «холопы»… хотя тоже не то.
Ну я-то сразу смекнул, в чем тут дело. Слава богу, вырос при демократии и про сословные различия знаю не понаслышке. А вот для Лга’нхи подобный подход был новостью. Степняки до такого высокого уровня общественно-политической культуры еще не доросли. Все племя было семьей. В ней были старшие, которые и тянули на себе большую часть груза забот о выживании племени, и соответственно получали больше почета и уважения. И младшие, которым еще только предстоит научиться заботиться о соплеменниках. Так что мой приятель сразу полез с расспросами про то, кто эти «низшие» и как их отличить от «нормальных». Мне самому было это интересно. В конце концов, надо понимать все тонкости взаимоотношений в том обществе, куда мы надеемся влиться. Но сейчас вдаваться в подробности было некогда. Мы уже топали по двору дворца. А во дворцах, как известно каждому читателю авантюрных романов, даже у стен есть уши, и даже пасущиеся у нас под ногами гуси могут быть чьими-то шпионами. Так что я порекомендовал Лга’нхи отложить этот разговор до более подходящего времени, а Осакат коротко сказал: «Могла бы тогда и не молоть, раз уж тебе западло», чем ввел ее уже в третий за сегодняшний день ступор. Такого ей и в голову не приходило.
Впрочем, одернул я себя, девчонку можно понять. Соплячка, только что на глазах убили приемного отца, едва убежала от одних врагов, как попала в плен к страшным дикарям… Это я тут, понимаешь, горжусь, что перепуганную девчонку в ступор ввел своей добротой. А сам-то после первого хорошего пинка встал на карачки и начал говнецо собирать… Так что не фиг строить из себя тут… Лучше настроиться на разговор с Царем Царей.
– …и спасли любезную моему сердцу дочь моего младшего брата, красавицу Осакат! – подытожил Мордуй свой рассказ и, хлебнув пива из чаши, устало прислонился к стене своеобразной веранды, на которой, сидя на покрытом циновками земляном полу, за традиционно низкими столиками, заседало высокое собрание из семи человек плюс Осакат в сторонке, в качестве переводчика. На столе стояли кувшины с пивом и какая-то закусь, создавая теплую и непринужденную атмосферу, наиболее подходящую для втыкания ножа в спину расслабившейся жертве.
Все это, конечно, было замечательно. Непонятно было только, зачем этот Мордуй рассказывал нам же о том, как мы спасали его племянницу? Или это он тем дяденькам рассказывает, что сидят возле нас? Так все они были вчера на пиру и наверняка рассказ этот уже слышали. И вообще я сильно сомневаюсь, что в поселке найдется хоть один человек, который бы не слышал уже этот эпос в трех-четырех интерпретациях. Так что это? Словесный понос или просто хитрый Мордуй выгадывает время, присматриваясь к нам? Судя по хитрой роже, скорее второе.
Вообще, не нравится мне этот Мордуй. И смотрит вроде по-доброму, и подарки дарит при каждой встрече, вон и сейчас по какой-то висюльке на шею обломилось, и слова-то он говорит хорошие да ласковые… Но есть у него в роже что-то этакое… гнидское, как у политика в предвыборную кампанию. Мол, «Я щас тут перед вами пораспинаюсь, поуговариваю плебс за себя проголосовать, а уж потом оторвусь на славу, всех как липку обдеру и раком поставлю!» А глазки его прям так тебя всего и общупывают-обшаривают, ничего не упуская, будто по тебе стадо липких помоешных тараканов ползает. Давить начал с ходу, стоило только нам зайти на веранду. Мордуй, приметив, что мы с Лга’нхи не взяли с собой новое оружие, сразу после официального представления и здравстований попытался ошарашить вопросиком: «Неужто нам его подарки не понравились?» А глазки так и смотрят, что мы ответим… Типа проверки на вшивость. Скажем правду, что к оружию ножен и чехлов нету, – деревенское дурачье, можно вокруг пальца обвести. Начнем врать и изворачиваться – слабаки, которых под себя подмять не проблема…
Тока ты, дядечка Мордуй, не на тех напал. Лга’нхи пофигист и отморозок, он еще малолеткой под себя целую банду таких же малолетних отморозков подмял, и его коварными вопросами не смутишь и не запугаешь. Да и я начиная с детского сада и до технаря таких проверок тыщи прошел… Да в Москве и в метро не проедешься без того, чтобы с кем-нибудь глаза в глаза не помериться и за место возле поручня не повоевать… Я, конечно, героем никогда не был, но и в говно себя втаптывать не давал… (В смысле, пока сюда не попал.) И если в реальной драке я, может, не так и хорош, но уж в словесных поединках лапки кверху поднимать точно не стану.
Взбодрив себя таким внушением и слегка притронувшись локтем к локтю Лга’нхи, чтобы поднабраться мужества, а заодно удержать его от преждевременных ответов, со всей возможной наглостью глянул в глаза Царю Царей Мордую и ответил, что мы бережем его оружие для особо важных битв с полчищами врагов, которых мы несомненно сокрушим и уничтожим, потому что Лга’нхи – Великий Вождь, а я, соответственно, не менее Великий Шаман. И коли мы протолкались через целую армию злобных врагов-демонов, оставив за собой выжженные города и села, океаны крови и груды дымящихся трупов, то разве найдется в этом мире хоть одна преграда, которую мы не сможем преодолеть?!
М-да, что и говорить. В этом мире скромность в качестве украшения ценилась крайне низко. Не дороже прилепленной к волосам жвачки или записки: «Пни меня», прицепленной на спину. О себе и своих подвигах было принято говорить лишь в превосходной форме, умножая их в десятки раз. Учитывая, что слушатели тоже сразу мысленно делили сказанное на десять, получалось, что говоришь чистую правду. А попробуешь сказать правду, ее поделят на десять, и ты окажешься лохом.
Мордуй мой ответ оценил. Не в том плане, конечно, что поверил про океаны крови и горы трупов, а в том, что, с одной стороны, я вроде бы показал свою светскую изворотливость, не обидев хозяина правдой, а с другой – показал, насколько высоко ценю самого себя… Ну а взглядом я ему постарался дать понять, что всеми этими фокусами с проверкой на вшивость меня не удивишь.
– Да, – согласно склонил голову Мордуй. – Сила и бесстрашие великого вождя Лга’нхи написана на его лице. А наш шаман Ундай, – Царь Царей коротко кивнул моему сегодняшнему приятелю, – сказал, что ты очень великий шаман, глубоко проникший в мир духов… Я рад, что такие великие люди, как вождь Лга’нхи и шаман… Дебил, стали нашими друзьями и родственниками.
Мое имечко говнюк Мордуй выделил особо, как бы намекая, что ситуация не проста и требует подробного разъяснения. Хренушки тебе, убогий. Оставайся в неведении и дальше, пытаясь догадаться, с какой это стати такого великого шамана назвали таким уничижительным именем. Если полезу с объяснениями на незаданный прямо вопрос, потеряю очки.
– Мы тоже рады, что Царь Царей Мордуй стал нашим другом, – дипломатично ответил я, игнорируя вопросительные интонации. – А Осакат – нашей сестрой.
Мордуй, похоже, уловил тонкий намек на то, что он-то всего лишь друг, а Осакат – родня. Тем самым я, во-первых, удалил нас с Лга’нхи из списка его подданных, а во-вторых, намекнул, что мы ездить на себе не позволим.
– А как так получилось, что два столь великих человека… – попытался Мордуй пнуть нас с другой стороны, – путешествуют в одиночестве? Разве такое в обычае людей Степи?
– Дело у нас есть! – буркнул недовольно Лга’нхи. Похоже, мой приятель пусть и мало чего понимает в дипломатических интригах, но зато гниду чует надежно… А может, просто недоволен, что молока на столе нету.
– Великое видение было у меня! – заунывно-напевным голосом начал я. – Был я один в степи и говорил с духами три дня и четыре ночи… И видел я в первую ночь, как две звезды взошли на востоке… И видел я во вторую ночь, как две луны поднялись со стороны зари. И видел я в третью ночь, как два солнца, встав после заката, проследовали по своему дневному пути… И явился мне в четвертую ночь Предок всех людей степи – самый большой и мудрый Старший Брат. И сказал он мне – «Идти навстречу солнцу и найти два великих сокровища, два сильных амулета, два чуда из чудес… Оружие, что дает силу неодолимую врагами, и знак, показывающий путь за Кромку и обратно…». И вернулся я в племя, и сказал я людям, что уйду на восток искать сокровища из сокровищ, чудо из чудес. Но великий вождь Лга’нхи сказал мне: «Нет!» – «Нет! – сказал он мне. – Не отпущу я тебя одного в дальний путь, а пойду с тобой». И понял я, что это мудро, если два сокровища пойдут искать два человека. И сказал я великому вождю Лга’нхи: «Пусть будет так!»…И пошли мы. И шли по степи, трижды видя, как родится и умирает луна. Тигры охотились на нас, как на кроликов. Полчища врагов вставали на нашем пути. Но никто не смог остановить нас. Великий воин Лга’нхи убивал тигров, накалывая их на свое копье, словно сусликов. А я – шаман Дебил наводил порчу на глаза врагов наших, и шли мы мимо огромных полчищ, словно невидимые… И дошли мы до места, где земля перестает быть ровной, а растет вверх, подобно деревьям… И встретили там Осакат, и стало нас трое. И пошли мы дальше на восток, туда, где земля устремляется к небу, и встретили тут Царя Царей Мордуя!
- Предыдущая
- 39/80
- Следующая
