Голос ночи - Кунц Дин Рей - Страница 32

• Предыдущая
• 32/49
• Следующая

— Конечно, нет.

— Как в какой-нибудь идиотской книжке, которые ты вечно читаешь?

— Нет.

— Может, нам позвать Бака Роджерса на помощь?

— Я только... я только хотел сказать, кажется, они не любят Роя.

Она в изумлении покачала головой:

— А тебе никогда не казалось, что ты еще слишком мал, чтобы понять такое сложное чувство, как любовь. Боже, ты ведь всего лишь четырнадцатилетний ребенок! Кто ты, чтобы судить Борденов или кого-нибудь еще?

— Но если бы ты видела, как они ведут себя! Если бы ты слышала, как они разговаривают друг с другом. Они никогда ничего не делают вместе. Даже мы проводим больше времени вместе, чем Бордены.

— Даже мы? Что ты хочешь сказать?

— Ну, я хочу сказать, что мы редко что-то делаем вместе, вот. Семьей.

В ее глазах появилось нечто, чего он бы не хотел видеть. Он отвернулся.

— На случай, если ты забыл, я разведена с твоим отцом. И на случай, если что-то выпало из твоей памяти, развод был достаточно мучительным. Настоящий ад! Так какого черта ты ожидаешь? Может, мы время от времени должны ездить вместе на пикник?

Колин помолчал.

— Я хотел сказать — ты и я. Мы оба. Мы редко видим друг друга, но Бордены еще реже видят Роя.

— Но откуда мне взять время?

Он пожал плечами.

— Я много работаю.

— Я знаю.

— Ты думаешь, мне это нравится?

— Наверно.

— Нет. Мне это совсем не нравится.

— Тогда почему...

— Я пытаюсь создать для нас будущее. Понятно? Я хочу быть уверенной, что нам никогда не надо будет беспокоиться о деньгах. Я хочу, чтобы мы были в безопасности. В безопасности. Но ты, кажется, не ценишь этого.

— Я ценю. Я знаю, ты много работаешь.

— Если бы ты ценил, что я делаю для нас, для тебя, ты бы никогда не стал расстраивать меня этой дерьмовой историей, что Рой пытался убить тебя и...

— Она не дерьмовая.

— Не произноси этого слова!

— Какого?

— Сам знаешь какого.

— Дерьмовый?

Она ударила его по лицу.

Ошеломленный, он схватился рукой за щеку.

— Не издевайся надо мной, — сказала она.

— Я и не издевался.

Она отвернулась от него, сделала несколько шагов по траве и посмотрела на свалку.

Он почти плакал. Но он не хотел, чтобы она видела его плачущим, а потому крепко сжал зубы и попытался сдержать слезы. Спустя некоторое время боль и унижение сменились злостью, больше ему не надо было сжимать зубы, чтобы не заплакать.

Она успокоилась и вернулась:

— Извини.

— Ничего.

— Я вышла из себя, это плохой пример для подражания.

— Ничего.

— Ты меня расстроил.

— Я не хотел.

— Ты расстроил меня, потому что я знаю, что было на самом деле.

Он ждал.

— Ты приехал сюда на велосипеде. Но не с Роем. Я знаю, с кем ты приехал.

Он промолчал.

— Да. Я не знаю, как их зовут, но я знаю, что это за ребята.

Он моргнул:

— О ком ты говоришь?

— Ты знаешь, о ком я говорю. Я говорю об этих твоих друзьях, этих беспризорных, которые торчат вечно на углу, об этих панках на скейтбордах, которые так и стараются затащить тебя в канаву, когда ты проходишь мимо.

— Неужели ты думаешь, что эти панки заинтересуются мною? Я для них один из тех, кого они просто спихнут в канаву.

— Ты не отвечаешь мне.

— Я говорю тебе правду. Рой — мой единственный друг.

— Вранье.

— Ты знаешь, я с трудом завожу друзей.

— Не лги мне.

Он промолчал.

— С тех пор как мы переехали в Санта-Леону, ты связался с дурными ребятами.

— Да нет же.

— И вчера вечером ты приехал сюда с ними. Может быть, потому, что место пользуется популярностью... Да, это идеальное место, чтобы спрятаться и покурить травку и заняться... другими вещами.

— Нет.

— Прошлым вечером ты был здесь с ними, принял несколько таблеток, кто знает каких, а затем убежал.

— Нет, мама.

— Признайся!

— Это неправда.

— Колин, я знаю, ты хороший мальчик И раньше ты никогда не впутывался ни в какие истории. Сейчас ты совершил ошибку. Ты позволил другим ребятам ввести тебя в заблуждение.

— Нет.

— Если ты только признаешься, только посмотришь правде в лицо, я не буду ругать тебя. Я помогу тебе, Колин, дай мне только шанс.

— Дай шанс мне.

— Ты принял пару таблеток...

— Нет.

— ...И на несколько часов ты вырубился.

— Нет, нет.

— А когда пришел в себя, ты понял, что заблудился, и вернулся в город без велосипеда.

— Боже!

— Ты не знал, как вернуться сюда и забрать велосипед. Одежда на тебе была рваная, грязная и был час ночи. Ты испугался. Ты не знал, как объяснить все то, и придумал дурацкую историю про Роя Бордена.

— Ты выслушаешь меня? — Он чуть не кричал на нее.

— Я слушаю тебя.

— Рой Борден — убийца. Он...

— Ты расстраиваешь меня.

— Ради Бога, посмотри, кто я!

— Не говори так!

— Ты что, не видишь?

— Не кричи на меня!

— Ты не видишь, кто я?

— Ты попал в беду и увязаешь в ней все глубже.

Колин злился на нее, потому что она вынуждала его раскрыться так, как он никогда не делал раньше.

— Я что, похож на одного из этих ребят? Или на такого, с кем они соизволят поздороваться? Они и плевать на меня на станут. Для них я всего лишь тощее, застенчивое, близорукое пресмыкающееся. — Слезы выступили у него на глазах. Он ненавидел себя за то, что не может взять себя в руки. — Рой был моим лучшим другом. Он был моим единственным другом. Зачем мне придумывать идиотскую историю, чтобы навлечь на Роя неприятности?

— Ты был испуган и расстроен, — она посмотрела на него, словно хотела взглядом расколоть его и выудить правду, ту, которую она себе вообразила. — А по словам Роя, ты сильно разозлился на него из-за того, что он отказался приехать сюда с тобой и этими ребятами.

Колин уставился на нее:

— Ты хочешь сказать, что всю эту историю рассказал тебе Колин? Всю эту чушь, что я принимаю наркотики, — все это рассказал тебе Рой?

— Я и сама подумала так вчера. А когда я поделилась этим с Роем, он сказал, что я права. Он мне сказал, что ты очень расстроился, когда узнал, что он не поедет с вами...

— Он хотел убить меня!

— ...и не будет вносить свой вклад на покупку таблеток.

— Не было никаких таблеток.

— А Рой мне сказал, что были, и это многое объясняет.

— Скажи, он назвал хоть одного из тех диких наркоманов, с которыми я якобы спутался?

— Это меня не волнует. Меня волнуешь ты!

— Боже!

— Я беспокоюсь о тебе.

— Но совершенно не по тому поводу.

— Забавы с наркотиками и глупы, и опасны.

— Я ничего не делал.

— Если ты хочешь, чтобы с тобой обращались как со взрослым, ты должен вести себя как взрослый, — менторским тоном начала она. — Взрослые признают свои ошибки, взрослые понимают ответственность за свои поступки.

— Мне кажется, не все взрослые.

— Если ты будешь настаивать на этом дерьмовом случае...

— Как ты можешь верить ему, а не мне?

— Он хороший парень. Он...

— Ты разговаривала с ним всего пару раз.

— Достаточно часто, чтобы понять, что он приличный парень, очень зрелый для своего возраста.

— Он не такой! Он совсем не такой! Он — лжец!

— Его рассказ выглядит более правдивым, чем твой. И он производит впечатление здравомыслящего мальчика.

— А я не произвожу впечатление здравомыслящего мальчика?

— Колин, как часто по ночам ты поднимал меня с постели, когда тебе казалось, что кто-то ползает по чердаку?

— Не часто, — промямлил он.

— Часто. И очень часто. А что-нибудь мы находили, когда начинали поиски?

Он промолчал.

— Находили? — настаивала она.

— Нет.

— А как часто по ночам ты был абсолютно уверен, что кто-то крадется у дома, пытаясь залезть в твое окно?

Он молчал.

Она продолжала:

— Скажи, а здравомыслящие мальчики проводят все время, создавая пластиковые модели монстров из фильмов?

• Предыдущая
• 32/49
• Следующая