Виноградник Ярраби - Иден Дороти - Страница 15

• Предыдущая
• 15/96
• Следующая

Она сделала реверанс и уже собиралась выйти, но мисс Личфилд жестом остановила ее:

— Ах, господи, совсем забыла. Мистер Мэссинхэм поручил мне сказать вам, что ваше жалованье будет составлять семь фунтов в год, и я должна передать вам вот эту сумму, — Юджиния вынула из маленького кожаного кошелька пять соверенов, — чтобы вы могли купить материю и сшить себе подходящую одежду. Вы умеете шить?

— Да, мэм.

— Хорошо. Я думаю, надо сшить одно простое платье. Я вижу то, что на вас сейчас, еще вполне приличное платье, но на зиму понадобится что-то более теплое. И еще, я хотели бы, чтобы вы приобрели три простых чепца и передники, а также необходимое белье. Хватит вам этой суммы?

— С лихвой. Спасибо, мэм.

— В таком случае остальные деньги — вам ведь понадобится белье и вещички для ребенка — я оставляю на ваше усмотрение, миссис Джарвис.

«Я очень успешно справилась с наймом моей первой прислуги, — писала в тот же вечер Юджиния сестре. — Ты будешь шокирована, узнав, что она из ссыльных, но, по всей видимости, ее несправедливо обвинили в какой-то мелочи. Гилберт полностью ручается за ее честность. Она производит впечатление приятной и умелой женщины, заслуживающей того, чтобы ей позволили попытаться начать жизнь заново. Но должна признаться, что никак не могу привыкнуть к стране, где так много преступников. Мне приходится принуждать себя спокойно проходить мимо бредущих по улице каторжников, скованных одной цепью. У меня сердце разрывается от жалости к этим несчастным. Гилберт говорит, что скоро я стану считать такое положение вещей естественным. Естественным! Нет, с этим я никогда не смирюсь».

Дети Келли были чрезвычайно взволнованы тем, что в их доме одевают в подвенечное платье невесту. В комнату то и дело заглядывала то одна, то другая мордашка, так что в конце концов Юджиния попросила впустить их.

— Ну хорошо, можете войти, если будете сидеть тихо, — сказала Бесс. — Анни, приглядывай за Томом. Не позволяй ему ничего хватать грязными пальцами. Все трое сядьте на кровать и сидите смирно.

Юджиния медленно повернулась, чтобы дети могли осмотреть ее со всех сторон.

— Ну, как я выгляжу?

— Как невеста, — с благоговейным восторгом воскликнула Анни.

— А ты что скажешь, Полли? — Юджиния наклонилась к младшей девчушке, застенчиво опустившей головку.

Том, самый младший из ребятишек, важно ткнул пальцем в ее сторону и, еле выговаривая слова, произнес:

— Я на тебе женюсь.

Это заявление вызвало у сестренок громкий смех; трепетное молчание было нарушено.

— Маленькие мальчики не женятся, правда, мама?

— Мама, а я буду выглядеть, как мисс Личфилд, когда стану невестой?

— Мисс Личфилд, можно мне потрогать вашу фату? У меня очень чистые пальцы.

— Мисс Личфилд, а когда мистер Мэссинхэм наденет вам на палец кольцо? И вы должны будете его носить до конца жизни?

— Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! — прикрикнула на них Бесс. — Если не можете вести себя тихо, придется вам уйти. Юджиния, не нужна еще одна булавка для фаты? Ветер может сорвать се с головы, когда вы выйдете из кареты.

Эти слова снова вызвали смех у детей. В маленькой комнате было очень жарко. Юджиния уже начала чувствовать, что одежда прилипает к телу, а фата, накрепко пришпиленная Бесс, утягивает волосы. Однако веселость ребят оказалась заразительной. Она любовно поглядывала на детишек, сидящих на кровати в своих самых нарядных платьицах. Их личики так и светились простодушием и невинностью.

— Ну тогда иди сюда, — сказала она, беря Тома за руку и ставя его перед собой. — Если ты хочешь на мне жениться, поторопись сделать это до того, как придет мистер Мэссинхэм. Вот как это делается. Ты должен надеть мне на палец кольцо. Бесс, одолжите мне ваше кольцо. Скоро у меня появится свое собственное, но для Тома будет уже слишком поздно.

Этого Анни и Полли просто уже не в силах были выдержать. Они хохотали так, что по их веснушчатым мордашкам плели слезы. Слезы выступили на глазах и у Бесс. Она порывисто поцеловала Юджинию в щеку и сказала:

— Ах, я так надеюсь, что вы будете счастливы! Ведь если бы вы находились в своем родном доме, все было бы совсем-совсем по-другому...

— А мне, — беззаботным тоном заявила Юджиния, — очень даже нравится, как это происходит сейчас. Разве дома у меня были бы такие сочувствующие зрители? Том, теперь мы с тобой поженились. Ты должен вернуться к своим сестрам и начать расти побыстрее.

— Ой, карету подали! — вскричала Бесс, выглянув в маленькое оконце. — Ну-ка, дети, быстрее поглядите на белые ленты, которые кучер привязал к кнуту. Эдмунд идет за вами, Юджиния. Вот ваши перчатки. Вы уверены, что фата прикреплена как следует? Ах да, а цветы-то! Да благословит вас Бог, деточка, вы чудо как хороши!

Приготовления к церемонии во многих отношениях оказались самыми приятными во всем свадебном торжестве, ибо в церкви стояла такая духота, что Юджиния почувствовала некоторую слабость. Священник украдкой вытирал платком лоб, дамы обмахивались веерами, а мужчины в своих неудобных высоких воротничках и накрахмаленных рубашках раскраснелись и обливались потом. У Гилберта лицо тоже было красным, но о себе Юджиния знала, что она-то уж наверняка бледна, как ее платье. Бесс Келли все-таки перестаралась и слишком натянула фату, так что даже немного больно. Белое шелковое подвенечное платье, отделанное брюссельскими кружевами, казалось тяжелым и жарким, словно оно было сшито из толстой шерсти. Все тело покрылось испариной. Юджинии с трудом удалось стянуть с руки перчатку, чтобы Гилберт мог надеть ей на палец кольцо, а когда он крепко и нежно взял ее руку в свои горячие и влажные от жары ладони, они оказались словно бы сплавленными воедино. Только в этот миг Юджиния осознала, что вышла замуж. Она была так поглощена борьбой с надвигающимся обмороком, что не услышала ни слова из венчального богослужения.

— Вы должны поставить свою подпись, моя дорогая, — сказал Гилберт.

Перо в ее пальцах дрожало. А оттого, что она пыталась придать своему почерку твердость, на бумагу упала чернильная клякса. Она расплылась маленькой черной лужицей возле ее нового имени — Юджиния Мэссинхэм. Священник промокнул его пресс-папье. Гилберт взял перо и расписался с завитушками. Когда он поглядел на свою молодую жену, она увидела в его глазах гордость и волнение. Он, как видно, не заметил ее бледности. Решительным жестом взяв жену под руку, он шел вместе с ней по проходу — даже не шел, а шествовал. Юджинию тронуло, что он так доволен возможностью показать ее присутствующим. Хорошо все-таки, что он, кажется, не заметил ее плачевного состояния. Вряд ли он обрадовался бы, если бы его молодая жена оказалась из женщин, по каждому пустяку падающих в обморок.

В самом дальнем конце маленькой церкви среди небольшой группы незваных зрителей Юджиния заметила миссис Джарвис: опрятно одета, но лицо бледное и грустное. Бедняжка, она только что похоронила собственного мужа.

От нахлынувших чувств она крепко сжала пальцами руку Гилберта. Он тут же улыбнулся в ответ. «Мой муж, а он уже десять минут как стал им, без всякого сомнения, жив», — с благодарностью подумала Юджиния. И в этот миг она вышла из полуобморочного состояния, почувствовала себя счастливой и радостно глядящей в будущее.

Однако за завтраком, последовавшим после свадебной церемонии, у нее появился соперник. Гилберт с милой тактичностью делил внимание поровну между своей молодой женой и своим молодым вином.

Гостей уговаривали пить «Ярраби-кларет», а дам, предпочитающих что-нибудь послаще, — «Ярраби-сотерн».

— Я заложил этот кларет на хранение, когда вернулся из Англии после обучения, — сказал Гилберт, критически пробуя вино на вкус, прежде чем сделать глоток. — Когда выстоится как следует, станет много лучше. Впрочем, и сейчас винцо неплохое. Как по-вашему, сэр?

Он надеялся, что Юджиния будет польщена присутствием на ее свадьбе самого губернатора, генерал-лейтенанта Ральфа Дарлинга. К величайшей радости Гилберта, губернатор признал вино отличным, хотя и согласился, что качество его возрастет после соответствующей выдержки.

• Предыдущая
• 15/96
• Следующая