Покровитель - Кунц Дин Рей - Страница 28

• Предыдущая
• 28/86
• Следующая

– Ты будешь ею.

– Что, если меня даже не опубликуют?

– Тогда я разведусь с тобой. Лаура швырнула в него кусок хлеба.

– Скотина.

– А ты сварливая баба.

– Ты хочешь еще мяса?

– Нет, если ты собираешься швырнуть его в меня.

– Мой гнев прошел. Не правда ли, я готовлю прекрасные отбивные?

– Превосходные, – согласился он.

– Это стоит отпраздновать, что у тебя такая хорошая жена, как ты думаешь?

– Определенно стоит.

– Тогда давай трахаться. Данни ухмыльнулся.

– Во время обеда?

– Нет, в кровати.

Она отодвинула стул и встала.

– Идем. Обед всегда можно подогреть.

В течение первого года они делали это часто. В этих интимных минутах Лаура находила нечто большее, чем просто сексуальное удовлетворение, что-то большее, чего она ожидала. Лежа в постели в с Данни, она чувствовала его таким близким, что временами казалось, что они – это один человек: одно тело, одно сознание, один дух и одна мечта. Она любила его всем сердцем, да, но это чувство единения в одного человека было больше, чем просто любовь, или, по крайней мере, оно не было похоже на любовь. К их первому совместному Рождеству она поняла, что давно не чувствовала себя принадлежащей семье; она поняла, – теперь у нее есть муж и когда-то у них будут дети – в соответствии с планом через два-три года. У нее есть семья, в которой она наконец обрела покой и мир.

Она думала, что жизнь и работа в постоянном счастье, гармонии и безопасности день за днем приведут к умственной апатии, что ее сочинения тоже будут страдать от такого избытка счастья, что ей нужна уравновешенная жизнь с грустными днями и несчастьями, которые будут сохранять остроту мысли для ее книг. Но мысль о том, что писателю нужны страдания для хорошей работы, была причудой молодости и неопытности. Чем счастливее она была, тем лучше писала.

За шесть недель до их первой годовщины свадьбы, Лаура закончила роман «Ночи в Джериче» и послала копию нью-йоркскому литературному агенту, Спин-серу Кину, который предварительно был извещен письмом еще месяц назад. Через две недели Кин позвонил и сказал, что выпустит эту книгу, ожидая быстрой распродажи, а это значило, что Лауру могло ждать замечательное будущее выдающейся писательницы. С быстротой, которая удивила даже агента, он продал право на публикацию книги первой же фирме, «Викинг», в которую обратился, за не самую крупную, но отличную сумму – в пятнадцать тысяч долларов. Контракт был заключен в пятницу, 14 июля 1978 года, за два дня до годовщины свадьбы Лауры и Данни.

Место, которое он увидел с дороги, оказалось небольшим рестораном с таверной, стоявшим в тени огромных сосен. Деревья были до двухсот футов высотой, украшенные тяжелыми лапами с шестидюймовыми иглами, с потрескавшейся корой и с большими шапками снега, нанесенного предыдущими штормами. Одноэтажное здание было сделано из бревен; с трех сторон оно было окружено деревьями и на его крыше было больше сосновых иголок, чем снега. Окна покрылись морозными узорами, которые красиво преломляли свет, струившийся изнутри.

На стоянке перед зданием стояли два «джипа», два грузовика и один «тандерберд». Почувствовав облегчение от того, что никто не сможет увидеть его через окна таверны, Стефан пошел прямо к одному из «джипов», попробовал открыть дверь и, обнаружив, что она не заперта, сел за руль.

Он достал вальтер ППК/С-380 из кобуры, которую он носил под мышкой, и положил на соседнее сиденье.

Его ноги ужасно замерзли, и он хотел сделать паузу, чтобы вытряхнуть снег из сапог, но он прибыл поздно, в его распоряжении было мало времени, поэтому решил не терять ни минуты. Кроме того, если он чувствовал боль, значит, его ноги не были отморожены.

Ключей в замке не было. Он нагнулся, залез руками под приборную доску, нашел нужные провода, и через минуту мотор взревел.

Стефан выпрямился, когда владелец «джипа», дыша пивным перегаром, появился в дверях таверны. – Эй, какого черта ты делаешь, приятель? Стоянка была пуста. Они были одни. Лаура умрет через двадцать пять минут. Владелец «джипа» схватил его, и он позволил вытащить себя из-за руля, не забыв прихватить пистолет, в действительности, он бросил себя в объятия владельца, воспользовавшись моментом, чтобы повалить своего соперника на скользкую поверхность стоянки. Они упали. Когда они ударились о землю, Стефан оказался наверху и сунул дуло пистолета под подбородок парня.

– Господи, мистер! Не убивайте меня.

– Теперь поднимаемся. Спокойно, черт тебя возьми, никаких резких движений.

Когда они встали на ноги, Стефан зашел за спину парня, быстро перехватил вальтер за дуло и ударил рукояткой достаточно сильно, чтобы парень потерял сознание, но не получил никаких сильных повреждений. Владелец «джипа» снова упал на землю и затих.

Стефан бросил взгляд на таверну. Больше никого не было видно.

Он не слышал, чтобы по дороге кто-нибудь подъезжал, хотя вой ветра мог заглушить рев мотора.

Кода снегопад усилился, он сунул пистолет в глубокий карман своего бушлата и оттащил потерявшего сознание парня за «тандерберд». Машина была не заперта, и он взгромоздил парня на заднее сиденье, закрыл дверь и поспешил обратно к «джипу».

Мотор заглох. Он снова завел его.

Когда он развернул машину и выскочил на дорогу, ветер начал хлестать в заднее стекло. Падающий снег все усиливался, облака вчерашнего снега взметались с земли и завихрялись сияющими спиралями. Гигантские, покрытые снегом сосны, казалось, дрожали под натиском ветра.

Лауре оставалось жить чуть больше двадцати минут.

Они праздновали контракт на «Ночи в Джеричо» и свою первую годовщину свадьбы, проводя время в любимом месте – Диснейленде. Небо было голубым и безоблачным, воздух сухим и жарким. Не замечая толпы, они катались на «Карибских пиратах», снимались на фоне вместе с Микки Маусом, головокружительно вертелись в чайных чашках Мэд Хаттера, рисовали свои портреты у карикатуристов, ели хот-доги, мороженое и облитые шоколадом ломтики замороженных бананов, танцевали в диксиленде на площади Нью-Орлеанс.

Парк стал еще более магическим после наступления темноты, и они в третий раз отправились в плавание на пароходе Марк Твена вокруг острова Тома Сойера, стоя обнявшись на верхней палубе. Данни сказал:

– Знаешь, почему мы так любим это место? Потому что этот мир еще не запачкан другим миром, как и наша женитьба.

Позже за клубничным мороженым с орехами в Карнатион Павильон, за столом, стоящим под деревьями, украшенными рождественскими гирляндами, Лаура сказала:

– Пятнадцать тысяч долларов за годовую работу… не совсем удачно.

– Но это и не рабская зарплата.

Он отодвинул свое мороженое, нагнулся вперед, отодвинул ее мороженое и взял за руки.

– Деньги меня не беспокоят, потому что ты мой бриллиант. Меня беспокоит только то, чтобы у тебя было что-то особенное. Нет. Я не совсем это имел в виду. Тебе не нужно что-то особенное, потому что ты сама необыкновенная. Каким-то образом я все понимаю, но не могу объяснить, я знаю, что ты принесешь другим людям надежду и радость, как ты принесла их мне.

Смахнув неожиданные слезы, она сказала:

– Я люблю тебя.

«Ночи в Джеричо» была опубликована десять месяцев спустя, в мае 1979 года. Данни настоял, чтобы Лаура использовала свою девичью фамилию, потому что он знал о ее тяжелых годах в Маклярой и Касвелл-Холле, когда она хотела поскорее вырасти и сделать что-то в память своему отцу и, может быть, матери, которой она не знала. Книга вышла небольшим тиражом, и продано было всего несколько экземпляров.

– Не имеет значения, – сказал ей Данни.– Еще не время. Всему свое время. Только оставайся сама собой.

Потом она погрузилась во второй роман «Шадрач». Работая по десять часов в день, шесть дней в неделю, она закончила его в июле.

• Предыдущая
• 28/86
• Следующая