Полночь - Кунц Дин Рей - Страница 45

• Предыдущая
• 45/108
• Следующая

Раздался крик Пейзера — пронзительный, отчаянный. Он снова начал терять человеческие черты. Опять послышался хруст перестраиваемых костей, опять плавящаяся плоть с хлюпаньем принимала новую форму — дикая природа возрождалась на глазах; спустя некоторое время Пейзер вновь предстал перед ними в том образе, в котором они застали его, — в образе адского создания.

Создание, хоть и было адским, отличалось завидной силой и необычным, гармоничным в своем роде, телосложением. Хищная посадка большой головы была вроде бы неуклюжей по сравнению с человеческой, мощный загривок казался грубее человеческой шеи, но все существо в целом, несомненно, обладало неповторимой звериной фацией.

Они смотрели друг на друга и молчали.

Пейзер съежился на полу, втянув голову в плечи.

Шолник, продолжавший стоять в дверях, нарушил молчание:

— Господи, он — в ловушке.

Скорее всего Майкл Пейзер пал жертвой какого-то технологического сбоя, возникшего в процессе его обращения в Нового человека, но Ломену все казалось, что Пейзер просто не в силах преодолеть соблазн, скрывавшийся в образе дикого, не подвластного никому существа. Он хочет вернуться к самому себе, у него еще есть для этого возможности, но другое, более острое желание пересиливает, не пускает его наверх, тянет вниз — к примитивной, но возбуждающей животной жизни.

Пейзер поднял голову и посмотрел на Ломена, затем на Пенниуорфа, затем на Шолника и снова уставился на начальника полиции. Его поза уже не выражала отчаяния. Ужас и затравленность исчезли с лица. Казалось, его перекошенная пасть смеется над ними, глаза дикаря, пугающие и притягивающие одновременно, пронизывали их взглядом. Пейзер поднес руки к лицу, согнул свои длинные пальцы, когти клацнули друг о друга, он рассматривал их с изумлением, если звери могут изумляться.

— …охота, охота, охота, погоня, убивать, кровь, кровь, жажда, жажда…

— Как же, черт побери, мы сможем взять его живым, если он не собирается сдаваться? — голос Пенниуорфа звучал странно, он говорил тихо и невнятно.

Пейзер с отсутствующим видом почесал у себя внизу живота. Он снова скользнул взглядом по Уоткинсу, затем по окну, сквозь которое в комнату заглядывала ночь.

— Я чувствую… — Шолник не договорил. Пенниуорф также не мог связать двух слов:

— Если мы… ну, мы можем…

У Ломена все сильнее сжимало грудь. Что-то немыслимое творилось с горлом, он весь обливался потом.

Пейзер издал тонкий, воющий крик; такого крика Ломен никогда прежде не слышал. Это было выражение жажды, тоски по чему-то, но одновременно и вызов, бросаемый животным в ночь, утверждение своей силы и уверенности в своей хитрости и могуществе. Звук от этого крика должен был резать слух, но вместо этого Ломен испытывал то самое неизъяснимое чувство искушения, которое охватило его у дома Фостеров, когда он услышал вой трех «одержимых», доносящийся из ночной мглы.

До боли сжав челюсти, Ломен собрал все свои силы, чтобы и на этот раз устоять перед адским соблазном!

Пейзер вновь закричал, а затем принялся бормотать:

— Бежать, охотиться, свободен, свободен, жажда, со мной, идемг идем, жажда…

Ломен понял, что помимо его воли рука с револьвером опускается вниз. Теперь ствол был направлен не на Пейзера, а в пол.

— …бежим, бежим, свободны, жажда…

Из-за спины Ломена раздался судорожный, победный вздох облегчения.

Он обернулся и увидел Шолника — тот бросил на пол свою винтовку. Лицо и руки его помощника начали слегка изменяться. Он сорвал с себя свой черный китель, отбросил его в сторону и разодрал на себе рубаху. Его щеки и скулы словно расплавились и потекли вперед, а брови ушли назад. Он превращался в зверя.

Когда Гарри Талбот закончил свой рассказ о «призраках», Сэм снова склонился к телескопу. Он переместил его влево и остановился взглядом на пустыре, на котором Гарри в последний раз видел этих тварей.

Не то чтобы он искал там кого-то, нет, он вовсе не предполагал, что «призраки» вернутся на то же самое место и именно в то время, когда он туда смотрит. И конечно же, среди теней, в траве и кустарнике не осталось никаких следов их пребывания, никаких указаний на то, откуда они взялись и зачем появились здесь. Возможно, Сэм пытался просто привязать фантастический образ «призраков» к действительности, связать воедино в своей голове обезьяноподобных волков и этот пустырь, связать, чтобы представить их себе и понять, какую тактику избрать при столкновении с ними.

У Гарри было что добавить к сказанному. Как если бы они сидели у камина, слушая страшные истории, он рассказал им о том, что увидел в доме Симпсонов, о том, как Денвер Симпсон, док Фиц, Риз Дорн и Пол Готорн набросились на Эдду Симпсон, поволокли ее наверх и насильно сделали ей укол при помощи огромного шприца с золотистой жидкостью внутри.

Гарри показал Сэму, где находится дом Симпсонов. В этом доме к тому времени все было спокойно, свет погашен.

Тесса продолжала сидеть на кровати, поглаживая пса. Она включилась в разговор:

— Все это явно каким-то образом связано между собой: все эти «случайные» трагедии, этот укол, эти… «призраки».

— Да, это все взаимосвязано, — согласился Сэм. — А узел всех этих связей находится в компании «Новая волна».

Теперь была его очередь рассказывать. Он поведал им о том, что ему удалось обнаружить при работе с компьютером в полицейской машине.

— «Лунный ястреб»? — удивилась Тесса. — Обращения? В кого же они обращают этих людей?

— Не знаю.

— Не в… «призраков» же?

— Нет, я что-то не вижу в этом никакого смысла, а кроме того, по моим подсчетам, около двух тысяч человек в этом городе прошли… были обработаны, превращены черт знает в кого. Если этих «призраков» так много и они свободно бегают повсюду, то мы бы натыкались на них на каждом шагу, город был бы похож на огромный зоопарк для чудовищ из Диснейленда.

— Две тысячи! — воскликнул Гарри. — Это две трети всего населения.

— Остальных они предполагают обработать к полуночи, — добавил Сэм. — Через двадцать один час все будет закончено.

— Я догадываюсь, что и я буду в их числе? — спросил Гарри.

— Да. Я увидел вашу фамилию в их списках. Вы намечены к обращению в последней группе, в период от шести часов сегодняшнего вечера до полуночи. То есть до того момента, когда они придут за вами, остается четырнадцать с половиной часов.

— Голова идет кругом, — сказала Тесса.

— Да, — согласился Сэм. — Полное безумие.

— Неужели это происходит наяву? — спросил Гарри. — Если же это сон, то почему у меня на голове волосы дыбом встают?

— Шолник!

Барри Шолник не обращал на Ломена никакого внимания. Он сорвал с себя рубашку, отбросил в сторону ботинки, он был во власти безумия.

— Барри, ради Бога, остановись! — прокричал Пенниуорф. Он был бледен и еле держался на ногах. Его взгляд метался от Шолника к Пейзеру, и Ломен догадывался, что Пенниуорф находится во власти того же искушения, которому уже поддался Шолник.

— …бежать, свобода, охота, кровь, жажда…

У Ломена от этих слов было такое ощущение, словно кто-то вбивал ему в голову гвоздь, он отдал бы все, только бы не слышать их снова. Нет, это не было болевое ощущение, наоборот, слова эти возбуждали, казались чарующей мелодией, проникающей внутрь его, пронзающей душу. Именно поэтому ему было страшно, он боялся этого искушения, этого соблазна, который мог заставить его сбросить бремя ответственности и забот, отказаться от усложненной жизни разумного существа в пользу животного существования, физических удовольствий. Там, на свободе, не будет никаких запретов, будет только инстинкт охоты, чувство голода и сексуальное удовлетворение. Там не будет раздумий, там все будет зависеть только от силы мышц, не надо будет ломать голову, портить себе нервы, переживать.

— …жажда, жажда, жажда, жажда, убивать…

• Предыдущая
• 45/108
• Следующая