Поцелуй в ночи - Сэндс Линси - Страница 5

• Предыдущая
• 5/61
• Следующая

Этьен сунул коробочку в карман и быстро обыскал помещение. Наткнувшись на документы, которые оставили работники неотложки, он понял, что медиков тоже придется разыскать, чтобы забрать у них остальные бумаги и стереть из сознания воспоминания о случившемся. Надо бы еще разобраться с полицейскими рапортами. К его неудовольствию, проблема разрослась, и в одиночку с ней было не справиться. Хочешь — не хочешь, придется обращаться к Бастьену, а значит, о его приключении узнает вся семья. Но делать нечего — люди должны забыть о происшедшем.

Этьен подобрал лохмотья, в которые превратились его пиджак и рубашка, и еще раз осмотрелся напоследок, не оставил ли где следов. Сдернув с крючка у двери медицинский халат, Этьен накинул его на себя, завязал разодранную одежду вместе с пулей в мусорный мешок и торопливо вышел из морга.

Пора звонить Бастьену, чтобы он помог замести следы. Этьен очень надеялся, что старший брат ничего не расскажет матери. Маргариту хватит удар, если до нее дойдет эта история. Она прочувствовала боль Паука через состояние Этьена сразу после того, как он безуспешно покопался в мыслях своего врага, и, как добрая и мягкосердечная женщина, согласилась, что Паука убивать нельзя. Но она не предложила другого выхода и рассердилась на Этьена, что тот не в состоянии придумать вариант получше.

Этьен поморщился, быстро шагая к выходу по подвальным помещениям больницы. Он не любил проигрывать.

— Тоскливая история, — подытожил Этьен, пробираясь к выходу из переполненного театра.

— Я думала, что это комедия, — извиняющимся тоном сказала Маргарита. — В афишах так было написано.

— Тот, кто это писал, явно погорячился. — Этьен похлопал Бастьена по спине. — Все равно с днем рождения, братишка!

— Спасибо, — без особого воодушевления ответил тот, и Этьен прекрасно его понимал. После четырехсот лет жизни дни рождения из праздника превращались в тягостную повинность. Да что говорить, Этьен сам — хотя у него за плечами было всего триста дней рождения — с радостью пропустил бы это событие, но знал, что преуспеет в этом не больше, чем Бастьен. Их мать твердо стояла на том, чтобы отмечать дни рождения каждый год, сколько бы их уже ни накопилось. Маргарита Аржено любила своих детей и верила, что появление на свет надо праздновать. Наверное, материнская забота — это не так уж плохо. Хорошо, что есть семья.

— Вот не повезло! Дождь начался, — сказала Маргарита, когда их вынесло в толпу людей, толкавшихся под навесом театра. Театралы явно не спешили сразиться со стихией.

— Хм… — Этьен посмотрел на стену дождя. Скучающий взгляд прошелся по веренице ползущих мимо машин и вдруг резко замер на припаркованном через дорогу автомобиле. Этьена словно током прошибло — точно на такой же машине его сбил Паук. Это случилось за пару недель до огнестрельного ранения, но тогда Этьен отделался легким испугом. Сломанное бедро и пробитый череп срослись за считанные минуты после наезда, и, к счастью, никто не заметил ни аварии, ни чудесного исцеления.

Пока Этьен смотрел, водитель включил зажигание — вспыхнули подфарники, и машина Паука влилась в общий поток. Но только Этьен расслабился, как мать спросила:

— Это был он?

Он тут же напрягся снова. Маргарита знала все. С тех пор как в него стреляли, она места себе не находила. После очередного вопроса, как он собирается поступить со своим обидчиком, Этьен был вынужден признать, что не имеет понятия. Он попытался успокоить мать обещанием вести себя впредь осторожнее и предложил вместе посмеяться над ситуацией, но Маргарита была настроена не столь благодушно. В общем, Паук основательно усложнил Этьену жизнь.

— Нет, точно не он, — заверил мать Этьен и попытался увильнуть от очередного нравоучения: — Вы подождите тут, а я подгоню машину.

И он ушел, не дав им времени возразить. Около театра не было охраняемой стоянки, но Этьену посчастливилось найти парковку всего в полуквартале отсюда. И теперь он был безмерно благодарен за счастливую возможность избежать нотаций, пусть ради этого и пришлось пробежаться под дождем. Кивнув охраннику у будки, Этьен устремился к своей машине и нажал кнопку на брелке от ключей, чтобы разблокировать двери. Затем нажал еще одну кнопку, автоматически включавшую зажигание, — это суперсовременное чудо техники Этьен установил неделю назад, готовясь к предстоящей зиме. Зимы в Канаде славились зверским холодом, и было мало приятного в том, чтобы забираться на промерзшее водительское сиденье.

Он завел мотор, не дойдя до машины всего пару футов. Аржено как раз потянулся к ручке дверцы, когда она вдруг задергалась — это его и спасло. Сядь он внутрь, взрыв бы его прикончил. Из машины вырвалось пламя — красный горячий поток накрыл Этьена и отбросил на несколько футов. Этьен почувствовал запах паленой плоти, тело его пронзила боль — и он провалился в черноту.

— Гляди-ка, кто вернулся!

Рейчел подняла глаза от рутинной бумажной работы и улыбнулась Фреду и Дейлу — те как раз ввозили накрытую простыней каталку. Сегодня она впервые вышла на работу после той ночи, когда из-за болезни потеряла сознание прямо посреди смены. Когда Рейчел очнулась, перед ней на коленях стоял Тони — сам бледный и шатающийся от слабости. Он утверждал, что заразился от нее гриппом, поэтому ему тоже стало нехорошо.

Рейчел плохо помнила, как упала в обморок. В мозгу всплывали какие-то смутные, фантастические образы: она вроде припоминала, как Дейл и Фред привезли кого-то в морг, но на этом воспоминания обрывались. Да и новых тел, когда она пришла в себя, в морге не обнаружилось. Придя к неизбежному заключению, что это одна из вызванных жаром галлюцинаций, Рейчел решила, что лучше отлежаться дома, и попросила больничный. Она и у Тони поинтересовалась, не нужна ли ему замена, но ее ассистент вскоре почувствовал себя лучше и сказал, чтобы она за него не переживала.

Рейчел провалялась в постели целую неделю. Ко всему прочему ее преследовали странные сновидения, в которых симпатичные трупы с серебристыми глазами сидели на каталках и вели с ней беседы. Но когда Рейчел пошла на поправку, сны прекратились. И сегодня, впервые с тех пор, как она начала работать в больничном морге, Рейчел с радостью вышла на работу.

Ну, не совсем с радостью. Рейчел была жаворонком и всем сердцем ненавидела работу в ночь. Она любила дневной свет. А ночная работа, после которой приходилось спать целый день напролет, действовала Рейчел на нервы. После смены, еле живая приползая домой, Рейчел проваливалась в сон, но и тогда спала вполглаза, то и дело просыпаясь и опять забываясь сном.

— Говорят, ты сильно болела. Это не самый лучший подарок к твоему возвращению. Ты уж извини, — сказал Дейл, когда Рейчел подвезла к каталке секционный стол на колесах.

— Что тут? — поинтересовалась она.

— Пирожок. — Фред сдернул простыню с обгоревших останков.

— Бытовой пожар? — поморщившись, спросила Рейчел.

— Машина взорвалась. Парня накрыло пламенем, — ответил Дейл.

— Да. — Фред посмотрел на тело и покачал головой. — Но что странно: нам показалось, у пострадавшего еще бьется сердце. Заносим его в «скорую помощь» — сердцебиения нет. На полпути сюда сердцебиение снова появляется. Потом опять исчезает. Такое ощущение, что парень никак не мог выбрать, остаться на этом свете или нет. Когда мы сюда приехали, док констатировал смерть.

С интересом взглянув на труп, Рейчел приняла планшет из рук Дейла.

— Где Тони? — полюбопытствовал медик, пока она подписывала нужные бумаги.

— Дома. Заболел.

— От тебя заразился? — хмыкнул Фред.

— Нет, от своей подружки медсестры.

Напарники переложили тело на стальной стол, и Рейчел протянула им планшет.

— Ходят слухи, что ночью мы больше не увидим здесь твое улыбающееся личико, — сказал Дейл. — Поздравляю.

— С чем? — не поняла Рейчел.

• Предыдущая
• 5/61
• Следующая