Полюбить врага - Кент Памела - Страница 23

• Предыдущая
• 23/31
• Следующая

Она почувствовала бедром его увеличившуюся твердую плоть. Прикосновение предостерегло ее: он не юнец, который удовлетворится подобными поцелуями и затем уйдет. Ей не следует забывать об этом.

— Не отпускай меня, дорогая, — прошептал он глубоким голосом.

— Мне нравятся твои поцелуи, Мигель… — ответила она, испытывая непреодолимое желание добавить что-то еще, но не зная точно, что именно.

— Анни, я хочу больше, чем поцелуи. Если мы останемся здесь и продолжим, я захочу тебя всю целиком.

На краткое мгновение Анни подумала об этом. Как было бы чудесно, если бы Мигель преподал ей урок любви! Он был самым потрясающим из знакомых мужчин: опытный, сильный, сексуальный. Но здравый смысл вернулся к ней: дочь английского викария не может пойти на мимолетную связь. Ей надо больше.

Со вздохом она позволила своим пальцам погладить ему шею, скользнуть под его рубашку, почувствовать сильное биение мужского пульса, такое же сильное, как стук ее собственного сердца.

— Я думаю, мне лучше встать, — сказала она твердо и сделала попытку подняться.

— Почему? — Его голос дрожал от страсти.

— Дорогой, я не девушка на одну ночь, и у нас с тобой ничего не может быть. Если ты потерял голову, то моя пока что на месте. Я просто игрушка для тебя.

Она хотела, чтобы он отрицал это, страстно желала, чтобы пообещал, что всю свою оставшуюся жизнь они будут вместе, но Мигель не сказал ничего, а его рука продолжала поглаживать ее. Анни взяла его руку и убрала со своих колен.

— Я знал, что ты так скажешь.

— Я могу показать тебе Лондон…

Ей не хотелось, чтобы он уходил. День мог бы быть чудесным. Что может быть прекраснее, чем прогулка с любимым, да еще перед самым его отъездом. И плевать на дождь!

— Я предпочел бы начать с твоей спальни.

— А как же Кончита? — спросила она, не отводя глаз от своих пальцев на пуговице его рубашки. Затаив дыхание, она ждала ответа.

— Я сказал тебе, что мы решили расторгнуть помолвку. С этим покончено раз и навсегда.

— Я не верю тебе. — Она поднялась, удивляясь, какими нетвердыми стали ее ноги. — Никто, кроме меня, кажется, не знает об этом. Это что — страшная тайна?

— Черт побери, да с чего ты взяла? Что тут непонятного: я и Кончита выяснили отношения и разорвали нашу помолвку. Я свободен.

Анни все же сомневалась.

— А почему не сказать всем, если вы и в самом деле ее расторгли?

Он встал и возвышался над ней, сузив глаза от гнева.

— Ты предполагаешь, что я тебя обманываю? Хватит! Я не должен тебе ничего объяснять. Достаточно, что я сказал тебе то, что сказал. Если хочешь показать мне Лондон — пошли, иначе я найду кого-нибудь еще, посговорчивей.

— Прекрасно, иди и ищи. И вообще, я тебя не приглашала к себе — уходи. — Она подошла к двери и распахнула ее.

Мигель подошел, отодвинул Анни в сторону и захлопнул дверь.

— Я приехал, чтобы увидеться с тобой, черт побери, и я не хочу шляться один под дождем, — прорычал он.

Анни внезапно начала улыбаться, затем тихо засмеялась.

— Ладно, ладно, не кричи. Никто тебя никуда не гонит. Ну же, перестань дуться и успокойся.

Выражение лица Мигеля смягчилось, и на губах заиграла ответная улыбка. Он протянул руку, убрал прядь волос с ее щеки, позволив себе приласкать на мгновение мягкую кожу лица, затем указательным пальцем дотронулся до ее губ.

— Я хотел увидеть тебя…

— Бери свой плащ, мы отправляемся осматривать достопримечательности Лондона и мокнуть под дождем.

Моросил нудный дождик. Вдохнув сырой воздух, Анни взяла его под руку и спросила:

— Куда?

— Ты экскурсовод, тебе и карты в руки.

Она секунду посмотрела на него в раздумье.

— Хорошо, Майкл, поскольку в твоем английском образовании есть печальные пробелы, я предлагаю начать с Лондонского Тауэра, где мы можем увидеть драгоценности короны, затем пойти в Вестминстерское аббатство, где покоятся короли и королевы, правившие нашей страной, потом на Трафальгарскую площадь с памятником Нельсону.

— Который победил французов, наших общих врагов…

Анни приподняла брови.

— О, ты не так безнадежен, как можно было подумать!

— Спасибо, — поблагодарил он важно, хотя его глаза улыбались. — У меня здесь машина.

— О, нет, Майкл, мы поедем на метро. Только тот, кто ездит на метро, может увидеть настоящий Лондон. Кроме того, припарковать машину ужасно сложно.

— Я не хочу в метро, не капризничай, поедем на машине.

— Тебе полезно узнать, как живет не очень состоятельная часть населения, Майкл. Лично я не так богата, как ты.

— Я видел, как живет эта часть населения, когда был ребенком, мне это не понравилось.

— Не «эта часть»… — она двинулась к ближайшей станции метро, — а только одна семья. Большинство англичан очень приятные в общении, поверь.

— А эти приятные в общении люди всегда называют своих друзей чужими именами?

— Извини, дорогой. Скажи честно, тебе действительно неприятно, что я так тебя называю?

— Я начал привыкать к этому.

— Хорошо.

Анни смело взяла его под руку и придвинулась ближе. Он прижал ее локоть к своей груди, поймав руку в ловушку. Почувствовав себя на седьмом небе, она улыбнулась про себя.

Пока они добирались до Тауэра, Анни рассказывала Мигелю о нем все, что могла вспомнить.

— Из тебя получится великолепный гид. Кроме того, мне нравится, как ты говоришь.

Она почувствовала, как краска бросилась ей в лицо от его комплимента.

Подойдя к драгоценностям короны, Анни, как всегда, застыла в восхищении. Она не часто бывала в Тауэре, но любила приходить сюда и отдыхать душой от повседневной суеты.

Наблюдая, как она застыла перед витриной, Мигель затих. Она бросила на него взгляд, гадая, что изменило его настроение, может быть, он устал?

— Ты хочешь идти дальше? — спросила она.

— Если ты сможешь оторвать себя от витрины.

Его тон ей не понравился.

— Я смогу. Пойдем в башню.

— Почему женщины с ума сходят по драгоценностям? — спросил он, когда они начали взбираться по ступеням.

— Это красиво. Ты что решил, что от красивых камешков я впадаю в транс?

— С того места, где я стоял, так это и выглядело.

— Ну да! И ты решил, что я алчная женщина, наконец-то показавшая свою истинную суть. — На ее лице промелькнула усмешка, и она пошла вперед.

Они осмотрели выставки, но нечто дружеское, возникшее между ними раньше, исчезло. Мигель опять стал замкнутым и холодным, не отвечал на ее шутки. А началось все с этих дурацких драгоценностей! Неужели он мог подумать…

День пролетел незаметно, стемнело. Анни спросила Мигеля о его самолете.

— Он улетает в полночь. У нас есть время пообедать; где бы ты хотела поесть?

Она заколебалась. Не примет ли он ее совсем за дурочку, если она предложит рыбу с чипсами? Или же вместо этого им следует пойти в дорогой ресторан?

— Ты когда-нибудь ел рыбу с чипсами?

— Насколько я помню, нет, но это звучит очень по-британски.

Они сидели в Брэдли и ели жирную рыбу с чипсами. Этому заведению было далеко до элегантного ночного клуба, который они посетили в Гранаде. На ней теперь джинсы и старый свитер, а не модное платье, как тогда. Между прочим, Мигель тоже сегодня одет небрежно, а не в деловой костюм как обычно. Интересно, каков он настоящий — в этой одежде или в черном вечернем смокинге?

Чувствуя близкую разлуку, она загрустила. Настроение у нее упало. Что между ними общего, кроме того волшебного опьянения, возникающего, когда они прикасаются друг к другу? Она сохранит этот день в сокровищнице своей памяти до самой смерти: сегодня она была счастлива, но время истекло, и каждый возвращается теперь к своей собственной жизни.

— Ты выглядишь печальной, дорогая. — Мигель, окончив обед, наклонился и накрыл ее руку своей.

— Нет, просто я немного устала, — сказала она, принуждая себя улыбнуться. Ни за что на свете она не позволила бы ему догадаться о своих мыслях. Теплая широкая ладонь успокаивала ее.

• Предыдущая
• 23/31
• Следующая