Чужой принц - Мазаева Ирина - Страница 7
- Предыдущая
- 7/28
- Следующая
Единственное, за что можно было зацепиться, – попытаться расспросить вахтера. Может, он помнит, кто был в гардеробе в понедельник между половиной одиннадцатого и одиннадцатью утра? Ведь с его поста пустые ряды вешалок просматриваются великолепно.
– Но в тот день вахтером и охранником был такой мерзкий мужик… – грустно вздохнула Лелька.
– Старик. Если ты о Змее Горыныче, в смысле, о Дмитрии Егоровиче, – поддакнула Ритка.
– С этого момента поподробнее, – попросила Анжелика Альбертовна.
– А чего подробнее? Мерзкий старикашка, ко всем цепляется, никого не пускает, не выпускает. Он нас, подростков, вообще за людей не считает. И даже говорить с нами не будет.
– С вами – не будет…
– Анжелика Альбертовна! – тут же осенило Лельку. – А с вами, с вами-то он будет говорить!
– Ну… не знаю, не знаю…
– Анжелика, ты так отпадно выглядишь – тебя нельзя не заметить! – снова поддержала Лельку Ритка и преданно уставилась на бабушку.
– Лесть, Риточка, еще никого не украшала, – строго сказала та, но тут же расплылась в улыбке. – Значит, говорите, строгий мужик ваш Змей Горыныч?..
На следующий день Анжелика Альбертовна, Ритка и Лелька шагали в школу при полном параде. На улице наконец потеплело. Светило солнце, лужи, хоть и не высохли еще, но торжественно блестели и отражали пронзительно голубое небо с редкими кудрявыми облачками. Над головой шелестела молодая ярко-зеленая листва, а по газонам сплошным ковром цвели солнечно-желтые одуванчики. И настроение у всей троицы было великолепное – летнее, солнечное, радостное.
Анжелика Альбертовна ради такого дела надела простое на первый взгляд серое в талию длинное платье, легкий темно-синий кардиган, туфли на высоком каблуке и великолепную летнюю красно-карминовую шляпу. Она вообще считала, что шляпа – наиважнейшая вещь в гардеробе любой женщины, ибо у нее, в отличие от мужчин, голова еще и для шляпки.
Рита снова нацепила мини-юбку, но к ней добавила строгий свитерок «с горлышком» и длинными рукавами. Начищенные ее туфли блестели, а в руках красовалась аккуратная дамская сумочка из вечно модного бабушкиного гардероба.
Лелька облачилась в черно-зеленое платье до колена, но с «пикантным», по выражению Анжелики Альбертовны, вырезом. Правда, на плечи пришлось накинуть палантин – все-таки было еще не совсем жарко. На голове у Лельки красовалась сложная прическа из кос, сооруженная Анжеликой Альбертовной. (Ритка, которая от прически отказалась, теперь шла и завидовала.)
Положа руку на сердце, большую часть времени подружки носили джинсы, футболки, кенгурухи и куртки, но иногда, когда им случалось отправиться на дискотеку или, как сегодня, с Анжеликой Альбертовной «в свет», они охотно наряжались, как настоящие женщины. В конце концов, это было приятно, ново и интересно.
Анжелика Альбертовна вытащила откуда-то – как будто из длинных рукавов кардигана – солнечные очки вполлица. Школа приближалась.
У Лельки начало подозрительно «ухать» сердце. Не сказать, чтобы она верила в затею с Горынычем – это было бы слишком легко, если бы он запросто назвал им фамилию того, кто подкинул пакет – но все-таки… А вдруг он на самом деле вспомнит, кто с половины одиннадцатого до одиннадцати был в гардеробе? А вдруг эта Галина Г. уже жаловалась, что ей не передали туфли? Вдруг тот, кто их передавал, уже понял свою ошибку, понял, что он обознался, и она, Оля Федорова, не знает адресата, а потому туфли у нее, и их немедленно надо забрать?
А Лелька не могла расстаться с этими туфлями. И пусть это Золушка должна была оставить одну туфельку, а принц потом должен был искать по ней свою возлюбленную, пусть в случае с Лелькой все было не так. Но эти туфли были ее. Она это чувствовала. И отдавать их никому не хотела. Хотела сидеть и ждать, когда появится ее принц с чеком из магазина, в котором черным по белому пробито, что такого-то числа такого-то месяца они были куплены там-то и там-то, спасибо Вам за покупку! Неизвестную ей Галину Г. она ненавидела.
Они подошли к школе, и Лелька вдруг в ужасе вспомнила о том, как она вышибла дверь в кабинете химии. Прошло несколько дней, Моська не звонила, никаких последствий ее поступок не имел, но Лелька продолжала волноваться. Ведь не могло же это просто так сойти ей с рук? А вдруг именно сейчас они встретят химичку, и она… она… Что конкретно такое страшное могла сделать Елена Александровна, Лелька не знала, но что-то сделать все-таки была обязана. Лелька даже шаг замедлила, засомневавшись, а стоит ли ей вообще появляться в школе раньше первого сентября?
Между тем они втроем уже прошли мимо угла, за которым в день выпускного пила вино с Хоботом Ритка, и… Уже у крыльца троица столкнулась с ним самим собственной персоной. Хобот спускался по лестнице точно в направлении Анжелики Альбертовны, Ритки и Лельки. А вместе с ним шел Шиш. Оба парня были в футболках и кенгурухах нараспашку. Сияли белозубыми голливудскими улыбками. Как будто им только что экстерном выдали аттестаты за одиннадцатый класс и результаты ЕГЭ со всеми «пятерками» и отпустили на все четыре стороны.
Анжелика Альбертовна, конечно, не дрогнула. А вот Лелька чуть сознание не потеряла от неожиданности. И Ритка, вместо того чтобы крепко подхватить подругу под руку, сделала какое-то странное движение в сторону, как будто хотела удрать. И в этот самый момент Анжелика Альбертовна обернулась к немного отставшим подружкам с не менее лучезарной, чем у парней, улыбкой:
– Девочки, подождите меня здесь! – и отважно ступила на первую ступеньку крыльца.
А Лелька с Риткой остановились в полном, окончательном и бесповоротном замешательстве.
– Привет! – Хобот ловко приземлился рядом, перепрыгнув разом ступенек пять. – Как жизнь молодая? Каникулы начались, а вас все в школу таращит?
Медленно и с достоинством спустился и встал рядом с ним Шиш. Сплюнул сквозь зубы. И уставился куда-то в кусты.
– Мы это… – начала было Ритка, но Хобот перебил:
– Федорова, а ты рассказала подружке, как в кабинете химии дверь вынесла? Моська, наверное, уже три докладных директору наклепала.
– Мне – наплевать, – буркнула Лелька, на большее ее не хватило.
– А разные всякие подробности рассказала? – хитро прищурился Хабанен. – Про интересное происшествие…
Лелька вспомнила, как они над ней издевались, и сжала кулаки: ей так хотелось сказать наглому красавчику кучу всего малоприятного… За поддержкой она обратилась к Ритке, которой, конечно же, все рассказала. И увидела, что Ритка… Ритка смотрит на Хобота как-то странно. Лельке показалось, что с любовью. Она, конечно, никогда не видела, как на кого-то смотрят с любовью, и сравнивать ей было не с чем, но определенные подозрения все-таки закрались. Ошарашенная своим открытием, уже безо всякой агрессии, она пару раз хлопнула ресницами и спросила:
– Какие подробности? Какое происшествие?
Теперь настала пора замяться Хоботу. Но он, правда, как обычно, легко выкрутился.
– Можешь хранить свои тайны, сколько влезет. И вовсе ничего нет интересного, – парень комично отвернулся и сделал вид, что собирается уйти. Но тут же обернулся:
– Не, а что происходит-то? Что вы здесь делаете? Сашка, скажи, а? Это к кому это наши девки намылились при параде?
Лелька улыбнулась: все-таки Хобот умел насмешить, и сам он всегда был такой веселый, оптимистичный, радостный, что и смотреть на него было приятно. Да и наряды заметил…
Шиш же, раз к нему обратились, великодушно обернулся и внимательно рассмотрел подружек. Как под микроскопом. Но ничего не сказал. И снова отвернулся.
Лелька про себя фыркнула: тоже мне – принц нашелся. Но тут же предательски начала краснеть.
– Вот тебе все и скажи! – между тем взяла себя в руки Ритка. – Ты, Хобот, сам-то что в школе делал? Что сияешь, как будто новые зубные протезы вставил?
Лельке тоже было очень интересно, что это парни забыли в школе и чему это они так рады. Она даже бросила взгляд на Шиша, который с тем же вроде бы невозмутимым видом рассматривал кусты. И тут – она готова была поклясться! – Лелька сама для себя неожиданно поймала очень даже заинтересованный взгляд парня, направленный на нее.
- Предыдущая
- 7/28
- Следующая
