Живущий в ночи - Кунц Дин Рей - Страница 85

• Предыдущая
• 85/98
• Следующая

– И они связаны не только с одним отцом Элиотом, не так ли?

Мануэль посмотрел на меня долгим взглядом и сказал:

– А тебе много удалось разузнать.

– Пока недостаточно. И все же чересчур много.

– Ты прав, отец Элиот не проблема. Некоторые обезьяны и впрямь пришли к нему за помощью, другие сами выгрызают радиомаяки из тел друг у друга. Этот новый отряд… Его члены действительно не злобны, но они чрезвычайно умны и окончательно вышли из повиновения. Они хотят свободы. Любой ценой.

Продолжая гладить Орсона, Тоби повторил свое приглашение:

– Идем в гости, Кристофер.

Раньше, чем я успел ответить, Мануэль сказал сыну:

– Скоро рассвет, Тоби. Крису пора домой.

Я посмотрел на восток, но даже если ночное небо и начинало светлеть, я не мог видеть этого из-за тумана.

– Много лет мы с тобой были друзьями, – заговорил Мануэль, – и ты всегда хорошо относился к Тоби, поэтому я считал себя обязанным объяснить тебе кое-что. Теперь ты знаешь достаточно. Я выполнил свой долг перед старым другом. Возможно, я сказал тебе даже слишком много. А теперь отправляйся домой. – Его рука внезапно оказалась на правом боку, и он похлопал ладонью по кобуре. – Больше мы с тобой никогда не будем смотреть фильмы с Джеки Чаном.

Это означало, что я никогда больше не должен сюда возвращаться. Что ж, я не стану навязывать ему свою дружбу. Разве что время от времени буду приходить, чтобы пообщаться с Тоби. Только не сейчас.

Я позвал Орсона, и Тоби неохотно отпустил его.

– Да, и вот еще что, – проговорил Мануэль, когда я взялся за руль велосипеда. – Животные, интеллект которых был искусственно стимулирован, – собаки, кошки, новое поколение обезьян, – знают, откуда они произошли. Твоя мать… Ты, возможно, уже понял, что она для них – легенда, они воспринимают ее как своего создателя, почти бога. Они знают, кто ты такой, и почитают тебя. И никто из них не посмеет причинить тебе зло. Но самый первый отряд обезьян и люди, которые подверглись изменениям, даже если некоторым из них нравится то, во что они превращаются, все же ненавидят твою мать за все, чего они лишились по ее вине.

По этой же причине они ненавидят и тебя. Раньше или позже эта ненависть непременно выплеснется, и они начнут действовать. Против тебя, против близких тебе людей.

Я кивнул. Я уже почувствовал на себе эту ненависть.

– И ты не сможешь защитить меня?

Он не ответил. Он обнял сына. В том новом городе, каким стал наш Мунлайт-Бей, семья пока еще сохраняла свое значение, но представление о людской общности становилось все более туманным.

– Не сможешь или не захочешь защитить? – спросил я.

В воздухе снова повисло молчание, и я вспомнил о человеке с бритой головой и перламутровой сережкой в ухе, который, по всей вероятности, отвез тело моего отца в какие-то тайные и по сию пору функционирующие глубоко под землей помещения Форт-Уиверна для того, чтобы произвести вскрытие.

– Ты так и не сказал мне, кто такой Карл Скорсо, – вопросительным тоном проговорил я.

– Он один из тех осужденных, которые согласились принять участие в экспериментах. В генетической системе Скорсо были обнаружены и исправлены нарушения, которые являлись причиной его прежнего антиобщественного поведения. Теперь он неопасен. Его можно назвать одним из немногих успехов проекта.

Я смотрел на Мануэля, но не мог проникнуть в его мысли.

– И тем не менее он убил человека, а потом вырвал у него глаза.

– Нет, бродягу убил отряд, а Скорсо всего лишь подобрал его тело на дороге и привез Сэнди Кирку для кремации. Бродяги, хичхайкеры, – их всегда много шаталось по калифорнийскому побережью. Теперь, видимо, для некоторых из них Мунлайт-Бей окажется последним пунктом в их путешествиях.

– И ты способен смириться даже с этим?

– Я делаю то, что мне велят, – холодно ответил Мануэль.

Тоби обнял отца, словно пытаясь защитить его, и посмотрел на меня обиженным взглядом. Видимо, ему не понравился тон, каким я говорил с его папой.

– Мы все делаем то, что нам велят, – сказал Мануэль. – Именно так обстоят сегодня дела, Крис. Решение о том, чтобы оставить все как есть, было принято на очень высоком уровне. На очень высоком, Крис.

Только представь себе такую возможность: допустим, президент Соединенных Штатов является большим поклонником науки и решает войти в историю, выделив огромные деньги на исследования в области генной инженерии – так, как в свое время Рузвельт и Трумэн финансировали Манхэттенский проект, а Кеннеди – подготовку к высадке человека на Луну. И представь себе, что теперь все его окружение намерено замять это дело.

– Ты хочешь сказать, что все обстояло именно так?

– Ни один из тех, кто находится там, наверху, не хочет стать объектом для проклятий со стороны общественности. И, может быть, они боятся не только того, что им дадут пинка и вышвырнут из их кабинетов.

Может быть, они боятся, что им предъявят обвинения в преступлениях против человечества. Боятся, что разъяренная толпа разорвет их в клочья. Я имею в виду… солдат из Уиверна и их семьи, которые сейчас, вполне возможно, уже заражены и разносят заразу дальше по всей стране. Скольким людям они уже успели ее передать? По всей стране может начаться паника, а во всем мире – движение за то, чтобы объявить все США на карантине. И все это будет впустую. Поскольку власть имущие полагают, что все должно идти своим чередом.

Через некоторое время происходящее достигнет своего пика, а затем… «рассосется», что ли.

– Такое возможно?

– Не исключено.

– Мне почему-то кажется, что все будет совсем иначе.

Мануэль пожал плечами и погладил Тоби по волосам, взъерошенным от надетых на голову защитных очков.

– Не все люди, с которыми происходят изменения, становятся такими, как Льюис Стивенсон. Превращения могут быть самыми разными, они и их разнообразие неисчислимы. Даже те, кто изменяется в худшую сторону, со временем могут миновать эту стадию. Это ведь не одномоментное событие, подобное землетрясению или торнадо, а процесс. В случае необходимости я сам бы разобрался с Льюисом.

Не торопясь ни в чем признаваться, я сказал:

– Возможно, это было более необходимо, чем ты полагал.

– Никому не позволено принимать подобные решения, основываясь лишь на собственных ощущениях.

Порядок и стабильность все-таки должны соблюдаться.

– Но их нет.

– Есть я.

– А может, ты и сам заражен, только еще не знаешь об этом?

– Нет, это невозможно.

– Может, ты тоже меняешься, но не сознаешь этого?

– Нет.

– Вдруг ты тоже превращаешься?

– Нет.

– Черт, ты пугаешь меня, Мануэль!

На крыше сарая снова заухал филин.

Налетел легкий ветерок и большой ложкой прошелся по мутной пелене, зачерпнув изрядную долю тумана.

– Отправляйся домой, – сказал Мануэль. – Скоро поднимется солнце.

– Кто приказал убить Анджелу Ферриман?

– Иди домой.

– Кто?

– Никто.

– Я полагаю, ее убили потому, что она собиралась обо всем рассказать. Она сказала, что ей больше нечего терять. Ее пугало то, во что она… превращалась.

– Ее убил отряд.

– Кто контролирует этот отряд?

– Никто. Мы не можем найти этих гаденышей.

Я полагал, что знаю одно местечко, где они могут прятаться: дренажные трубы под холмами, где я нашел коллекцию черепов. Но я не собирался делиться этой информацией с Мануэлем, поскольку пока что не мог понять, кто является для меня более опасным врагом – отряд обезьян или Мануэль вместе с остальными полицейскими.

– Если им никто не отдавал такого приказа, для чего они это сделали?

– Отряд действует в соответствии со своими собственными планами, которые иногда совпадают с нашими. Они тоже не хотят, чтобы мир узнал об этом. Если исправить сделанное, они лишатся будущего, которое связано с новым грядущим миром. Так что, если они каким-то образом узнали о планах Анджелы, они с ней и разобрались. За этим не стоит чья-то воля, Крис.

• Предыдущая
• 85/98
• Следующая