Выбери любимый жанр

Большая книга ужасов - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 29


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

29

Земля под ногами дрожала, милиционеры, шатаясь и спотыкаясь, отходили подальше от страшного барака — и вовремя. В считаные минуты не стало видно ни стен, ни крыши, остался только огромный кокон из белесого тумана, который колыхался, клубился и разрастался. Потом он побагровел, почернел и слился с ночной темнотой, а милиционеры услышали голос.

Это был негромкий, казалось бы, шепот, который тем не менее услышали все: «Что, испугались, жалкие людишки? Неужели вы возомнили, что сможете чем-то помешать мне! Но ваша дерзость заслуживает наказания, и вы будете наказаны. Нет, я не стану убивать вас сейчас — живите, ничтожества, и бойтесь. Сегодня, помнится, тридцать первое августа? Последний день лета… Ну что же, значит, для каждого из вас он рано или поздно станет последним. Черная дата, которая навсегда страшным проклятием нависнет над этим местом и над вами, — тридцать первое августа!»

Шепот смолк, и люди очнулись. Повернулись к бараку… Барака не было. Не было и места, где он мог бы стоять — был поселок, и было кладбище вплотную к нему, а того участка между ними, где прежде стоял барак, как не бывало…

Не знаю, что они доложили своему начальству, но в считаные дни были уничтожены и базар, и поселок. Жителей поселка расселили. Двух пропавших милиционеров так и не нашли, а вскоре началась война…

— А как же Фаина, что с ней стало? — вспомнила Лилька.

— Еще одна загадка. Исчез барак, исчезла и Фаина. Милиционеры предположили, что услышанный ими женский крик был издан ею. Из этого сделали вывод, что Фаина тоже стала жертвой преступника. Уж о ней-то никто не жалел, все только вздохнули с облегчением.

Но после этого о Фаине стали ходить страшные истории, находились люди, которые ее якобы видели то здесь, то там, причем это длилось едва ли не до перестройки!

— А что это были за истории? — полюбопытствовал Егор.

Ученый тяжело вздохнул:

— Ну, какие бывают страшилки? Про злую бабку, которая детей ворует и ест, про упыриху, восставшую из могилы, про ведьму, встреча с которой сулит смерть… Но это только истории, подтверждение отсутствует.

Ох, ребятки, знали бы вы, скольких людей мне пришлось разговорить, чтобы выведать подробности! Старик, рассказавший мне эту историю, был одним из тех милиционеров. Он считал, что скоро умрет, говорил о существующем проклятии. Говорил, что он последний из оставшихся свидетелей, что все его товарищи, которые заходили в этот барак, мертвы, причем погибли они насильственной смертью — в разные годы, но одного и того же числа.

— Тридцать первого августа, — выдохнул Егор.

— Да. Потом меня выписали, а вскоре я решил пойти его проведать и узнал, что умер он тридцать первого августа.

На какое-то время воцарилось молчание. Вид у Александра Генриховича был мрачный, казалось, он хочет еще что-то добавить, но не решается.

— И все? — спросила я. — По-моему, тут нет ничего опасного. Когда-то что-то было, кстати, мало похожее на правду, но нам-то теперь чего бояться!

Это была банальная провокация: если ученый еще что-то знает, то сейчас он это нам и выложит.

Так и есть. Он вскинулся, нервно заходил по комнате.

— Мало похожее на правду?! — его тон был не возмущенным, а скорее грустным. — Ах, дорого бы я дал, чтоб это не было правдой!

Последняя фраза явно вырвалась непроизвольно. Мы уставились на него с любопытством.

— Да, да, я в это верю! — воскликнул ученый. — Пришлось поверить, когда увидел своими глазами!

— Что же вы увидели? — пискнула Таня.

— Выслушав рассказ старика, я стал собирать информацию, расспрашивал свидетелей, копался в архивах. Это было нелегко, но во мне проснулся охотник: чем недоступнее добыча, тем она желаннее.

Так вот… Лет тридцать назад это было. Я возвращался зимним вечером домой, и ко мне на улице подошел какой-то человек. Спросил, не я ли интересуюсь историей царского рудника. Говорю — я. Он тогда предложил мне пройти с ним, есть-де интересная информация, и я, как последний болван, пошел, даже не спросив, откуда он обо мне узнал. Мы перешли дорогу — тогда здесь еще не было этих девятиэтажек, только голая степь, — и я увидел невысокое деревянное строение.

Незнакомец подошел к нему, распахнул низкую деревянную дверь и говорит: «Милости прошу, господин ученый! Сегодня вы узнаете об интересующем вас вопросе все!»

Вы, наверное, этого не знаете… В советские времена обращение «господин» было, мягко говоря, не принято, и я, советский человек, сразу насторожился. Окинул взглядом строение и стоявшего у двери незнакомца… и внезапно все понял. Да, передо мной был старый деревянный барак, каких к тому времени уже не осталось в городе, а этот человек… О, лучше бы я его не видел! Он преображался на глазах — стал заметно старше, крупнее, а его демоническое лицо с бледной кожей и горящими красноватым светом глазами повергло меня в дрожь. А внутри, за черным проемом двери, я заметил какое-то шевеление… В испуге я оглянулся вокруг — нигде не было ни души, некого было позвать на помощь. Я хотел броситься бежать, но неожиданно понял, что не владею своим телом, и вместо бегства, послушный чьей-то чужой воле, сделал шаг к двери. Никогда не забуду этого ужаса!

Ученый немного помолчал, все так же нервно расхаживая по комнате. За портьерой снова раздался какой-то шорох и несколько тихих шажков.

— Я не помню, что было дальше и как я оттуда выбрался. Помню только, как уже шел домой в темноте.

— Главное, что все хорошо закончилось и с вами ничего не случилось, — сделал вывод Стас.

— Не случилось? — задумчиво переспросил ученый. — А вот в этом я не уверен.

— Как?!

— Я же вам сказал: не помню, как оттуда выбрался! Понимаете, я не помню целого отрезка своей жизни! А значит, в течение этого времени со мной могло случиться что угодно.

— Но ведь вы остались живы и здоровы?

— Это да, но…

— Что? — загорелись наши глаза любопытством.

— А то, что с тех пор такие кратковременные провалы в памяти стали повторяться. Порой я оказываюсь в каком-нибудь неожиданном для себя месте и совершенно не помню, как и зачем туда попал. Причем не просто попал, а читал там какие-то книги или еще что-нибудь делал, о чем опять же совершенно не помню. И обязательно — обязательно! — я там что-то конспектирую или покупаю, а куда потом деваются эти конспекты и купленные предметы — опять же, не помню. Кроме того… В общем, я давно уже пришел к выводу: с того самого случая я живу какой-то не совсем своей жизнью. Мне порой словно кто-то диктует, что я должен делать и чего хотеть. Это сложно объяснить, а еще сложнее этому сопротивляться. Я даже к врачам обращался, но никаких отклонений у меня не нашли. Сказали: с моей психикой и памятью можно в космос летать. Кстати, в библиотеке, где мы с вами встретились, я тоже не помню, как очутился.

Так что сами видите — интерес к некоторым вещам чреват последствиями. Думаю, я рассказал достаточно, чтобы вы поставили для себя крест на этой теме. А на будущее знайте — если вы интересуетесь запредельным, то может статься… вами тоже заинтересуются.

Вот на такой жутковатой ноте и был окончен рассказ. Мы вежливо поблагодарили Александра Генриховича, девчонки заверили его, что обязательно внимут разумному совету, и все направились в прихожую.

— Да, а вы собирались нам еще что-то на историческую тему рассказать? — напомнила Таня. Ребята, как ни странно, закивали. Они что, правда историей заинтересовались? Хм… Впрочем, не хотелось обижать милого старичка, и я тоже кивнула.

— Конечно-конечно! — сразу просветлел лицом ученый. — Заходите ко мне завтра, примерно в это же время.

Глава VI

Забытая страница истории

На улице стояла темень и моросил дождичек. Ребята раскрыли два зонта, нахлобучили капюшоны и медленно побрели по тротуару.

— Народ, а вы уверены, что у него все в порядке с головой? — первым заговорил Егор.

— Уверены! — отрезала Таня. — По крайней мере, в рассказанное им я верю.

29
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело