Серебряный ангел - Северская Мария - Страница 20

• Предыдущая
• 20/21
• Следующая

– Не люблю, – задумчиво произнесла Степанова. – Я думала, может, со временем... А как насчет всяких светских мероприятий? – вскинулась она.

– Каких? – удивилась Настя. – Ну, бывает иногда что-то типа корпоративов по праздникам. Но, по-моему, ради этого добра глупо ехать за границу. К тому же, что ты на них будешь делать? Тебе же даже поговорить не о чем с людьми!

– Так что же, выходит, в замужестве вообще никаких плюсов? – пробормотала Ирка.

– Ну почему, есть. Просто в твоем случае, по-моему, минусов больше, причем тех, о которых ты не имеешь ни малейшего представления.

– Ладно, я еще подумаю, – проговорила Степанова.

Настя кивнула.

Некоторое время они молча пили чай, погруженные каждая в свои мысли.

– И в какой же мне институт поступать? – наконец нарушила тишину Ира. – Я же никуда не готовилась.

Настя пожала плечами.

– Можешь попробовать куда угодно, выбери, что больше нравится. Не поступишь – запишешься на подготовительные курсы, пройдешь на следующий год. У тебя обязательно получится. Я уверена, у тебя ведь голова хорошо варит.

Ирка благодарно улыбнулась.

– А что же мне с Сергеем делать? – она заглянула подруге в глаза. – Бросить?

Настя пожала плечами.

– Тут я тебе не советчик, – тихо произнесла она. – А сама что думаешь?

– Он хороший. Ко мне хорошо относится. Цветы дарит, по ресторанам водит... Да и нравится он мне.

– Ну и в чем тогда вопрос? – удивилась Настя. – Зачем расставаться? Встречайтесь, не обязательно же замуж сразу выходить! Присмотритесь друг к другу. Времени у вас куча. Он же еще учится?

– Ага, ему еще год учиться, потом диплом. Так что, считай, полтора.

– Ир, а почему ты ко мне пришла? – неожиданно для самой себя спросила Настя.

Степанова потупилась:

– А к кому еще? Не к Ленке же Воробьевой! И не к другим нашим одноклассницам. – Она замялась. – Ты прости меня, знаю, что бываю стервой, но ничего поделать с этим не могу, характер такой дурацкий.

Настя улыбнулась.

– Кто старое помянет...

Ирка улыбнулась в ответ.

– Много я тебе крови попортила? Понимаю, что вела себя по-свински, а ведь ты не виновата. На самом деле я всегда знала это. И все равно не удержалась. А все из-за этого Портнова!

– Рассказывай давай. – Настя положила себе на блюдечко еще один кусок торта.

Ирка последовала ее примеру. Начала жевать.

– Он тебя любит. И всегда любил, – произнесла она с набитым ртом.

Настя поперхнулась.

– Что? – переспросила она, откашлявшись.

– Соболева, какая же ты непонятливая, когда дело касается тебя самой, просто удивительно! – всплеснула руками Ирка. – Только что мне все про меня по полочкам разложила, а как речь о тебе зашла... Как будто шоры у тебя на глазах! Даже Воробьева давно про Портнова поняла, только не ты!

Настя молча, во все глаза смотрела на подругу.

– Ну что ты уставилась на меня, как баран на новые ворота?! Еще раз повторяю: он любит тебя. И со мной встречался, только чтобы о тебе поговорить.

– Но почему? – пробормотала Настя.

– Почему что? – как-то зло переспросила Степанова. – Почему тебе не признался? Да потому что я убедила его, что у вас все серьезно с Семушкиным и ничего ему с тобой, кроме дружбы, не светит. Вот он и решил – дружить, как бы мучительно это для него ни было, и не лезть к тебе со своими чувствами. А вот почему ты молчала? Я же видела, ты влюблена в него по уши!

Настя ничего не ответила.

– Ладно, молчи, я и сама уже поняла. Я же подругой твоей была. И ты знала, что у меня на него планы, и даже помочь мне его завоевать согласилась. А потом он вроде как моим парнем стал. Так? – Она посмотрела на Настю, и та кивнула. – Врала я, между прочим. Мы с ним даже не целовались ни разу, так, в кино ходили, болтали. Все больше о тебе. Он любой разговор на тебя переводил. Физиономия сразу такая делалась нежно-задумчивая. Тьфу! Смотреть противно было. И вообще, знаешь, как обидно! Он же на самом деле мне нравился!

Настя ковыряла ложечкой торт. Все вдруг в ее голове сложилось: и та валентинка, которая, судя по всему, была от Артема, а вовсе не от Семушкина, и все его недомолвки, и забота о ней, и серебряный ангел на Восьмое марта, и даже внезапный отъезд на дачу.

Тут Настя похолодела. Ведь Артем мог видеть, как они с Семушкиным обнимались во дворе! Наверняка видел!

– О, вижу, дошло! – нарушила тишину Степанова, внимательно вглядывающаяся в лицо подруги. – Мой тебе совет, скажи ему, что любишь, не тяни, а то так и будете дружить, тайно любя. Он и без того уже измучился весь.

Настя кивнула – больше своим мыслям, чем Иркиному совету. Вскочила из-за стола и понеслась к телефону. Набрала домашний номер Артема.

Трубку взяла его мама.

– Лидия Петровна, – обратилась Настя к женщине, – это Настя. Вы мне не скажете, как добраться до вашей дачи?

– Хочешь за Темкой съездить? – спросила та.

– Ага.

Лидия Петровна подробно объяснила девушке, как доехать до дачного поселка, в котором находился их участок. Настя поблагодарила ее и положила трубку.

Взгляд метнулся на часы. Стрелки на них приближались к десяти вечера.

– Не, сейчас ехать не стоит, – проследив за ее взглядом, сказала Ира. – Дождись утра. Где у него дача-то?

– Под Звенигородом.

– Тем более. Не ближний свет. – Ирка произвела в уме какие-то подсчеты. – Дорога часа два с лишним займет.

Настя кивнула. Подошла к окну, выглянула во двор.

– Не мельтеши. Успокойся, – произнесла Степанова. – Вон тортика лучше еще поешь. А я пойду, пожалуй, поздно уже.

Настя проводила ее до дверей, попрощалась. Затем переоделась в уличные джинсы, надела кеды и свистнула Феклу. Надо было проветриться, подумать обо всем как следует, а заодно и пса выгулять.

Электричка медленно выбиралась из Москвы. В ее окна светило утреннее солнце, золотой зайчик то и дело пробегал по Настиной щеке, перескакивал на руки, с них – на нос лежащего в ногах у девушки пса. Фекла в полусне фыркал и пытался стряхнуть его лапой. Зайчик пугался и убегал, чтобы снова через какое-то время оказаться на Настиной щеке.

Но девушка, в отличие от пса, внимания на него не обращала, только чуть щурилась, когда он особенно настойчиво лез в глаза. Она задумчиво смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, автомобили, прохожих и думала, что скажет Артему, когда доберется до его дачи и увидит его.

Она размышляла об этом всю ночь, пока завтракала и собиралась в дорогу. Но ничего конкретного так и не смогла придумать.

Сказанное Степановой было абсолютно нереальным, сказочным, фантастическим. Настя и себя сейчас ощущала сказочной принцессой, едущей за тридевять земель за своим любимым.

«Он меня любит! – твердила она про себя и все никак не могла поверить. – А вдруг Ирка все-таки ошиблась? – И тут же одергивала себя, спрашивала: – Как я могла быть такой слепой, ведь его чувства ко мне очевидны».

Солнечный зайчик устроился на Настиной груди. От его жаркого дыхания согрелся серебряный ангел, и Настя дотронулась до его теплого, будто живого крыла пальцем.

«Все будет хорошо», – пообещала она себе.

Электричка доехала до конечной, усталый мужской голос объявил: «Звенигород». Немногочисленные пассажиры потянулись к выходу.

Настя тоже поднялась, сняла с полки свой рюкзак, пристегнула к собачьему ошейнику поводок и вышла на перрон.

У старушки, торгующей на вокзале семечками, спросила, как пройти к автобусной станции, отыскала нужный автобус, водитель которого полушутя повозмущался, что вот, возят тут всяких опасных собак, да еще и без намордника.

Настя с Феклой в ответ ничего не сказали, прошествовали на заднее сиденье, где Настя и устроилась. Пес улегся на задней площадке.

Автобус потихоньку наполнялся пассажирами, в основном дачниками, решившими посетить свои владения в погожий субботний день.

Наконец автобус тронулся. По городу ехал медленно, подскакивая на ухабах и рытвинах. Девушка с интересом рассматривала одноэтажные домики, улочки, высящийся на холме Саввино-Сторожевский монастырь. Выбравшись из города, автобус поехал быстрей. Теперь за окном проносились красивейшие пейзажи: живописные холмы, поля, леса.

• Предыдущая
• 20/21
• Следующая