Невидимые нити природы - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 7

Мелкие животные.До сих пор речь шла о животных крупных — зверях и птицах. Но, подобно им, вымирают и многие мелкие животные других классов: земноводные, пресмыкающиеся, насекомые, моллюски…

В «Красную книгу СССР» на 1978 год занесены в списки редких и находящихся под угрозой исчезновения животных кроме птиц и зверей 8 видов амфибий и 21 вид рептилий. На 1981 год в «Красную книгу» включены более 200 видов исчезающих насекомых, моллюсков и ракообразных. Погибающие пауки еще не учтены. Но уже многое и здесь ясно: исчезают и эти весьма полезные для природы и хозяйства восьминогие. Особенно жалко черно-алого красавца эрезуса. О черном эрезусе мечтают коллекционеры; арахнологи любуются его красотой, всех он поражает — так великолепен! Головогрудь бархатная, черная, с алыми лампасами на боках. И брюшко алое, с шестью круглыми черными пятнами в белой оторочке. А ноги черные, с белыми кольцами.

Таков самец черный эрезус, самка поскромнее — однообразно бархатисто-черная.

В Англии за 90 лет, с 1816 по 1906 год, зоологи поймали только шесть самцов эрезусов и одну самку, и с тех пор никто их там больше не встречал. Может ли так быть, что все черные эрезусы погибли на Британских островах?

Но на континенте они еще живут, радуя глаз коллекционеров и украшая своим великолепием однообразие холмов и пустырей. У нас довольно нередки в степях на юге страны.

На заросшем мелким кустарником или травами, обычно южном склоне бугра, у какого-нибудь кустика, самка-эрезус роет неглубокую норку — вертикально вниз сантиметров на семь. Плотно обтягивает ее изнутри шелком. Кусок шелковой обивки удлиняет губой вверх и над землей в виде крыши или козырька. От конца его и до куста, у корней которого она поселилась, натянуты крест-накрест нити-силки.

Под крышей сидит паучиха в засаде, ждет жуков — единственную свою добычу. Когда шестиногая дичь в силках запутается, она из-под крыши выскакивает, хватает ее за ногу и, продернув сквозь перекрест силков, тащит в нору.

До августа — сентября прославленные красавцы самцы-эрезусы похожи на самок и лишь тогда, в последней линьке, получают от природы свой живописный свадебный наряд. Но, увы, в этом году он не пригодится: самки их поколения уже наглухо запечатали паутиной свои норки до следующей весны. Женихам в гвардейских мундирах ничего не остается как тоже перезимовать. А весной, в апреле — мае, едва стряхнув с себя оцепенение, спешат они к норкам под козырьками и, трепеща всем телом, ходят вокруг натянутым, порывистым парадным шагом вроде того, что принят в некоторых армиях.

В мае бархатисто-черная паучиха уже пеленает 80 желтоватых яичек шелковой тканью. В нее для камуфляжа вплетает шкурки жуков и обломки стебельков. Кокон-люлька получается длинный — девять миллиметров на три. Ночью прячет она его в норе, а днем, подвесив под крышей, греет на солнце. Дни бегут за днями. Веселый месяц май уступает место в череде дней июню — скоро паучатам пора родиться, а ей умирать. Их мать крышу дома надвязывает сверху вниз до самой земли, вход опечатывает паутиной. Дело сделано, теперь умирает. Паучата, сгрудившись у мертвого тела, породившего их, зимуют в шелковой упаковке.

В Вест-Индии сахарный тростник впервые увидели в 1520 году. Его привезли с собой испанские колонисты. Почти 150 лет сахарный тростник рос здесь сам по себе. Не было еще его плантаций. Они появились на Ямайке в 1660 году.

Ну и конечно, как водится, началось на этом острове уничтожение лесов, чтобы освободить место для сахарного тростника. Сжигали много деревьев и при варке сока тростника — приготовлении патоки. С тех пор тростниковый ямайский ром прославился на весь мир.

Вскоре обнаружилось, что не весь урожай сахарного тростника собирает человек — пятую часть его пожирают крысы. Их тут четыре вида, местных и завезенных из-за моря.

Увидев такую беду, плантаторы решили принять серьезные меры против крыс: объявили премию — одно пенни за каждую убитую крысу. И охота началась! Ежегодно уничтожали не менее 20 тысяч крыс, так что такой метод спасения сахарного тростника обходился очень дорого. Стали искать иные пути борьбы с крысами.

На Ямайке очень мало хищных птиц и совсем нет хищных зверей, так что природных врагов у крыс, можно сказать, и не было. Решили таких врагов привезти на Ямайку из других стран.

Первым оказался королевский удав. Когда и как он попал на остров, неизвестно. Но известно, что чернокожие рабы, обрабатывавшие плантации, очень боялись этих змей и при каждой с ними встрече убивали их своими мачете.

По этой, по другой ли причине польза от змей оказалась небольшой.

Тогда с надеждой обратились плантаторы к другим недругам крыс. Томас Раффлес, управляющий колониями, вспомнил: на Кубе водятся муравьи «формики всеядные», а он сам видел, как эти муравьи всем своим множеством нападают на гнезда крыс и пожирают крысят. По его настоянию привезли с Кубы муравейники «формик всеядных» и поселили их на Ямайке. Муравьи тут же расплодились. Но оказалось, что жить в сахарных тростниках они не намерены: все перебрались в места, весьма отдаленные от плантаций. Да и болезнь какая-то среди них возникла. Словом муравьи не помогли. Крысы плодились с прежней энергией.

Тут вспомнили, что на их прежней родине, в Европе, у любителей охоты на кроликов живут домашние хорьки фреттхены. На Ямайке нет кроликов и мало небольших зверьков, кроме крыс. Полагали, что хорьки вынуждены будут тут охотиться на крыс.

Поселили на Ямайке фреттхенов. Но эта акклиматизация тоже не удалась: ямайские клещи и другие местные насекомые-паразиты вскоре погубили всех хорьков.

Плантаторы с Ямайки прослышали, что на севере Южной Америки крысы не представляют серьезной угрозы для сахарного тростника и все потому будто бы, что там водятся гигантские жабы (длиной до 20 сантиметров). В 1849 году некто Антони Дэвис привез на Ямайку этих жаб. Они действительно пожирали молодых некрупных крыс, однако все-таки предпочитали охотиться на насекомых, а не на крыс.

Значит, и жабы не очень-то помогли.

И вот тут-то явилось четвертое средство против крыс.

Жена плантатора Б. Эспута вспомнила: когда она жила в Индии, в их доме и вокруг него совсем не было крыс. Поскольку крысы в тропиках есть всюду, это обстоятельство показалось ей странным. Она спросила об этом хозяев дома, и ей объяснили, что крыс потому нет, что в их доме живет прирученный мангуст, а мангусты, как сказали ей, — страстные охотники за крысами.

Почему бы не импортировать мангустов и на Ямайку?

После длительной переписки и специально созванных конференций и советов с другими плантаторами решили развести мангустов на Ямайке.

Купили в Калькутте четырех самцов и пять самок этих зверьков и в 1872 году привезли их на Ямайку, выпустили здесь на свободу. От этих девяти мангустов произошли многие их миллионы, обитающие сейчас в Вест-Индии.

Мангусты оправдали возложенную на них задачу: крыс действительно стало меньше, а некоторые виды вообще полностью исчезли на Ямайке. Серых крыс осталось немного, черные же вынуждены были из-за мангустов изменить свои повадки: они стали теперь устраивать гнезда на деревьях, куда мунго (мангусты) не умели забираться.

После этого удачного опыта мангустов расселили на большинстве других островов, где выращивали сахарный тростник.

Однако не всюду они прижились, на острове Доминика например. Неизвестно, то ли густые тропические леса и высокая влажность не годились для их благополучного поселения. Много мангустов здесь гибло еще вот из-за чего. На Доминике водятся удавы-констрикторы (королевские, как их еще называют). Так те удавы весьма враждебно встретили мангустов: нападали на них, душили и пожирали. Против таких крупных змей мангусты были бессильны. А ведь известно, что у себя на родине, в Индии, мунго ценятся как удачливые охотники на змей, особенно на кобр.