Операция «Лесные муравьи» - Халифман Иосиф Аронович - Страница 20

Самым удивительным оказалось, что все описываемые здесь поселения принадлежали не какому-нибудь ранее неизвестному виду, а давно описанным Формика фуска пицеа, которых всегда считали обитателями горно-степных районов и только изредка обнаруживали ещё в дубовых лесах.

Свайные муравейники на болотах; муравьи-строители, которые сушат на солнце подрезанные листья, а затем оплетают ими основание стеблей осоки или заготовляют сушеный сфагнум, чтобы склеивать купола; муравьи — сборщики корма, которые, держа добычу в жвалах, бегут по стеблям трав над болотной водой; муравьи, у которых «не просыхают ноги», хотя они не опускаются на землю, — все это было чем-то новым в древнем мире муравьёв. Каждое насекомое в отдельности и каждая семья в целом оказались в совершенстве приспособлены к условиям, которые для муравьёв необычны и даже неблагоприятны.

Впрочем, почему же муравьи, поселяясь на болоте, должны хуже приспособляться к новым для них условиям, чем, скажем, виды, населяющие Сахару или пустыни Туркмении, чем те самые бегунки, которые в перегревающейся почве глубже зарывают свои гнезда или не покидают муравейник для охоты в часы, когда пески настолько накалены, что все живое избегает появляться на них? Или почему следует отставать от болотных и пустынных муравьёв домовому Мономориум фараонис, который уже на памяти человека превратился в обитателя городских поселений? А ведь домовый муравей поселяется даже в морских судах или в железнодорожных вагонах. Здесь маткам приходится откладывать яйца, а муравьям кормить своих маток и воспитывать личинок в мотающемся на рельсах вагоне или при непрерывной океанской качке…

Видимо, изменения природы живого идут гораздо быстрее, чем принято думать.

Чем же порождаются и как закрепляются эти изменения? Когда они возникают и что их ускоряет? Об этом известно пока очень мало.

Однако совершенно очевидно, что такие изменения не могут не задеть в конце концов и антенн. В прошлом муравьи постоянно и всюду, настойчиво и находчиво выискивали с помощью антенн привычную для данного вида температуру и влажность, необходимое освещение или, наоборот, затенение, источники пищи и прочие, извечно потребные виду условия жизни.

Едва нужное найдено, те же антенны без промедления оповещали собратьев по гнезду о находке.

Но вот природа муравьёв изменилась, и даже если антенны с виду остались такими же, как были, они начинают выискивать уже иную температуру, другую влажность, новые источники пищи и никак не реагируют на все прочие условия, включая и те, которые ещё недавно были для муравьёв единственно необходимыми.

И теперь собратья по гнезду оповещаются уже только о новых находках.

Что же в данном случае изменилось в антеннах? Этот вопрос продиктован не только любопытством и любознательностью.

Если раскрытие важнейших свойств птеростигмы или стилета яйцекладов подсказывает инженеру путь к совершенствованию приборов и машин, то разгадка таких секретов живого, как действие антенн, может оказаться ещё важнее. Она обещает помочь успешнее вмешиваться в биологические явления, в жизнь живой природы, помочь направлять развитие живого применительно к намечаемым людьми целям и задачам.

Хорошо известно, что одни муравьи весьма чувствительно жалят, другие же пребольно кусают. Гораздо менее известно, против каких врагов из мира зверей, птиц и насекомых направлены острые муравьиные челюсти, их жало и яд.

Но если просто немыслимо вспомнить здесь обо всех зарегистрированных учёными пятнадцати тысячах муравьиных видов, то, конечно, ещё меньше возможности рассказать даже о наиболее распространенных врагах, которых у каждого вида муравьёв имеется несчетное число. Поэтому далее приводятся только отдельные, лишь более или менее характерные, но поневоле разрозненные примеры, знакомящие с разнообразием внешних врагов муравьиного племени.

Если начать обзор с млекопитающих средней полосы, то первым в ряду истребителей муравьёв следует назвать медведя. Он у нас прославлен, правда, больше как враг пчел и поклонник пчелиного мёда, а смысл старого изречения, гласящего, что муравьем медведя не накормишь, не совсем ясен: то ли это добродушная шутка, то ли трезвое заключение. Существует, однако, болгарская поговорка, утверждающая, что муравью не побороть медведя. Медведь же муравьёв борет. Падкий на куколок и на самих муравьёв, мишка лапой разгребает муравейную кучу и время от времени слизывает с шерсти облепляющих её насекомых. И хоть накормить муравьем медведя нельзя, он способен в один присест уничтожить их массу.

Впрочем, куда больше вреда причиняют муравьям кроты. Медведь не каждый день разрывает муравейник, а в желудках кротов, которых зоологи потрошат сотнями, муравьи обнаруживаются в числе других насекомых неизменно. Однако и для кротов муравьи все же не главная пища, как и для жаб, которые не преминут слизнуть зазевавшегося фуражира, но тоже одними муравьями сыты не бывают.

В тропических районах, где муравьиное население во много раз гуще, чем у нас, имеются виды млекопитающих из отряда неполнозубых, которые кормятся только муравьями. Они так и называются муравьедами. У этих зверей маленькая вытянутая трубчатая морда с крохотным ртом и длинным червеобразно извивающимся языком.

Непролазно густая, дыбом стоящая шерсть надежно защищает хищника от муравьиных укусов и ужалений. Медлительный, ленивый, не спеша разгребает он сильными когтистыми лапами муравьиную кучу и, когда из гнезда выливается масса насекомых, слизывает их длинным, тонким, покрытым клейкой слизью языком.

Мясо муравьедов черное и пахнет муравьями. Но в Центральной и Южной Америке, от Гвианы до Ла-Платы, оно считается съедобным.

Африканские пескокопы в общем похожи на американских муравьедов. Устроившись подле гнезда, пескокоп насколько можно дальше вытягивает свой язык, к которому насекомые прилипают, как мухи к липкой бумаге; когда муравьи густо облепят язык, он втягивается, и насекомые исчезают в глотке. Переходя от одного гнезда к другому, пескокоп лакает муравьёв до тех пор, пока не насытится.

Броненосцы, ящеры тропических районов, также ловят муравьёв на свой длинный язык.

Питаются муравьями и пернатые.

Из птиц средней полосы особенно усердны в истреблении муравьёв вертишейки, которые также обладают довольно подвижным, длинным и липким языком. С необычайной быстротой и в неограниченном количестве поедают они и взрослых муравьёв, и куколок.

Рядом с вертишейками с полным правом могут быть поставлены дятлы всех видов.

У дятлов какой-то особый нюх на муравьёв. Они чуют их даже сквозь кору и древесину. Рулевые перья дятлов расположены так, что, когда птица ходит по стволу, перья трутся о кору и выметают и выгребают насекомых из щелей. Потому-то на рулевых перьях дятлов всегда можно видеть оторванные части разных насекомых.

В восточных районах Гималаев водятся рыжие, непередаваемо дурно пахнущие дятлы. Перья этой птицы покрыты липким, смолистым веществом, а хвост густо облеплен бесчисленными головками тех распространенных в Гималаях муравьёв, которые, раз схватив что-нибудь челюстями, уже не выпускают схваченное, даже если муравья разорвать пополам.

Здесь следует назвать также дятла золотистого, который обследует и корни деревьев; зеленого, который ловко бегает не только по стволам, но и спускается для ловли муравьёв на землю; наконец, чёрного — желну, который вытягивающимся, длинным, с шипиками на конце языком не устает вылавливать муравьёв из-под коры деревьев.

Среди пернатых изничтожителей муравья должно быть выделено также примерно четыреста различных видов муравьеловок, обитающих в Южной и Центральной Америке. Многие из них совсем плохо летают, но зато отлично бегают по земле. Бразильская пириглема-муравьеловка из отряда воробьиных, длинноногая, черная птица, живет в кустарниках, которые покидает лишь для нападений на муравейники. Эта птица, в отличие от четырехногих муравьедов, славится нежным вкусом своего белого мяса.