Пароль скрещенных антенн - Халифман Иосиф Аронович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/39
• Следующая

Имея такие гнезда, можно ставить самые разнообразные опыты. В кормовые камеры для муравьев-вегетарианцев засыпают ячменное зерно, подсолнечные семена; для муравьев, питающихся животной пищей, бросают насекомых или мясную стружку; кроме того, тем и другим дают мед, сахарный сироп, сахар, жадно потребляемые всеми видами. Обитатели искусственных гнезд обычно очень быстро осваивают дорогу к столовой. Так же хорошо осваивают они и дорогу к уборной. Подобные искусственные муравейники можно регулярно очищать, так что они не страдают от плесени и живут годами.

Но у всех, в том числе и у лучших из описанных здесь искусственных гнезд, есть один недостаток: им не хватает выхода на волю. А муравьиные семьи, если они закупорены в гнезде, развиваются плохо. Поэтому лучшими из лучших оказываются гнезда с выходом на арену. Разумеется, арена должна быть окружена непреодолимым для насекомых барьером. Пусть это будет канавка с водой или ровик, заполненный мельчайшим сухим гипсовым порошком, который тоже служит препятствием для муравьев, или заборчик, прикрытый сверху стеклянной пластинкой, густо смазанной непросыхающим маслом.

Самая маленькая арена представляет собой широкий простор для опытов. Сюда могут быть выведены оборудованные кранами ходы из гнезд различных видов. Здесь можно выращивать или просто ставить в горшках растения, семенами или нектаром которых питаются муравьи, а если надо, такие, на которых живут питающие муравьев насекомые. На арене можно, следовательно, наблюдать и изучать отношения и между муравьями разных семей одного вида, и между муравьями разных видов, и между муравьями и многими представителями флоры и фауны. Арены с искусственными гнездами, как и лабиринты, в которых проводятся опыты,— это что-то вроде микроскопа для изучения повадок насекомых и законов жизни семей.

Но все успехи лабораторной техники принесли бы не много пользы без метки муравьев: ведь и в самом маленьком искусственном гнезде невозможно проследить за судьбой сдельного муравья, если он ничем не выделяется.

Муравьев, оказывается, можно помечать цветным тавром — точками краски. С помощью всего только двух точек, внесенных по одной на грудь или на брюшко, можно обозначить изрядное число номеров. Для метки необходимо иметь клей из шеллака, разведенного в 96-градусном спирте, и набор сухих красок: белой, желтой, красной, зеленой, оранжевой, синей, серебряной, золотой. Клей разводят не гуще жиденькой сметаны, а кисточку тоненько подстригают на конус. Одна пылинка краски в капле клея — вот что нужно для метки. Впрочем, все это не так просто. Если краску приходится наносить на насекомое дважды — на грудь и на брюшко, муравей не станет дожидаться, пока до него дотронутся кисточкой второй раз!

Разумеется, надо всячески стараться не обрызгать антенны насекомого. Такой муравей становится негоден для наблюдения. Достаточно представить себе размеры тела даже сравнительно крупного муравья, чтобы понять, что метки на него сумеет ставить не всякий, и, конечно, не с первого раза. Если заранее не набить руку, то даже однозначным тавром заклеймить муравья не удается: насекомое настолько мало, что кисточку, по существу, нацеливать не на что. И если бы еще муравей не был так несносно стремителен... Проще, конечно, придержать его, пока на грудку наносится номер. Но муравей, хотя его и грех называть недотрогой, не всегда выдерживает такое насилие.

Попытки воздействовать на мурашку наркозом и ставить метку на хитин, пока насекомое не проснулось, особого успеха не имели: муравьи плохо переносят даже углекислый газ — самый безвредный для других насекомых наркоз. Кроме того, когда в этом случае метка ставится на брюшко, краска, высыхая, склеивает сегменты, ограничивает их подвижность и мешает дыханию. Приходится поэтому помечать бодрствующих муравьев, когда они дышат свободно и когда движения брюшка ничем не ограничены, так что краска, просыхая, не связывает хитиновых колец.

Если помечены молодые насекомые, краску со временем приходится подновлять, так как она все же понемногу стирается, да и старые муравьи ее сгрызают.

На взрослых муравьях удачно нанесенная метка держится годами. Не следует только производить эту операцию в середине дня: чем жарче, тем подвижнее и суетливее муравьи. По утрам и к вечеру, когда прохладнее, а особенно в пасмурную пору движения насекомых становятся более медленными и метить их проще.

Даже если краску нанести на спинку насекомого самым точным образом, оно очень выразительно проявляет свое недовольство: принимает угрожающую позу, иногда выбрызгивает к тому же порцию яда. Одни делают это походя, продолжая свой путь, другие круто изменяют направление бега, некоторые поворачивают, чтобы вернуться в гнездо. Но уже через самое короткое время муравей успокаивается, и в поведении его, а также в отношении собратьев к нему не замечается ничего, что отличало бы меченого муравья от немеченых.

Из того, что до сих пор рассказано, еще не ясно, пожалуй, для чего наносятся на муравьев метки. Сейчас это станет понятнее. Не просто создать колонию только из молодых или только из старых особей. Но такие опыты были проделаны, В одном муравейнике оставляли старых, в другом — молодых муравьев, а там и тех и других вынуждали или строиться, или воспитывать личинок, или обороняться от нападения противника. Лишь тот, кто хоть однажды попытался до конца довести такой опыт, знает, сколько трудностей приходится преодолевать, выясняя повадки и способности муравьев разного возраста.

Для того чтобы точнее проследить за ходом жизни отдельных муравьев, очень хорош способ «подкидышей». Коконы с куколками одного вида переносятся в гнездо другого, резко отличающегося от него вида. Дождавшись появления муравьев, наблюдают за судьбой этих самой природой меченных чужаков.

Такая попытка тоже не всегда удается с первого раза. Если же она и удалась, результаты опыта обязательно требуется проверить, причем неоднократно.

Каждая крупица новых знаний, получаемых при повторении опыта, помогает разобраться в том, как живет муравейник. Понятно, что разные формы и виды приходится изучать по-разному, применяясь к их особенностям и нравам. Шаг за шагом продвигаясь в область неизвестного и терпеливо разматывая клубки загадок, натуралисты выясняют законы муравьиной жизни.

Одно дело, например, муравьи, у которых все рабочие внешне одинаковы. У таких видов поведение насекомого в природных условиях меняется в зависимости, прежде всего, от возраста: молодые муравьи не покидают гнезда; лишь повзрослев, они переступают порог дома и начинают выбегать за его пределы.

В первые часы жизни, пока хитиновое одеяние еще мягко, муравей вообще никаким делом не занят. Да и после того как хитин потемнел и окреп, молодые муравьи могут какое-то время отсиживаться в камере с куколками. Только что появившиеся на свет муравьи совершенно миролюбивы. Боевые инстинкты просыпаются в них лишь со временем. Поспевая для ратного дела, они занимают посты на линии обороны гнезда, откуда затем переходят далее, на внешний промысел. Зато к строительству, когда в этом есть потребность, молодые муравьи могут приступать очень рано, чуть ли не сразу после выхода из кокона, еще даже не успев полностью потемнеть.

Примерно так происходит все это у простых видов, у которых рабочие муравьи одинаковы. Но чем более разнообразны формы насекомых, составляющие семью, тем легче подметить специальные назначения различных особей.

В главе, рассказывающей о том, почему не все муравьи бывают одинаковы, говорилось, что способности молодого муравья, отличия в его поведении от рождения связаны с устройством его тела, с его физическим типом. Впрочем, у каждого муравья с возрастом поведение отчетливо меняется.

При всем этом в действиях отдельного насекомого любого вида неизменно проявляются также его индивидуальные «вкусы», «призвание», его «характер», что ясно стало уже из известных нам опытов Чи За-чена и подтверждается множеством других исследований.

• Предыдущая
• 10/39
• Следующая