Фрейлина - Дрейк Шеннон - Страница 75

• Предыдущая
• 75/79
• Следующая

Рован считает, что это она отвернулась от него.

Она постаралась не думать о Роване и не горевать о времени, когда вокруг нее было только счастье и казалось, что так будет всегда.

Сначала с ней обошлись не очень плохо — отвели в дом сэра Эдмунда Бекстера и держали там под стражей. Ей сказали, что она виновна в нескольких преступлениях перед Шотландией, помогая королеве скрыться. Фергус и его люди ушли, и уже одно это было облегчением.

Она пробыла в этом доме несколько недель и однажды услышала, как люди в прихожей взволнованно говорили о Марии. Королева была в заточении. Она сдалась в плен, чтобы не стать причиной кровопролития, но ее не отвезли обратно в Эдинбург, а отправили в одно из владений семьи Дуглас.

После того как стали известны эти новости, Фергус Макайви вернулся.

И вернулся не один. С ним был человек, о котором Гвинет почти забыла, — священник Дональд Донехью.

Даже когда ее подвели к Донехью, она не боялась за свою жизнь. Лишь когда он поднял палец и указал им на нее, она поняла, в какой большой опасности находится.

— Ведьма! — крикнул он. — Она ведьма, и я понял это, как только увидел ее в первый раз. Тогда она заступалась за Марию, католичку и шлюху, так же, как заступается теперь.

— Она околдовала и убила Брюса Макайви. Потом она околдовала лорда Рована и теперь называет себя его женой, — сказал Фергус.

— Вы идиот! Как вы можете верить в такую глупость?! — крикнула Гвинет.

Но по лицам этих людей она увидела: они верят. Или настолько ненавидят ее, что хотят верить. В конечном счете это одно и то же.

— Отведите ее в церковь, и сейчас же! — приказал Донехью.

Фергус Макайви и лорд Майкл, судя по их виду, хотели бы потащить Гвинет туда силой, но она не доставила им такого удовольствия.

— Я пойду в любое место, куда вы поведете меня. Если это будет церковь, тем лучше: у меня нет никакой причины бояться Бога.

Но когда Гвинет вышла из дома, сердце сжалось у нее в груди: вдоль дороги, по которой она должна была пройти, стояли люди — мужчины в доспехах, женщины, дети, крестьяне и ремесленники. Некоторые целились в нее поднятыми вилами, а кто-то даже бросил в нее гнилой помидор.

— Шлюха-ведьма, шлюхи-королевы! — крикнул кто-то.

Гвинет остановилась и спокойно ответила, защищая Марию:

— Она добрая и хорошая королева и такой будет всегда.

В нее полетел еще один помидор. Гвинет не обратила на него внимания. Она знала, что, если будет стоять слишком долго, Фергус схватит ее, и поэтому, высоко держа подбородок, пошла дальше.

Когда она оказалась перед церковью, там был еще один священник. Пока Гвинет подходила, он пристально смотрел на нее, и пленница поняла, что этот человек ее ждет.

— Я преподобный Мартин, разоблачитель ведьм. Признайтесь в своих грехах, дитя мое, — произнес он.

Гвинет огляделась. Вокруг стояли сотни людей. Им всем было сказано, что королева — соучастница в убийстве своего мужа, лорда Дарнли, и шлюха, которая спала с убийцей мужа.

Все они были готовы поверить, что Гвинет, которая служит ей, — ведьма.

Фергус грубо втолкнул пленницу в церковь. Там ее ждали женщины — четыре сильные крестьянки. Гвинет скрипнула зубами, но держалась очень спокойно, когда они схватили ее. Она инстинктивно попыталась плотней прижать к телу свою одежду. Но это оказалось бесполезно: через несколько секунд она услышала, как рвется ткань, а потом одна из женщин крикнула:

— Вот здесь! Это метка самого дьявола!

Преподобный Мартин стоял над ней с ножом в руке.

Гвинет решила, что он хочет убить ее прямо здесь и сейчас. Она не стала бороться, так как знала, что этим только доставила бы ему удовольствие.

— Она не кричит и ничего не отрицает. Это действительно знак Сатаны, — согласился священник. Потом он рывком повернул ее к себе, дернул за волосы и крикнул: — Признайся!

Гвинет поддержала руками порванную одежду, чтобы выглядеть прилично, взглянула на него и резко ответила:

— В чем я должна признаться? В том, что люблю добрую и порядочную женщину, которая хотела только одного — быть хорошей правительницей? В этом я признаюсь!

— Ты заключила договор с дьяволом, — сурово произнес священник.

Гвинет оглянулась и увидела на лицах окружавших ее людей страх и ненависть. В округе было много сотен людей, и теперь их всех взволновал призыв сбросить с престола женщину, которую они считали виновной в убийстве. Она служила этой женщине, а значит, была виновна, что бы ни говорила.

— Я создание Божье, — прошептала она.

Ладонь преподобного Мартина громко и сильно ударила ее по лицу. Гвинет почувствовала во рту вкус крови.

— Ты что, совсем не заботишься о своей бессмертной душе? — спросил он.

Гвинет ничего не ответила.

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Я всегда беру с собой в путь свои рабочие инструменты. Так что у меня есть много способов спасти тебя от вечного адского пламени.

Гвинет высоко держала голову и продолжала молчать.

Он снова ударил ее, и у пленницы зазвенело в ушах. Ей показалось, что ее голова раскололась. Гвинет была готова упасть, но священник подхватил ее.

— Что? Что? — громко спросил он и наклонился к ней так, словно слушал ее, хотя Гвинет ничего не говорила.

Затем он дал ей соскользнуть на пол. Девушке показалось, что все вокруг нее почернело. Но прежде чем потерять сознание, она расслышала торжествующий голос священника:

— Она призналась! Ведьма призналась!

Потом она успела услышать смех и понять, что это смеялся Фергус Макайви.

Мария Шотландская в последний раз видела Гвинет на пути в замок Блэк. Поэтому Рован прежде всего помчался туда, не давая отдыха ни себе, ни коню. Его собственное войско, которое во время его отсутствия хорошо обучал заботливый Тристан, насчитывало много сотен бойцов. Но, чтобы ехать быстро, он взял с собой только Гевина, Брендана и десять своих постоянных спутников-солдат.

В замке Блэк он встретился с тем человеком, который спас королеву Марию на дороге. Этот юноша знал, что с королевой была одна из ее дам, но не знал, кто именно.

Он очень горевал о том, что королева перенесла столько утрат, и очень хотел помочь Ровану.

— В ту ночь мятежники шли по пятам за нашей дорогой королевой и уже нагоняли ее. Я попытался вернуться и помочь той даме, потому что обещал. Но лес был полон их людьми, и я нигде не смог ее найти.

Ровану стало так плохо, словно он был болен. Он понял, что Гвинет захвачена в плен кем-то, кто служит союзу дворян-мятежников, но ничего не узнал о том, кто именно ее пленил. Юноша из замка Блэк, видимо, сам ничего не знал об этом, но тут вышел вперед один из его товарищей и сказал:

— В том отряде были люди из разных мест. Я это знаю, потому что мне поручили идти следом за ними и наблюдать. Среди них были горцы. Я это помню, потому что удивился, что они идут на юго-восток, а не к своим домам.

И они тоже поехали на юго-восток. Рован старался рассуждать разумно и не давать воли лихорадочному страху, который становился все сильней и был готов овладеть им. Он приказал своим людям переодеться в обычных путников, разъехаться в разных направлениях и останавливаться в крестьянских домах.

Наконец на одном постоялом дворе они присоединились к пьющей за столом компании. Когда кто-то оскорбительно отозвался о королеве, Гевин был готов ввязаться в драку. Рован остановил его грозным взглядом и небрежным тоном вставил:

— Я слышал, что одну из придворных дам королевы тоже захватили в плен, но в Эдинбурге про нее ничего не слышно.

Один из его соседей, пожилой человек, поднял кружку с пивом, покачал головой и ответил:

— Я знаю про нее. Печальная история. Она была схвачена на дороге, но осталась верна своей королеве. Среди тех, кто ее поймал, было несколько человек из клана Макайви, и, кажется, у них была с ней вражда. — Он снова качнул головой и понизил голос: — Это сумасшествие! Они привели изгонителя дьявола и заявили, что эта женщина своим колдовством вызвала убийство одного их сородича, который был их лордом.

• Предыдущая
• 75/79
• Следующая