Мика и Альфред - Кунин Владимир Владимирович - Страница 87

• Предыдущая
• 87/98
• Следующая

— Два с чем-то миллиарда. Но не сразу, в течение трех лет.

— Не важно. А этот «заботливый отец карликовых народов» — беглый председатель Совета министров?

— Семьсот восемьдесят миллионов…

— Тоже не слабо… Значит, так! Запроси за «строителя коммунизма» из Лас-Вегаса полтора миллиона долларов. Если «Заказчики» согласятся — мы запросто подстраховываем наш фонд, что даст возможность приглашенным старикам прожить на нашем острове спокойно и безбедно.

— А как быть с этим ворюгой — предсовмина? Их президент и глава думы — она у них как-то иначе называется — уж так просили, так просили…

— Всех послать в жопу. И президента, и хозяина их полуграмотного парламента!.. Они так рвались из-под российской, как они тогда говорили, «оккупации» в свой вонючий суверенитет, так яростно запрещали у себя говорить по-русски, кстати, не зная собственного языка, что помогать им в их разборках у меня нет никакого желания. Ни за какие деньги! Ситуация-то примитивнейшая: вор у вора дубинку украл… На хрен нам с тобой туда влезать?! И потом, это может быть квалифицировано как «незаконное вмешательство во внутренние дела сопредельного государства». Тебе это нужно?

— Нет, — честно сказал Альфред.

— Мне тоже. Очень рад. Повторяю: если «Заказчики» по Лас-Вегасу согласны — закажи через свой Интернет билет и отель так, чтобы мы могли вылететь только через неделю, не раньше. Мне необходимо отдохнуть перед работой. Да и здесь еще куча дел! Самое тяжелое — это список наших «островитян»… Потом, разрешение на их въезд в Грецию. «Аргонавт» и «Санфлауэр» обещали, что все будет в порядке. Им только нужны точные данные по людям, которые поселятся на нашем острове. Американцы вообще предложили субсидировать научные и творческие упражнения наших стариков. Если те, конечно, захотят продолжать свою деятельность…

— А как насчет моих документов? — спросил Альфред.

— Утром созвонюсь со Степаном. Кроме твоих документов, нужно попросить Степку поднять все его бывшие и нынешние кагэбэшно-фээсбэшные связи, чтобы обеспечить беспрепятственный выезд нашим старикам из России. Каждому из отобранных послать персональное приглашение, включая всю его семью без количественных ограничений. И внятно объяснить, что все расходы по отправке, переезду и их дальнейшему существованию мы берем на себя.

— Как полетим? — спросил Альфред. — Это я про билеты.

— Очень просто: желательно без посадок и пересадок. Мюнхен — Лас-Вегас, Лас-Вегас — Мюнхен. Будешь резервировать отель в Лас-Вегасе — обязательно закажи «Харрас». Там чудесный бассейн и очень неплохое шоу с уймой русских актеров…

— Уточни мне сроки, Мика, — попросил Альфред.

— Я же сказал: получишь подтверждение нашему увеличению гонорара — вылетаем через неделю. Подсчитай сам. И потом, не могу же я улететь, не увидев ЯВЛЕНИЯ Пусси?!

Самое тяжелое было — составить список будущих «островитян».

Полночи Мика просидел над листом бумаги под откровенно-сексуальную возню, доносившуюся из комнатки Альфреда. А однажды даже услышал болезненный стон Пусси, тихий взвизг и фразу, сказанную ею по-немецки:

— О Готт!.. Какой ты стал большой!.. Осторожней, умоляю…

«Вот я и опять в коммуналке…» — подумалось Мике.

И все-таки список был составлен!

В него вошли семь прекрасных старых художников абсолютно разных школ и направлений. Старики сегодня были никому не нужны и влачили гибельное, полукладбищенское существование… Несколько случайно еще не умерших стариков актеров, безработных, голодающих режиссеров и бывших властительниц дум и помыслов творческой молодежи — актрис старого театра и черно-белого кино… Десяток известнейших в прошлом ученых — бывших физиков-теоретиков, грандиозных математиков, невостребованных химиков, филологов мирового уровня, блестящих потомственных врачей-клиницистов, давно уже распродавших все свое фамильное интеллигентское барахлишко, чтобы еще немного продержаться на этом свете…

Мика факсом отослал этот список Степану, потом взял и позвонил ему по телефону. В Мюнхене было три часа ночи, в Петербурге — пять часов утра.

— Алло… — прозвучал в трубке сиплый, сонный голос Степана.

— Степаша! — сказал Мика. — Нужно ли мне напоминать тебе старое как мир утверждение Светлова, что «Дружба — понятие круглосуточное»?

— Мишаня! — просипел Степан. — Сукин кот! Другого времени не было?…

Днем Мика повел Альфреда фотографироваться на документы.

Почти на всех станциях мюнхенского метро стояли кабинки фотоавтоматов, где за шесть марок это чудо фототехники фотографировало человека и через пять минут выдавало четыре черно-белые фотографии. За восемь марок — цветные.

Мика усадил Альфреда в кабину, опустил восемь марок. Четырежды вспыхнула блицлампа, и через пять минут из автомата выползла горячая и влажноватая полоска фотобумаги, на которой не было ничего!

Только слабенький абрис силуэта… И все!..

Мика не поверил своим глазам. Альфред сильно огорчился.

Тогда Мика решил, что этот фотоавтомат неисправен, и повел Альфреда к другому. Загубили еще восемь марок и получили точно такую же длинненькую полоску фотобумаги, где в столбик должны были располагаться четыре цветные фотографии Альфреда для паспорта.

И снова, кроме еле видимого силуэта, там не было ничего!!!

Альфред чуть не плакал.

Мике стало жалко его так, что даже сердце защемило!

— Не будем торопить события. — Мика обнял Альфреда и прижал к себе. — Наверное, ты все еще очень мощно пребываешь в системе «Потусторонности». Но у меня есть превосходная идея!..

Из дому он снова позвонил в Петербург другу Степе.

— Степик, у тебя сохранились какие-нибудь мои фотографии того времени, когда мы с тобой ездили в Гагры на блядки? Или когда рыбачили на Северной Двине?

— Полно, и не только с блядок и рыбалки.

— Вот выбери для паспорта Альфреда Михайловича Полякова одну из моих фотишек того времени и попроси своих спецов, чтобы они сделали ее «паспортной». И воспользуйся ею, хорошо? Я в то время и он сегодня — одно лицо. Остальное у тебя все записано — число, месяц и год рождения. Ну и так далее…

— Ну ты даешь, старый хрен! Парнишке уже под сороковник, а ты все помалкивал. От кого хоть, скажи? Я ее знал?

— Степаша, при встрече — словечка не утаю. А сейчас… По телефону всего не скажешь, и пришли мне адреса всех перечисленных в моем факсе. Кто еще жив, кого уже нет…

— Пришлю, не волнуйся. А с визой как у этого Альфреда?

— Попробую здесь подсуетиться.

— Не надо, Мишаня. Я слышал — ты сейчас в большом порядке. Я тебе дам номер счета одного нашего человечка — немца, перекинь ему в «Коммерцбанк» на этот счетик штучек десять «зелени», и я смогу прислать тебе паспорт твоего Альфреда уже с бессрочной шенгенской визой. Годится?

— Нет проблем!

— Когда в Питере-то будешь? А то меня вместе с моим шефом скоро или взорвут, или пристрелят — так и не успеем повидаться.

— Типун тебе на язык и два на жопу! — сказал ему Мика. — Диктуй номер счета.

За неделю до отлета в Лас-Вегас произошло много событий.

«Заказчик» безоговорочно принял резкое повышение тарифа на убийство — так им нужны были анонимность и видимость естественной кончины «Заказанного Клиента», которые начисто исключали бы малейшие подозрения в причастности «Заказчика» к этой смерти.

— Запросили бы по два миллиона — тоже бы согласились, — заметил Альфред. — Больно много у них стоит на кону…

— Не наглей, — ответил ему Мика. — Ты — интеллигентный Домовой, и жадность тебе не должна быть свойственна.

Два дня Мика сочинял для каждого старика отнюдь не казенное приглашение и вместе с письмом посылал печатные изображения и планы домиков и окружающего его ландшафта…

Впервые за много-много лет подписался: «Заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии, член Союза художников России Михаил Сергеевич Поляков».

А дальше, в скобках, поставил — МИКА.

• Предыдущая
• 87/98
• Следующая