Теневые игры - Чайкова Ксения - Страница 9
- Предыдущая
- 9/122
- Следующая
Торин смотрел на меня обиженно и непонимающе. Ну да, конечно, он же заказал такой роскошный и элегантный ужин, а я и не подумала притронуться ни к закускам, ни к горячему, ни даже к вину. Демоны бы побрали идиотский обычай, бытующий уже Мрак знает сколько лет – мужчине выбирать ужин для двоих, потому как в девяти случаях из десяти представитель сильной половины человечества забывает поинтересоваться гастрономическими предпочтениями своей спутницы!
– Так что ты хотел поведать мне, Торин? – в третий раз поинтересовалась я, стараясь не смотреть на моллюсков, которые, казалось, шевелились в своих раковинах, всячески стараясь избежать предстоящего им варварского поедания.
– Я… Ну короче, вот.- Лорранский, не сумев подобрать нужных слов, просто вытянул над столом руку и разжал пальцы, демонстрируя мне лежащий на ладони небольшой предмет. Я бросила на него быстрый взгляд и едва не упала со стула.
– Нет! Этого не может быть!
К сожалению, могло. И было.
На холеной ладони аристократа, никогда не знавшего тяжелой физической работы и долгих упражнений с оружием, слегка поблескивал серовато-голубой многогранник размером с ноготь на мизинце. Кристалл легкой победы.
– Откуда это у тебя? Откуда? А ну отвечай!
Я и сама не сразу сообразила, что в жесточайшем приступе паники и испуга вскочила, сгребла Торина за воротник, чем вынудила встать и его, и теперь немилосердно трясла бестолкового Лорранского над столом, словно надеясь, что правдивый ответ выпадет из него сам собой. Бедный аристократ клацал зубами, таращил глаза и невнятно мычал нечто протестующее. Лицо его постепенно наливалось синевой, как предгрозовое небо, и вскоре я поняла, что еще чуть-чуть – и графенок, удавленный собственным воротником, унесет тайну появления проклятого кристалла с собой в могилу. Тьма подбадривающе зашипела, подпрыгивая на спинке стула, как наездник-недоросток на слишком большой лошади, но я уже поняла, что подобные методы дознания ни к чему хорошему не приведут.
Хватку пришлось ослабить, а там и вовсе разжать – на нас стали обращать слишком уж пристальное внимание. Впрочем, от недостатка оного наша более чем колоритная и вызывающе выглядящая парочка не страдала с самого начала.
Торин, беспомощно тараща на меня совершенно круглые испуганные глаза, кулем свалился на стул, держась за горло и беззвучно разевая рот.
– Прости. Я не хотела тебя так пугать. Но все-таки: откуда у тебя эта гадость?
Торин перестал синеть и начал зеленеть. Потом краснеть. Потом белеть. Я некоторое время понаблюдала за последовательной сменой цветов его аристократического личика, затем взяла бокал и начала медленно, как обморочного или малолетнего, отпаивать графеныша вином, сопровождая сии нехитрые мероприятия реанимационного характера еще и тихими устными увещеваниями:
– Успокойся, Торин, все хорошо. Я правда не хотела причинить тебе вред. Да мне это и не удалось – ты же не помер, а просто сильно напугался. Ну давай, будь хорошим фафом, выпей вина, съешь устричку и расскажи мне честно, толково и внятно, откуда у тебя этот кристалл.
Лорранский, однако же, на эти агитации не поддался: головой кивал, вино глотал, но отвечать на поставленный вопрос отказывался категорически и хранил гордое неприступное молчание, как захваченный в плен командир эльфийского отряда партизан. Я постепенно зверела и ворковала все слаще, чтобы ни в коем случае вновь не напугать нервного и впечатлительного фафенка, и пыталась сообразить, что предпринять, если Торин упрется бараном и наотрез откажется давать объяснения. Ясное дело, оставлять кристалл у него нельзя – стоит только вспомнить, какая грызня развернулась за них пару месяцев назад, и сразу становится ясно, что такой опасный предмет нужно держать подальше, во всяком случае – от рассеянного, вздорного, не шибко умного аристократеныша, способного по недомыслию выложить все свои планы потенциальному врагу или реальному сопернику.
Видимо, на моем лице отразились совсем уж нехорошие и кровожадные мысли – Торин испуганно охнул и, стремясь отшатнуться от меня как можно дальше, едва не перевернул стул. Я поспешно привела себя в порядок – сиречь постаралась надеть на свой наверняка перекошенный от мрачных раздумий лик слащавую маску заботливой дурочки – и присела рядом с аристократенком на корточки, нежно поглаживая его по судорожно стиснутым на коленях рукам.
– Ты не нервничай так, Торин. Ну пожалуйста… Ты пойми, я же о тебе в первую очередь волнуюсь. И о себе. И о Тьме. Эти проклятые кристаллы уже забрали слишком много жизней, чтобы мы могли рисковать и трясти ими направо-налево. Пред началом нашей кампании твой отец предупредил, что мага, придумавшего эту пакость, убили и сожгли все его записи. Так что те кристаллы, которые ты вез, были единственными в своем роде. Вот я и пытаюсь понять, откуда взялся еще один. Помоги мне, пожалуйста. Я ведь просто хочу, чтобы мы все жили.
Тихая речь и разумные слова подействовали на Торина умиротворяюще – он перестал разевать рот и хлопать глазами, приосанился, вернулся к нормальному цвету лица и даже соизволил отпить еще немного вина. Я облегченно выдохнула и позволила себе улыбнуться. Сколько бы вокруг ни кричали о превосходстве мужского интеллекта над женским, я успела убедиться: достаточно пары ласковых и нежных слов – и вот уже самый гордый аристократ послушно ест и пьет из твоих рук, как воспитанный, отлично выдрессированный и привыкший к тебе демон. Меня бы на подобный трюк купить не удалось никому и никогда. Впрочем, я бы никогда себе не позволила впадать в такое предыстерич- ное состояние, граничащее с вульгарной паникой и почти ничем от нее не отличающееся, и сидеть, раскрывая рот, позволяя окружающим выделывать рядом взволнованные коленца и квохтать лицемерно-заботливыми и ласковыми курами.
– Так откуда этот кристалл? – предельно мягко и нежно поинтересовалась я, готовясь, чуть что, опять к слащавой опеке. Однако Торин уже сумел взять себя в руки и хмуро ответствовал:
– Откуда, откуда… Из кошеля того.
– Из кошеля?! – Мой голос вновь невольно сорвался на визг,- Из того кошеля, который мы везли в Меритаун?
– Да,- еще более мрачно отозвался аристократенок.- Сядь, пожалуйста, а то на нас уже все посетители смотрят.
– Они с увлечением предаются этому занятию с той самой минуты, как мы сюда явились,- передернула я плечами, послушно валясь на свой стул и невольно прижимая руки к груди, словно пытаясь сдержать бешено колотящееся сердце,- Как это получилось?
– Что? Забрать кристалл? Да проще простого. Никто ведь точно не знал, сколько их гам, в кошеле. Я вытащил один, никто и не заметил пропажи.
– Зачем? – простонала я, хватаясь за голову. Нет, мужской склад ума, наверное, все же слишком отличается от женского – я, как ни пыталась, так и ие смогла осознать всю беспросветность Ториновой глупости и, хоть убей, не понимала, как можно было додуматься до того, что вытворил он.- Зачем ты это сделал?!
– Ну как-то так получилось… Случайно… – промямлил Лорранский, старательно отводя глаза,- Я не думал, что…
– О боги, Торин, да ты вообще хоть когда-нибудь думаешь?! – взорвалась я, взмахивая руками. Тьма, едва не сбитая со своего насеста – сначала бурным потоком моих злобных мыслей, потом отчаянной жестикуляцией,- возмущенно зашипела, расправила крылья и спланировала на стол. В другое время я как следует отругала бы ее за такое хамское проявление невоспитанности на людях, но сейчас мне было не до того, и демон, пользуясь этим, тут же начала деловито подъедать так и не оцененный нами деликатес. Разгрызаемые раковины жалобно похрустывали на зубах, Тьма аккуратно помогала себе сгибами крыльев и длинными суставчатыми пальцами передних лап. Моя вонато всегда умела вести себя за столом.
- Предыдущая
- 9/122
- Следующая
