Звезда моей души - Устименко Татьяна Ивановна - Страница 1

• 1/100
• Следующая

— Смилуйся, о великий светлый дух! — униженно молила распростертая на полу женщина, поливая горючими слезами постамент возвышающейся над ней статуи. — За что ты наказал меня столь жестоко? Ведь минуло уже целых четырнадцать лет с тех пор, как он исчез… Умоляю, смилуйся над несчастной матерью, верни мне моего единственного сына!

Ее жалобные вопли закручивались в почти осязаемую спираль боли и гнева, отражались от мраморных стен и эхом взлетали к полукруглому потолку небольшого помещения, расположенного на верхнем ярусе Звездной башни — неприступной цитадели, святая святых лаганахарской гильдии Чародеев. Сама же башня, многие сотни лет назад возведенная на Неспокойной горе, указующим перстом нависала над улицами шумного, густонаселенного Блентайра, будучи безмолвным напоминанием о десятках погибших магов, отдавших свои жизни за процветание знаменитого города.

Впрочем, можно ли называть процветанием нынешнее скорбное существование жителей королевства Лаганахар?

Некогда, чуть более двух сотен лет назад, Лаганахар был успешно развивающимся королевством, которое состояло из нескольких крупных оазисов, разбросанных между двумя пустынями и растянувшихся вдоль русла полноводной реки Алларики, что берет начало на севере, подпитываясь тающим снегом сходящих с Запретных гор лавин. Река минует дикую степь — родину кочевых племен, уходит под пески страшной мертвой Пустоши и заканчивается обширным озером Аррун, сейчас почти пересохшим и изрядно обмелевшим. В дельте устья Алларики лежит большая часть плодородных земель королевства и находится белостенный город Блентайр.

Ниже южной оконечности Лаганахара жизнь потихоньку замирает, ибо там начинается еще одна пустыня — Маграб, называемая Бесконечной.

На северо-востоке от Блентайра, в нескольких днях пути, сразу же за лесом Шорохов, раскинулось Зачарованное побережье, омываемое водами Великого моря, — прибежище эльфов. Их немного уцелело после войны, живут они замкнуто и обособленно, крайне неохотно впуская на свою территорию гостей, особенно незваных.

К северо-западу от города, за Черными холмами, затаились печально известные Лиднейские болота, переходящие в поросшую ковылем степь, а уже дальше, за Пустошью, расстилается знаменитая долина Дурбан, окруженная Белыми горами.

Пресловутые горы и долина образуют край Крылатых, населенный огнедышащими драконами — тварями зловредными и кровожадными, страдающими постоянным несварением желудка, а посему к мирному общению не склонными. Эти чудовища охраняют подступы к Запретным горам, достигнуть которых еще не удавалось никому, даже самым искусным воинам из клана Полуночных эльфов.

Ранее, до войны, в Лаганахаре насчитывалось целых восемнадцать городов, но ныне все они канули в небытие, погибнув под песками двух пустынь, все крепче сжимающих свои губительные объятия вокруг последнего оплота человеческой расы — белостенного Блентайра. Пойманные в смертельную ловушку взбунтовавшейся стихии, люди впали в отчаяние и были готовы на любое злодеяние, которое хоть на немного отсрочило бы приближение закономерной катастрофы. А впрочем, сегодня уже мало кто верил в возможность спасения, предпочитая полагаться на собственные глаза и здравый смысл, а не обольщаться лицемерными обещаниями жрецов и чародеев, безуспешно пытающихся противостоять тому, что невозможно одолеть и остановить, — времени и песку.

Жители Лаганахара убедились на собственном опыте: посеявший ветер раздора — рано или поздно пожнет бурю несчастья. Проливший каплю невинной крови — получит в отместку ливень из смертей. Буря не ведает жалости и забирает то, что было обещано ей по глупости или неосторожности. А бороться с бурей и смертью… Есть ли в этом смысл?

Наиболее здравомыслящие граждане осознавали, что цена, которую придется заплатить за победу в войне, непомерно высока. Но таких оказалось немного. Ведь в подавляющем большинстве люди крайне легкомысленны. Они совершают рискованные поступки и лишь потом, много дней спустя, прозревают и запоздало задумываются о губительных последствиях содеянного.

К несчастью, именно так и произошло в королевстве. Испрошенная свыше помощь была получена, а назначенную за нее мзду продолжали выплачивать и по сей день. Закономерная неотвратимая кара за преступные деяния далеких предков надвигалась на стены прекрасного Блентайра, омрачая лица снующих по улицам горожан и ежедневно добавляя по несколько седых волос в бороду короля Вильяма.

Но в отличие от большинства своих сограждан женщина, распростершаяся на каменном полу молельни Звездной башни, еще не потеряла надежду на прощение и по-прежнему верила в силу своей мольбы. Вот поэтому-то и обнимала она ноги статуи, умоляя светлого бога Шарро снизойти к мукам ее исстрадавшегося сердца и вернуть сына, пропавшего четырнадцать лет назад. Вышеупомянутый же бог, статуя которого имела облик прекрасного лицом мужчины, — за его спиной реяли широко распахнутые крылья, на шее виднелись круглые отверстия жабр, а между пальцами рук были заметны едва различимые перепонки, — не спешил откликнуться на мольбы, а взирал на женщину холодно и отстраненно.

Зато лицо второй статуи, также хранящейся в башне, но покрывшейся пылью забвения и задвинутой в самый темный угол молельни, выражало такую неприкрытую злобу, что, честное слово, неосторожной просительнице стоило бы обратить на нее куда более заинтересованный взгляд. Но всеми забытая статуя ярилась напрасно, ибо заплаканная жалобщица совсем не уделяла ей внимания. И как выяснилось впоследствии, зря…

— Молчишь?! — то ли вопрошая, то ли утверждая, склочно прошипела женщина. — Тем хуже для тебя!

Она выхватила из привешенных к поясу ножен небольшой обоюдоострый кинжал и решительно приставила к своему горлу.

— Тогда я убью себя прямо здесь и запятнаю кровью твой чистый образ… Ну?! — ультимативно произнесла она и надавила на рукоять кинжала. По лифу богатого платья скатились несколько крупных алых капель. — Моя смерть будет на твоей совести, бог Шарро!

— Остановись, Кларисса! — Негромкий голос, неприязненный и неприветливый, шел из уст статуи прекрасного бога. — Я уже давно устал от твоих настырных призывов и хамского шантажа. Что ты хочешь от меня?

— Узнать, что случилось с моим сыном и где он находится! — обрадованно завопила Кларисса, роняя на пол кинжал, слегка обагренный ее кровью. — Твоя сестра, богиня Банрах, — она обличающим жестом, не глядя, небрежно ткнула пальцем в сторону задвинутой в угол статуи, — отвернула от меня свой неблагодарный лик, а ведь гильдия так много для нее сделала! Теперь ты — единственная моя надежда.

По губам статуи бога Шарро скользнула саркастичная улыбка:

— Все женщины эгоистичны и переменчивы по своей натуре. Моя сестра Банрах, к сожалению, не является исключением из этого печального правила, а скорее подтверждает его. Следовало предполагать, что Банрах, получив желаемое, забудет об использованных ею людишках и бросит вас на произвол судьбы.

Из угла, где вынужденно прозябала статуя богини Банрах, донесся рассерженный зубовный скрежет. А чего еще, спрашивается, можно ожидать от богини, чье отмеченное печатью коварства лицо больше всего напоминает узкую змеиную морду? Изображение Банрах не имело глаз, зато обладало внушительными, выступающими из-под верхней губы клыками, а ее мстительно скрюченные пальцы оканчивались огромными когтями.

В противовес своему лучезарному брату Шарро черная богиня Банрах царила во тьме и безвылазно жила под землей, превыше всего на свете ценя приносимые ею жертвы и обожая неповторимый вкус свежей человеческой крови. Запомните, глупцы: горестен удел людей, дерзнувших искать покровительства богини-кровопийцы. Многострадальные жители Лаганахара уже прошли сию унылую школу и знали о сомнительных милостях змееликой Банрах отнюдь не понаслышке.

• 1/100
• Следующая