Звезда моей души - Устименко Татьяна Ивановна - Страница 99

• Предыдущая
• 99/100
• Следующая

— Ну да, они всего лишь контрабандой подхалтуривают! — саркастично фыркнула Ребекка. — Но не боись, я никому ничего не расскажу.

— Спасибо! — с облегчением выдохнул юноша, одаривая воительницу благодарной улыбкой.

Но девушка все равно выглядела недовольной.

— И кто его вообще придумал, это дурацкое «спасибо»? — вполголоса бурчала она, обращаясь к самой себе. — Зачем придумали? Какой от него толк? «Спасибо» на хлеб не намажешь, в карман не положишь…

Эти сентенции повисли в воздухе, ничуть не прояснив истинных желаний девушки. Неужели она хотела получить от Беонира нечто большее, чем банальное «спасибо»? А Беонир… Слышал ли он ее?

— Для морального удовлетворения, — туманно пояснила я, вслед за своими спутниками карабкаясь по довольно крутым ступенькам. — Признайся, разве твоя душа не требует чего-то подобного?

— Глупости! — демонстративно отмахнулась девушка, но ее голос предательски дрогнул, выдавая владеющие воительницей сомнения. — Не душу нужно слушать, а звуки пустого желудка. А моральное удовлетворение следует не требовать, но получать любым, даже самым аморальным, способом.

Услышав подобное откровение, я задумчиво заломила бровь, понимая, что узнала о Ребекке нечто новенькое. Интересно, а на что конкретно способна пойти она, дабы ублаготворить свои душевные потребности? А если ей придется выбирать между чьей-то жизнью и собственными принципами, то каким будет выбор?

— Я поведу вас очень осторожно. — Предупредительный шепот Беонира внезапно оборвал мои мысленные философствования, в которые я, как обычно, пустилась совершенно не к месту и не вовремя. — Полагаю, хозяева кабака сейчас уже мирно почивают в своих постелях и третий сон видят — на дворе стоит глубокая ночь. Если, конечно, выпроводили всех упившихся до полусмерти забулдыг. Мы выберемся через кухонный люк для мусора и прокрадемся через заднюю дверь…

Успешно пробравшись между штабелями бочек, наполненных пивом или еще чем покрепче, судя по пропитавшему подвал запаху, мы без приключений нашли люк, который вывел нас из погреба, и очутились в просторной кухне. Не стану утверждать, что мне сильно понравился этот путь, ведь в грязной мусорной шахте изрядно смердело подгнившими пищевыми отходами, однако выбирать не приходилось.

Я безропотно смахнула с пелерины длинные ленточки картофельной шелухи и с благодарностью уцепилась за сильную руку Ребекки, в два счета вытянувшую меня из люка. Мы шли на цыпочках, передвигаясь беззвучно, словно мышки, и вскоре выбрались в переулок Хмельной Браги никем не замеченными и не услышанными.

Беонир оказался прав — Блентайр спал. На черном бархате ночного неба скупо поблескивали редкие звезды, тщетно пытающиеся создать некое бледное подобие романтической обстановки. Слабый ветерок нехотя перебирал рассыпанный по мостовой песок, наглядно свидетельствующий о том, что Пустошь подошла еще ближе к городу, стремясь поскорее оборвать его затяжную агонию. Ребекка гневно ругнулась и носком сапога возмущенно пихнула небольшую песчаную кучку, словно намеревалась растоптать ненавистного врага. Я печально вздохнула, признавая тщетность ее усилий. Тягостную паузу немного приукрасила выходка Беонира, требовательно ухватившего воительницу за рукав рубашки.

— Чего тебе? — непонимающе мотнула растрепанной головой Ребекка, пытаясь высвободиться из цепких пальцев.

Но ниуэ держал крепко.

— Помнишь наш уговор? — вкрадчиво поинтересовался он, еще пуще сжимая пальцы. Побелевшие от напряжения костяшки четко указывали — он скорее умрет, чем отпустит рукав девушки. — Настал срок расплатиться по выданному тобой обязательству!

— Чего-о-о? — разъяренно протянула лайил, поворачиваясь к нему лицом и меряя юношу тяжелым взглядом исподлобья. — Ну и оборзел же ты, лохматый!

— Ты мне должна! — не отступал настырный юноша.

— Женщина должна быть красивой, счастливой и любимой, — самоуверенно парировала лайил. — А больше она никому ничего не должна. Запомни это, блохастый!

— Ты мне обещала! — не сдавался Беонир.

— Не помню, что я там тебе обещала, но не жди от меня благодарностей и комплиментов. Больно жирно тебе будет.

— А я и не жду! — лучезарно улыбнулся ниуэ. — Мне ни к чему комплименты, ведь ты обещала поцелуй, всего лишь один поцелуй.

Ребекка ошеломленно выпучила глаза, онемев от возмущения и некрасиво отвесив нижнюю челюсть. Я тихонько хихикала, отвернувшись в сторону.

— Йона, скажи, — придя в себя и вновь обретя дар речи, протестующе взвыла преисполненная негодования лайил, — разве я и правда ему это обещала?

Я утвердительно кивнула, руководствуясь лишь чувством справедливости:

— Ага, с условием, что Беонир приведет нас к моему первому испытанию.

— Да он же жулик! — картинно расхохоталась лайил — Никуда он нас не привел. Уж если кто и имеет право претендовать на мои поцелуи, так это Лют и Зол, проводившие нас до Серой долины… А отнюдь не этот блохастый прохиндей!

— Не отмазывайся, — мягко попросил Беонир, ласково обнимая девушку за талию и притягивая вплотную к себе. — Ведь против фактов не попрешь. Как бы там ни было, а я все-таки выполнил свою часть уговора. Поэтому теперь тебе придется выполнить свою.

— Фигушки! — строптиво отбрыкивалась Ребекка, но ее запирательства выглядели неловкими и совсем не убедительными. — Я же тебе совсем не нравлюсь, иначе почему ты постоянно норовишь высмеять мои недостатки?

— Мужчина, который не умеет прощать женщине ее маленькие недостатки, никогда не насладится ее большими достоинствами, — мудро изрек юноша, двумя пальцами нежно приподняв подбородок лайил. — Ну же.

— Глупости, ничего я тебе не долж… — вновь непокорно зачастила Ребекка, но не успела закончить начатую фразу, ибо уставший от препирательств Беонир элементарно заткнул ей рот, умело прижавшись губами к прелестным устам, ярким и сочным, словно созревшая малина.

Их поцелуй стал очень долгим и страстным.

Я лукаво улыбалась, отойдя на пару шагов вперед, отвернувшись и не мешая их уединению.

Вырвавшись из объятий юноши, Ребекка наигранно сплюнула и вытерла губы рукавом. Но ее сияющие радостью глаза, а также счастливая улыбка, освещающая лицо Беонира, были слишком очевидным признаком, в полной мере раскрывающим глубину и искренность их взаимного чувства. Итак, я оказалась права — в сердцах этих заклятых врагов, изначально разделенных кровью, ненавистью и предательством, поселилась настоящая, большая, светлая любовь. Я мысленно вознесла проникновенную молитву, умоляя бога Шарро хранить и лелеять этот волшебный цветок, столь неожиданно расцветший среди тусклых будней нашего несчастного умирающего мира.

Пожалуй, до сих пор мне не очень-то везло. Я нажила массу проблем и приобрела кучу врагов. Я прошла через всего лишь одно испытание из семи уготованных, и оно далось мне ой как нелегко! Я страшно опасалась своего неопределенного будущего. Правда, при этом ничуть не сомневалась в том, что оно и само боится меня ничуть не меньше. Я считала себя никчемной неумехой и глупой неудачницей, пока еще не добившейся никаких успехов и не обретшей в жизни ничего ценного. Меня утешало одно: мысль о том, что неудачники — сами по себе чрезвычайно бесценные личности, ибо не имеют никакой цены.

И забери меня Тьма, но разве судьба могла хоть как-то опровергнуть столь веский довод?!

Рассвет еще только начинал разгораться в небе, а слабые отблески первых робких лучей Сола, с трудом пробивающихся через плотный занавес из темных облаков, едва освещали плавающие в сумраке городские улицы. Выбирая наиболее пустынные и грязные переулки, мы крадучись пробирались к домику Ребекки, мечтая насладиться заслуженным отдыхом. К счастью, этот отрезок своего сильно затянувшегося пути нам удалось преодолеть без дополнительных осложнений.

Я плохо запомнила, как мы перевалились через порог скромной хибарки, уже послужившей мне однажды спасительным приютом, и честно распределили спальные места. Мне опять досталась кровать, на которую я рухнула плашмя и уснула мгновенно — едва донеся голову до подушки. Без единого слова неудовольствия Ребекка любезно предоставила Беониру любимое кресло-качалку, некогда принадлежавшее ее ныне покойному деду.

• Предыдущая
• 99/100
• Следующая