Кружащие тени - Кирнан Селин - Страница 75

— Эмбла, — простонал Кристофер.

Винтер приподнялась над ним и поползла вперед, всматриваясь в гущу деревьев. Кристофер свернулся в клубок, бормоча себе под нос.

«Вот что они бы с ней сделали, — подумала Винтер. — Какая ужасная смерть!» Огромный ствол упал, и Эмбла была бы погребена в земле под его весом. Винтер возблагодарила бога за безоглядную храбрость Кристофера, который спас Эмблу от такой гибели.

Мерроны молчали. Некоторое время слышались только резкие крики ворон и разъяренный треск пламени. Темнота наполнилась дымом, несущим приятный запах жареного мяса. Винтер знала, что вскоре запах станет отвратительным — запах горящих трупов. Дым будет разносить черную копоть и страшное зловоние, которое останется в ноздрях на много дней. Она так надеялась, что никогда больше не почувствует этого запаха. «Все они провоняют этим, — подумала она. — Этот запах будет с нами, когда мы пойдем с ними дальше. Запах смерти Ашкра».

Кристофер снова застонал. Винтер услышала, как он с тихим шорохом пополз через кусты. Потом треск пламени перекрыли другие звуки — радостные крики мерронов, оправившихся от потрясения и возвращающихся к жизни, празднующих последнюю, самую драгоценную жертву — их Каорай Ан Домейн.

Кристофер с трудом поднялся на ноги и прислонился к стволу дерева — Винтер увидела в темноте его едва освещенный пламенем силуэт.

— Женщин предают земле, — хрипло проговорил он. — Мужчин — огню. — Его глаза блеснули, когда он повернул голову к ней. — Что бы ни говорили, мы так не делаем. Я никогда этого раньше не видел… только… — Он встряхнул головой, страдальчески сморщившись, и затем заговорил хриплым голосом, борясь со слезами: — Такие обряды есть только у людей старой веры, и поступают они так лишь в страхе и отчаянии.

Он разрыдался, закрывая рот руками, чтобы сдержать свое страдание. Огонь постепенно угасал, и Винтер сжалась в темноте, глядя в сумерках на юношу. Видны были только очертания его острых скул, отражение света в глазах и блестящие следы слез. «Она ведь нарочно их выбрала, правда? Чтобы подтвердить все, что она говорит о моем народе. Она выбрала их, зная, что никто никогда их не поймет».

За спиной Винтер фигуры мерронов плясали на фоне пламени. Зазвучала музыка, дикая и радостная. Люди, которые были с ней так добры и великодушны, теперь пели и плясали, празднуя убийство одного из них. Винтер кивнула и вытерла мокрые щеки. Да, Кристофер прав. Эти люди подтвердили все злобные домыслы, которые семейство Ширкен выдвигало как доводы против инородцев. После такого трудно было возразить против их борьбы с язычниками-мерронами, а следовательно, и другими инакомыслящими: евреями, иноверцами, мусульманами, реформистами — всех их Ширкены мечтали сжечь в одном костре.

— Рази никогда не поймет, — прошептала она.

Эмбла снова встала у нее в памяти — ее жестоко раздавленные красота и нежность. Винтер подняла руку ко рту, огни задрожали и раздвоились — слезы вновь набежали на глаза.

— Она пощадила Рази, — прошептал Кристофер. — Он тоже предназначался на костер. Все, что они любят… все это приносят в жертву Ан Домейн вместе с ними. И Солмундр, и Боро, и Рази — все они должны были сгореть. — Он закрыл глаза. — Каорай стоило только попросить, но они не сделали этого. Они их пожалели. Рази никогда не поймет, Изольда! Он…

Кристофер резко повернулся и бросился в темный подлесок, исчезая среди деревьев. Винтер помедлила, оглянувшись на огни и поющих мерронов. Затем она поднялась на ноги и пошла за Кристофером, на треск кустов, пока не поравнялась с ним. Она обняла его за талию, и они вместе тяжелыми шагами двинулись через темноту к шатру.

Собаки выли. Винтер слышала, как они гремят цепями и мечутся туда-сюда, то лая, то задыхаясь на натянутых цепях. Кристофер присел в тени у опушки, Винтер затаилась рядом с ним, молча разглядывая пустой лагерь. Никого из людей не было видно. Внимательно осмотревшись, они бросились через залитый лунным светом промежуток между лесом и шатрами, а затем пробирались в тени вдоль их стен, пока наконец не смогли наблюдать, не будучи замеченными.

Боевые псы отчаянно лаяли и выли, повернувшись к шатру Ашкра. Винтер увидела, как Боро, натягивая цепь, отчаянно скреб лапами по земле, пытаясь дотянуться до двери. Кристофер поднялся на ноги и опустил арбалет, прислушиваясь. Из шатра, едва слышные за лаем собак, доносились приглушенные звуки. Что-то тихо звякнуло, послышался сразу прервавшийся вскрик. Боро завыл и снова бросился к шатру.

Винтер и Кристофер побежали к двери и тихо вошли. Кристофер бросился налево, Винтер направо, и оба остановились как вкопанные, пораженные, в отчаянии.

— Нет! — выкрикнула Винтер.

Приглушенно вскрикнув, Кристофер отбросил в сторону арбалет и поспешил к ней.

— Ах ты сукин сын! — воскликнул он. — Ты, проклятый… — Он умолк, обхватив Солмундра за плечи, приподнимая его.

Винтер стала отвязывать от шеста ремень, на котором Солмундр пытался повеситься. Это было нетрудно, потому что шест, к которому обычно крепили собачьи цепи, был высотой всего четыре фута, и как только Кристофер поднял Солмундра, прижимая его к бревну, Винтер удалось отвязать ремень от кольца.

Она отступила назад, и Кристофер упал вместе с Солмундром к основанию столба. Он запустил пальцы под туго натянутый ремень на шее воина, пытаясь ослабить петлю, чтобы Солмундр мог дышать. Солмундр захрипел, судорожно вздохнул и сразу же испустил отчаянный вопль.

Кристофер отшвырнул ремень и оглянулся, побагровев от ярости.

— Ах ты сукин сын! — снова крикнул он. — Не смей!

Воин скорчился на боку, рыдая, закрыв голову руками, и Кристофер обнял его. Он сжал в своих искалеченных руках богатую ткань рубахи Солмундра и его спутанные, волнистые светлые волосы.

— Ты мне должен! — прорыдал он. — За тобой долг.

Ноги Винтер задрожали, и она сползла вниз по столбу, опустилась на колени и прижалась лбом к гладкому дереву. Она закрыла глаза, слушая рыдания мужчин. Потом она повернулась и поползла по коврам и мехам, пока не добралась до Рази.

Рази был еще без сознания, но прежние судороги больше не мучали его — он спал в блаженном неведении. Винтер прижалась лбом к его виску, стараясь не думать о том, что будет утром и что им сказать ему, когда он проснется. Затем она оттолкнула подушки в сторону и легла за спиной Рази, прижавшись головой к его лопаткам, положив руку на шею. Пульс ровно бился под пальцами. Она закрыла глаза и пролежала так весь остаток ночи, слушая его дыхание.

— Отойди от него! — огрызнулась Винтер.

Наверное, выражение ее лица было и впрямь угрожающим, потому что Халвор сразу попятилась, чтобы Винтер и Кристофер помогли Рази подняться на ноги.

Одна из воинов с любопытством заглянула в дверь, и Кристофер огрызнулся на нее: «Croch leat! Agus na bi ag stanadh».

Рази, удивленный резким тоном друга, моргая, посмотрел на него. Кристофер заглянул ему в лицо и крепче перехватил за пояс.

— Все в порядке, — тихо сказал он. — Мы тебя держим.

— Что со мной случилось? — с трудом проговорил Рази.

Кристофер отвернулся.

— Теперь все в порядке, — повторил он с несчастным видом.

Он посмотрел на Винтер, которая поддерживала Рази с другой стороны. Она кивнула, и они направились к двери.

Рази споткнулся и застонал, борясь с приступом тошноты. Он не приходил в себя всю ночь, и, когда поднялось солнце, они не смогли его добудиться. Пришлось Винтер и Кристоферу обратиться за помощью к Халвор. К тревоге Винтер, целительница дала ему новые травы, чтобы побороть действие первоначального снадобья Эмблы. И даже после этого Рази потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, — он и теперь никак не мог собраться с мыслями и страдал от безотчетной тревоги.

— Винтер? — простонал он, когда они помогли ему выйти из шатра. — Что со мной случилось?

Винтер едва могла слышать его дрожащий, неуверенный голос — она отвернулась, рассерженная и несчастная.