Ночные Птицы Рогонды - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/72
• Следующая

Маша замерла. Прямо над ней возвышался Виталис. Это в его живот угодила ее голова. Он шел впереди пестрой толпы, над которой развевались флаги с изображением Великой Сердцевидки. Люди остановились, пение смолкло, только громко бухал огромный барабан, в который била толстая средне-младшая сестра.

– Смотрите-ка, девочка появилась прямо из воздуха! – зашептали прохожие. – Это голограмма или фантом?

– Невинное дитя, символ Рогонды, что найдет спасение в крепких створках Великой Сердцевидки! Створки, славьтесь! – громогласно, так как у щеки висел микрофон, крикнул Виталис, махнув рукой куда-то назад.

– Славьтесь, створки, славься, дом, сердце мира бьется в нем… – нестройно запели задние ряды.

Маша почувствовала, что взлетела в воздух – мужчина поднял ее и посадил себе на плечо.

– Отпустите! – пискнула Маша.

Но Виталис больно сжал ей ноги, приказывая таким образом молчать, и понес ее куда-то назад. По пути братья и сестры осыпали девочку конфетти. Несколько штук упало в складки Машиной юбки – конфетти было не круглым, а в виде маленьких ракушек.

– Смотри, какое шоу. Вроде бы раньше они так не делали, – усомнилась какая-то старушка.

– Ой, что ты, я уже в третий раз вижу, – возразила другая. – Берут ребенка из воздуха, потом, пока фантом не рассыпался, сажают его в ракушку. Это символ спасения.

И тут Маша заметила среди прохожих Олю. Та стояла, не глядя на шествие, сосредоточенно крутила свою ракушку.

– Чайка! – позвала Маша, срывая голос. – Чайка! Чаечка!

Виталис мельком глянул на небо, но не увидел морских птиц. А Оля вздрогнула, подняла голову и заметила Машу. Глаза у нее стали совсем круглые.

– Помогите! – снова крикнула Маша.

Но тут под ее ухом противно запищала какая-то дудка. Громче и быстрее забухал барабан. Машу понесли над толпой к большой искусственной ракушке, которую на носилках тащили несколько человек. Ракушка раскрылась, девочку посадили внутрь. Виталис ловко и незаметно защелкнул на ее руках наручники и закричал:

– Слава спасительнице Рогонды, слава Великой Сердцевидке!

Его слова подхватил хор, и в этом шуме Маша даже сама не слышала свои отчаянные крики.

Створки раковины захлопнулись. Девочке только и оставалось, что лежать, свернувшись калачиком, и реветь. Впрочем, слезы быстро высохли, и она время от времени стала пинать раковину изнутри. Но – бесполезно. То ли звуки ее ударов глушил барабан, то ли просто никто не обращал на них внимания. Маячка у нее не имелось, пришлось покориться судьбе.

Маша даже начала клевать носом в темноте – лежать было сравнительно удобно, а она устала после напряженного утра, ракушка плавно покачивалась. Но потом все замолчали, звук барабана начал удаляться, и за стенками ракушки послышался плеск воды.

– Эх, Маша, пропажа ты наша… – пробормотал мужской голос, и створки слегка приоткрылись.

Девочка увидела дикий берег пляжа, рядом на корточках сидел Виталис. Ракушку омывал прибой.

– Помогите! – снова заорала Маша. Но мужчина ласково прикрыл ей рот рукой.

– Здесь никого нет, только ты, я и доверенные люди.

Невдалеке молча стояли несколько сурового вида мужчин в потрепанных туниках с изображением Великой Сердцевидки.

– Маша, нам все про тебя известно. Ночью ты из любопытства невидимкой бродила по пещере Ордена, видела Капитана, морское тельце и разгрузку контрабанды, а признаваться не захотела. С помощью сообщников ты покинула келью магическим способом. Затем украла несколько важных документов, а еще подсыпала в еду отраву, и несколько человек почувствовали себя плохо.

– Это неправда!

– Правда, девочка, правда, невидимый подросток, лживый и несдержанный, ненавидящий Орден. Злая ведьма – вот ты кто! Я ведь предлагал тебе работу, службу на благо Ордена, где тебя приютили, накормили, а ты вон как поступила. А ведь из общего котла едят и старики, и дети. Ну как ты могла…

– Вы все придумали! – рассердилась Маша. – Я ничего не крала и никого не травила! Я просто стала невидимой!

– А теперь не получается колдовать, да? – усмехнулся Виталис, демонстративно отряхнув с головы лежащей Маши несколько блесток. – Ну да, порошок антимагик, нейтрализатор магии – контрабанда, секретная разработка. Без пылесоса не обойтись. Ай-ай-ай, не повезло тебе.

– Я ничего плохого не делала! – Глаза Маши медленно наполнялись слезами. – Да, я могу становиться прозрачной, но в остальном говорила правду. Пожалуйста, отпустите меня. Я больше и близко не подойду к Ордену.

– С предателями у нас разговор короткий – их скармливают Великой Сердцевидке или делают из них морские тельца. Только вот девочек-ведьмочек среди них пока еще не было.

– Я не ведьма, я не умею колдовать! Невидимость – не колдовство, а просто способность такая. Как у птиц – летать.

– И опять лжешь! – Виталис говорил ласково и уверенно. – Даже перед лицом смерти. Ты еще так мала, перед тобой была целая жизнь. Так вот, девочка… Я пожалею тебя. Дам тебе шанс.

– Правда?

– Конечно! Я оставлю тебя в этой ракушке. Ты не знала, что мы по окончании праздничного шествия спускаем ее на воду? Так вот, может, кто из рыбаков подберет тебя. Надеюсь, это произойдет скоро, потому что раковина хоть и деревянная, но не водонепроницаемая, рано или поздно она наполнится водой и перевернется, а ты, смотри-ка, в наручниках, да еще в антимагике… И погода-то сегодня не очень. Корабли вот в море не выходят, а ты на таком суденышке… ай-ай-ай!

Маша крепко зажмурилась и стиснула зубы. Виталис подтолкнул ракушку и зашел в воду, чтобы увести ее как можно дальше.

– Если выживешь, приходи к нам, мы тебе все простим и примем обратно. Сможешь колдовать, сколько тебе угодно, мы отмажем тебя от Смотрителя Маяка. Все будет, словно ты никуда не убегала, – пройдя через казнь, ты искупишь свою вину перед Великой Сердцевидкой. Заодно это будет твоим испытанием, ведь ты должна будешь выжить без колдовства… Хотя, конечно, морская вода постепенно смоет антимагик. Надеюсь, ты продержишься на воде до того времени, я же совсем не хочу тебе зла…

– Пожалуйста, подарите мне наручники! – вдруг попросила девочка, перебивая мужчину. У нее появилась маленькая надежда.

– Последняя просьба – закон. Так и быть, они твои, можешь не возвращать.

Виталис издевательски улыбнулся, уже стоя в воде по грудь. Волна ударила его по лицу, вода попала в рот, и он закашлялся. Не переставая кашлять, сильным движением мужчина оттолкнул от себя раковину и побрел назад к берегу.

Несколько секунд Маша лежала тихо, сердце ее сильно билось. Море было неспокойным, волны перекатывались через края створки. Отплевываясь от соленой воды, она попыталась сесть, но раковина начала сильно раскачиваться. Маша попробовала отряхиваться от антимагика, но стоило ей пошевелиться, через борт сильно плеснула вода. Легкая створка очень чутко реагировала на каждое движение! Маша почувствовала, как намокли рукав тельняшки и спина.

– Виталис же сказал, что антимагик смывается морской водой! – воскликнула девочка и принялась легонько качать раковину.

Но этого не потребовалось – вода прибывала быстро, и вскоре Маша уже сидела, будто в ванне. Она принялась отмываться, насколько это было возможно со скованными за спиной руками, несколько раз специально погрузилась в воду. Вдруг створка ушла из-под нее, и девочка захлебнулась, но, уже находясь под водой, успела щелкнуть пальцами, мысленно отправив наручники домой к Кристине. Тут же руки ее стали свободны, и она изо всех сил устремилась к поверхности. А там увидела раковину – та действительно перевернулась. Маша попыталась взобраться на круглое дно, но у нее ничего не вышло. Тогда она обняла обеими руками створку, легла на нее так, чтобы голова была над водой, отдышалась и огляделась. Ее сильно качало. Поблизости не было видно ни корабля, ни лодочки. Берег казался очень далеким.

– Не может быть, чтобы я так далеко уплыла, – удивилась Маша.

• Предыдущая
• 27/72
• Следующая