Ночные Птицы Рогонды - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/72
• Следующая

– Маша, я слышал про Кристину! – Лицо Андрея казалось близко-близко, словно она стояла, уткнувшись в него носом. Его голос звучал как потусторонний, тихий и высокий, с эхом. – Ты где, в больнице?

– У Маяка. То есть уже ушла оттуда, сижу на берегу. – Маша всхлипнула, неожиданно для самой себя. Ярость начала ее отпускать, хотелось просто упасть лицом в подушку и зареветь. – Я говорила со Смотрителем… И он прогнал меня…

Ей стало трудно говорить.

– Ты на берегу? Я сейчас! – Андрей заметался, потом замер и щелкнул пальцами. Его голос перестал быть потусторонним. – Убирай кольцо, обожжешься.

Маша поспешно отпустила кольцо. Оно упало, ударившись о броню, повисло на шнурке. Девочка хотела слезть с камня, но поскользнулась, Андрей поймал ее и помог спуститься.

– Ты, говорят, ранена? Больно?

– Немножко, но все в порядке. Лечухи ваши сказали – хорошо, что Игорь меня перевязал сразу…

– Игорь?

– Муж Кристины. – Маша не удержалась от торжествующей улыбки. – Ты не верил, а он вернулся. И связь они поддерживали не столько с помощью ракушки, сколько с помощью магии.

– Теперь понятно, почему Птицы ворвались в их дом. Они наверняка, как и Смотритель, летят на магию, как мотыльки на огонь.

– Я ничего не понимаю, Андрей, – призналась девочка. – Я же видела Птиц, в тот день, когда они вынесли меня и Селедку из пещеры, говорила с ними и со Смотрителем. Птицы не едят людей, это все сказки. Зачем им ребенок?

– А ночью ты пыталась поговорить с Птицей? Или сразу полезла в драку?

– В том-то все и дело… Как я видела в прошлый раз, Птицы всегда готовы идти на сделку. А эта Птица на соглашение со мной не пошла. Более того, обмолвилась, что сделка уже состоялась.

– Кто-то заказал ребенка Птицам? Орден, пираты?

– Нет. Потому что могу точно сказать: он не в городе, не под землей, не в море и не на Маяке, а на вершине вон тех скал. – Маша сверилась по фонарику колокольцев.

– Значит, Птичий шаман или нянька заказали младенца для своих целей. В той стороне в скалах нет ничего, кроме Птичьего города. Может быть, они его уже…

– Новорожденный в неояслях и будет в относительном порядке до четырех часов утра. Птицы не смогут открыть капсулу? Вроде бы там код или пароль…

Маша дотронулась до лба пальцами, просто пытаясь подробнее вспомнить все, что касалось неояслей, однако Андрей решил, что у нее закружилась голова.

– Ты ела что-нибудь? Спала? Тебе плохо? Держись за меня, я перемещу тебя пока к нам домой.

Маша не без смущения взяла Андрея за руку, и тот щелкнул пальцами. Мгновение спустя они уже стояли перед Аней. Девушка, одетая в домашний халат, голубенький, в белую ракушку, помешивала в кастрюльке напиток, пахнущий шоколадом. Кухня в доме мэра оказалась небольшой, но очень чистой и очень современной, с огромным холодильником и массой всевозможной бытовой техники.

– Привет, – сказала Аня насмешливо, но без улыбки. – История повторяется? Ты снова без крова. В новостях говорили – дом разрушен, Кристина в больнице.

У Маши зарябило в глазах от быстрой смены окружения, и она зажмурилась. Андрей усадил девочку на стул, Аня вложила ей в руки горячую кружку с какао.

– Можешь есть все, что лежит на столе, – поспешно сообщил Андрей. – Хочешь спать? Как ты себя чувствуешь?

Маша прислушалась к себе. Рука ныла, но только если ею пошевелить. Спать не хотелось. Чувствовала она себя превосходно, словно ничего не случилось.

– Хорошо, – с недоумением ответила девочка. – Странно, но хорошо. Помню, что из руки текла кровь, знаю, что была без сознания, но чувствую я себя так, будто мне все приснилось. Интересно, почему? В вашем мире такая продвинутая медицина?

– Наверное, у тебя шок или как там это называется, – подняла брови Аня. – А что, я читала, так бывает: человек не чувствует боли, даже если ему ногу оторвало.

– Мне лучше позвонить Кристине, – озабоченно произнес Андрей. – Маша всего лишь маленькая девочка, могла не понять, что ей сказали лечухи. Спрошу у Кристины про диагноз доктора, а ты, Аня, пока ее не трогай, дай поесть спокойно.

Он вышел из кухни.

Маша снова обиделась, услышав, что ее назвали маленькой девочкой, но решила не спорить. Взяла предложенный бутерброд с сыром и, чтобы не показаться невежливой гостьей, отхлебнула какао. Аня села на подоконник с кружкой в руке, искоса наблюдая за ней. Несколько минут прошло в молчании, девочки не разговаривали, пили какао и ели бутерброды. Вернулся Андрей.

– Ну, я все выяснил. У Маши просто царапина, глубокая, но не опасная, через неделю забудет про нее. Крови потеряла немного, а лечухи сделали все – и кровь влили, и энергии добавили, а анальгетик будет действовать еще шесть часов. Потом уже и не нужен будет. Короче, Маша в порядке, Кристина тоже. Игорь отправился в горы. Дом их разрушен, и я сказал Кристине и лечухе, что девочка переночует у нас.

– Только маму ты спросить забыл, – хмыкнула Аня.

– Я не буду у вас ночевать, – быстро сказала Маша. – И Кристина об этом знает. Я должна найти ребенка.

– С ума сошла? – спросила Аня спокойно. – Ты маленькая, в горы уже ушли мужчины. Не переживай, мои родители тебя не выставят на улицу.

– Мне надоело слышать от вас каждый раз, день за днем, что я маленькая! – устало произнесла Маша. – Вы такие крутые, взрослые, хоть на два года всего старше меня, занимаетесь своими смешными тайнами, шпионите за Орденом, выслеживаете пиратов, третируете бывшую директрису, прячетесь от Смотрителя… А я уже побывала в пяти мирах! Не верите? Пойдите, спросите у Смотрителя, он тоже сквозняк. На моем счету дела в мире балаганщиков, мире растений и вечной ночи, мире льда и рысарей, мире теплого моря и аквамаринов, мире разноцветных Мя. И в каждом из этих миров я выжила, но не только – совершила что-то очень важное, что полностью изменило там опасную ситуацию. И никогда я не знала наперед, что мне следует делать. Бывает, ошибалась, но старалась поступать по совести. Можете смеяться надо мной, ты, Аня, можешь взять вон помидорину и кинуть в меня, как на днях, у магазина. Но это ничего не изменит: я была и остаюсь сквозняком, поэтому сейчас скажу вам спасибо за то, что покормили, и пойду выручать сына Кристины.

– И как ты собираешься все сделать одна? – Андрей нахмурился и скрестил руки на груди.

– Я не говорила, что мне не нужна помощь. – Маша сделала упор на словах «не нужна». – Но мне негде ее получить. Игорь отказался, а Смотритель…

– Да, ты упомянула, что заходила к нему, – спохватился Андрей.

– Смотритель сказал, что, если я еще раз приду к нему без намерения стать его ученицей, он пошлет по моим следам Тьму.

Аня соскочила с подоконника. Чашка Андрея упала на пол, от нее отлетела белая ручка. Судя по округлившимся глазам, они знали, что это значит.

– Птичья мамка, за что? – прошептала Аня. – Андрей отказывался миллион раз, однако он никогда…

– Видимо, я ему не настолько был нужен. – У Андрея дрогнул уголок рта. – Маша, ничего страшнее даже представить себе нельзя! Наш Смотритель ни разу подобного не делал, и его предшественник тоже. Но перед тем был один, который сделал так с пиратом… Не хочу тебя пугать, но сказка самая жуткая из всех, что рассказывают на нашем острове.

– Вовсе не сказка. – Маша отвела взгляд. – Он объяснил мне, что это значит. Я видела Тьму, потому что была на улице в Черный Час, и хорошо представляю себе, что она такое.

– Зачем ты вообще к нему пошла? – с раздражением спросила Аня.

– По приказу Смотрителя Птицы охраняют Маяк и патрулируют в Черный Час побережье и улицы города, – объяснила Маша, которой не хотелось рассказывать про следившую за ней жемчужину, чтобы ребята снова не начали звонить лечухам. – Я решила, что он сможет приказать им вернуть ребенка. Или хотя бы поможет мне добраться к гнездам.

– Птицы и Смотритель испокон веков охраняют Маяк, – сказал Андрей. – Но между ними всего лишь древнее соглашение. Птицы не подчиняются Смотрителю. Они – дикий волшебный народ, хищники и маги одновременно. Птицы никому не подчиняются. С ними пытаются договариваться и люди. У папы… я хотел сказать, у мэра… имеется специальный отдел каменщиков, изучающих культуру Ночных Птиц Рогонды. У пиратов свои методы. Но даже дрессированный тигр в плохом настроении способен напасть на дрессировщика, что уж говорить о Ночных Птицах, которые умеют и разговаривать, и колдовать, и летать и притом остаются животными, то есть птицами – в общем, дикими существами. В Черный Час люди недаром боятся шуметь, зажигать свет и выходить на улицу. Даже бандиты и пираты отсиживаются за закрытыми дверями. Тьма не проникнет в дом, если двери заперты, а вот Ночные Птицы, как лишний раз доказывает твой пример, – распрекрасно проникают куда захотят.

• Предыдущая
• 51/72
• Следующая