Ночные Птицы Рогонды - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 64
- Предыдущая
- 64/72
- Следующая
– Ребята, нам нужно собраться всем комитетом, поговорить. Возможно, ребенка вернут матери. Но надолго ли? Если Смотритель его избрал и, по вашим словам, он теперь единственный кандидат, поскольку Маша отказалась, то нам придется пойти ему навстречу. Без Смотрителя города не будет. Мы посоветуемся, но максимум, что могу обещать: ребенок пробудет с матерью лишь какое-то время, и по достижении условленного срока его все равно отдадут Смотрителю.
Маша уставилась в пол, ей показалось или в словах мэра скрыт намек? Как ей самой раньше в голову не приходило?
– Что же касается кризиса с Птицами, полагаю, ситуация изменилась, ты, Андрюша, стал их Шаманом. Значит, теперь на них можно как-то влиять. Правда, ты, насколько я знаю, магией не пользуешься, наверное, придется пройти у Птиц какую-то стажировку, прежде чем мы сможем всерьез на тебя опираться.
– Папа, ты говоришь со мной, как со своим заместителем, – устало произнес Андрей.
– Практически ты теперь и есть мой заместитель по переговорам с Птицами. – Мэр потер руки.
Дверь кабинета приоткрылась, заглянула милая заспанная женщина с веселым и подвижным маленьким ребенком на руках.
– Что тут у вас за совещание в такую рань? Есть не хотите? Андрюша очень бледный. Ты нездоров?
– Я надышался дыма, мама, – ответил Андрей.
– Милый, позови лечуху. Так я сварю кашу для всех?
– Нет, милая, мы все сыты, не беспокойся, иди. – Мэр подождал, пока за женщиной закроется дверь. – Так, ребята, я займусь вашим вопросом и проинформирую о решении, которое мы приняли. Андрею действительно надо показаться лечухам. А тебе, Маша, есть куда идти? Сейчас Аня проснется, пойдет в школу. Может быть, она уступит тебе свою комнату, чтобы ты могла отдохнуть?
– Не беспокойтесь. – Маша выпрямилась и взглянула в глаза мэру, – мне есть куда идти.
– Маша… – начал Андрей.
– Андрей, я звоню лечухе. – Мэр достал ракушку.
– Папа, погоди!
Но Маша уже закрыла дверь. Кольцо у нее нагрелось, и она приставила его к глазу.
– Ты куда идешь, беда моя?
– Андрей, я знаю, что делать.
– Не ходи на Маяк, слышишь!
– Андрюша, просто поверь мне хоть раз в жизни, без объяснений. Я знаю, что делать.
– Откуда?
– Твой отец подсказал мне кое-что, когда объяснял про законы. Все получится. Поверь мне. Все, я спешу.
Девочка прошла по коридору, едва не заблудившись в куче дверей, спросила, где выход, у какой-то пожилой женщины с пылесосом в руках. Вышла на красивое крыльцо, увитое маленькими розами и плющом, спустилась по белым полукруглым ступенькам. Пошла по извилистым улочкам и бесконечным лестницам, оглядываясь на блеклые фонари, прямо к морю, а оттуда к Маяку.
Утренний ветер дул ей в лицо. Заброшенный дом встретил скрипом половых досок. Деревянный мост слегка задрожал под ее шагами. Дверь в Маяк не была заперта, с полу на первом этаже исчезли свечи. Маша без колебаний поднялась по лестнице в главную комнату Смотрителя. В ней ничего не изменилось – тот же завораживающий беспорядок из загадочных вещей. Смотритель лежал с книгой в руке на раскладушке, другой рукой держал неоясли.
– Здесь не место для ребенка, – произнесла девочка.
– Что тебе тут надо? – усмехнулся Смотритель.
– Отдайте мне Ванечку. Как вы собираетесь заботиться о нем здесь?
– Я не обязан перед тобой отчитываться. И мы уже обо всем поговорили в Птичьем городе. Полагаю, с тех пор ты побывала и у мэра. А Андрюша твой, я смотрю, откололся. Побоялся войти на Маяк?
– Андрей надышался дымом, когда умер его настоящий отец.
– Моей вины в гибели Шамана нет, – медленно произнес Смотритель.
– Я знаю. Андрей показал, как все было, в обсидиановом окне Шамана. Кроме того, нам сказал сам Шаман.
– А что еще он сказал?
– Что Андрей теперь Птичий Шаман, единственный.
– Я так и думал. Все идет своим чередом, девочка. Видишь, Андрей стал Птичьим Шаманом, у меня появился ученик, а ты, сквозняк, провалила свою миссию. Но это не мои проблемы.
Смотритель отмахнулся от Маши и устроился поудобнее.
– Я согласна стать вашей ученицей.
Старик не ответил, только поднял глаза от книги и пристально уставился на девочку.
– Вы слышите меня? Я пришла добровольно. Я буду вашей ученицей. Верните Кристине сына. Ему здесь не место. А мне действительно больше нечем в вашем мире заняться.
– С чего ты взяла, что ты будешь лучшим учеником, чем Ванечка?
Машин взгляд упал на книгу, которую держал в руках старик. Она была вверх ногами, и к тому же раскрыта на титульном листе. Смотритель явно был больше заинтересован в разговоре, чем в чтении.
– Я сквозняк, как и вы. У меня здесь нет семьи, и некому обо мне будет скучать, поэтому в городе не будет недовольных вами, и слава похитителя детей от вас отвяжется.
– Похитителя детей? Город должен мне ребенка! И я уверен, что мэр подтвердил тебе это.
– Да, но то, что вы отняли новорожденного младенца у молодой матери, некрасиво, вас будут ненавидеть еще больше. К тому же вы требовали от меня добровольного согласия, а Ванечка такого согласия вам не давал. И тем более его мама.
– Ну допустим, ты права. Но он вырастет, считая меня отцом и учителем. И подружится с Птицами, увидит чудеса… Короче, будет только благодарен мне.
– А я уже дружу с Птицами! – Маша прикоснулась мизинцем к нижнему веку левого глаза. – Видите их подарок? Я теперь Почетная Великая Мать.
– Умница, девочка. Это успех – подружиться с Птичьим народом. Особенно для того, кто начал свой путь с Ордена. Однако ты упустила одну проблему, которую сама же и создала для Рогонды. Ты забыла о морских тельцах.
– Что?
– Ветер вынес старших братьев и сестер, а также пиратов и морские тельца из грота Великой Сердцевидки и рассеял их по безлюдным горам. Люди добрались до города, пираты покинули порт, старики и старухи оказались в больнице, за ними ухаживают, но большинство из них выжили из ума еще до твоего появления. Орден распался, так как утратил смысл существования, теперь в его помещениях ночлежка для бездомных и одиноких, кому страшно спать одному в своем доме. А морские тельца поступили просто – попрыгали обратно в органные трубы, в спасительную темноту подводных пещер. И теперь они все бродят под землей, под Рогондой, одичавшие, напуганные, голодные, среди коробок с никому уже не нужной контрабандой. Я каждую ночь чувствую их гнев и отчаяние. Что прикажешь с ними делать? Я закупориваю каждую ночь выходы, которые они роют наружу, чтобы напасть на город.
– Вы старый, а Ваня младенец, – как можно более нагло заявила Маша, у которой начали стучать зубы при одной мысли об одичавших морских тельцах. – И через двенадцать лет он только достигнет моего возраста. Вы продержитесь столько, одновременно сдерживая новую угрозу для Рогонды? Вам нужен более взрослый человек.
– А ты у нас, стало быть, взрослая? – Смотритель медленно поднялся с кушетки. – Хорошо, девочка, давай заключим сделку. Меняю тебя на ребенка. Ты согласна?
– Согласна, – вздохнула Маша и протянула Смотрителю руку.
Тот пожал ее.
– Хорошо. Можешь взять ребенка и вернуться к Кристине. Побудь с ней немного, но не слишком долго. Помоги ей прийти в себя, наведи в ее доме порядок – ты же умеешь восстанавливать вещи. Будущая Смотрительница должна восстанавливать дома, улицы, порт, весь город. Потренируйся на доме Кристины. А потом возвращайся на Маяк навсегда. Я пока подготовлю для тебя комнату. И напомню о себе с помощью Птиц, если ты вдруг забудешь о заключенной сделке.
– Нет, этого мало для настоящей сделки, – возразила Маша, сильно волнуясь. Она крепко сжала кулаки и говорила, стараясь отчетливо произносить каждое слово: – Общение с Птицами научило меня тому, что если сделки заключаются, то должны быть четкие условия.
– Чего ты еще от меня хочешь?
– Вы должны обещать никогда не забирать Ванечку без добровольного согласия его самого и его родителей. Если не ошибаюсь, именно таковы условия вашего договора с городом – выбранный вами ученик должен быть гражданином Рогонды и явиться к вам добровольно. И если вы снова похитите этого ребенка, то нарушите и условия сделки с Рогондой, и условия сделки со мной.
- Предыдущая
- 64/72
- Следующая
