В кольце твоих рук - Бристол Ли - Страница 36

• Предыдущая
• 36/70
• Следующая

Сторм нравилось, что ей удалось вывести Саймона из себя. И еще ей нравилось смотреть на него — нельзя было не признать, что в гневе он был чертовски красив. Как напрягаются его мускулы… А эти молнии из-под нахмуренных бровей…

Губы Саймона дрогнули, и это тоже понравилось Сторм. Голос его теперь звучал тихо:

— Не будешь ли ты так добра объяснить мне, что за честь для меня принимать в своем доме обыкновенную воровку, манеры которой к тому же не идут ни в какое сравнение с манерами самого невоспитанного из моих слуг?

На этот раз пришла в бешенство Сторм:

— Придурок! К твоему сведению, у меня была лучшая команда во всем Карибском море! Когда я поднимала свой флаг, у вас, надутых аристократишек, тряслись поджилки! Никогда ни у кого не было такого маневренного корабля, как у меня! Посмотрела бы я, как ты управился бы с моим кораблем, фермер!

Последнее слово Сторм произнесла с таким презрением, словно выплюнула какую-то гадость, попавшую ей в рот. Теперь она больше напоминала дикую кошку: казалось, стоит ему произнести еще одно слово — и она бросится на него.

Саймон понимал, что Сторм заманивает его в ловушку. Нельзя было не признать, что она, как никто другой, умела чувствовать все его слабости.

— Ну и где сейчас твоя хваленая команда? Половину перерезали после того, как они напились, как свиньи, а вторая половина разбежалась по лесам!

Он усмехнулся.

Эти слова словно ножом резанули Сторм по сердцу, потому что в них была горькая правда. «Даже Роджер…» — подумала она с горечью.

— Мы всегда заставляли вас трепетать! — все же выпалила она. — Никто еще не уходил от нас живым!

— Да, — спокойно заявил Саймон. — Всегда. Кроме одного раза.

Лицо Сторм вдруг изменилось, стало задумчивым.

— Ты хочешь, чтобы я раскаялась в своей жизни, фермер? Ты этого хочешь? Я раскаюсь, и ты замолвишь за меня словечко перед судом? Или, может быть, — ехидно произнесла она, — если бы я была порядочной женщиной, ты оказал мне честь и переспал со мной?

Саймон замахнулся, словно собираясь ударить ее, но его рука замерла на полдороге. До этого ему ни разу не приходилось бить женщину. Но ему и не приходилось встречать такой женщины…

— Мисс О’Малли, — выдавил он, — мне нет ни малейшего дела до того, что вы делаете. Вы можете пиратствовать хоть во всех водах отсюда до Темзы, вы можете взять в заложники самого короля — я и глазом не моргну. Но сейчас вы в моем доме, здесь я хозяин, так что извольте меня уважать!

Он повернулся и направился к выходу, но не успел сделать и шагу, как Сторм схватила его за руку.

— Ты что, за дурочку меня считаешь? — произнесла она. — Как будто я не понимаю, почему я здесь!

У Саймона замерло сердце.

— Строишь из себя героя? — с презрением продолжила Сторм. — Спас несчастную женщину от разъяренной толпы — какое благородство! А я так думаю, — в ее глазах мелькнул победный огонек, — тебе просто нравится держать меня своей пленницей!

Сердце Саймона снова яростно заколотилось. Она вовсе не чувствует себя побежденной! Мало того, сидит здесь как королева! То ли от злости, то ли от того, что Сторм сказала ту правду, в которой он сам себе боялся признаться, то ли просто от вида ее дикой, грубоватой красоты Саймон вдруг почувствовал непреодолимое желание.

Опершись рукой о спинку стула, он наклонился к ней очень близко, так, что мог видеть, как вздымается ее грудь, очертания которой не скрывала даже грубая одежда. Ее губы были так близки к его губам, что для поцелуя достаточно было бы лишь одного движения. Непокорная прядь ее волос щекотала ему лицо. Но прикасаться к ней он не собирался.

— Может быть, — произнес Саймон, — я еще привяжу тебя голой к кровати!

Глаза Сторм вспыхнули, и она, пристально посмотрев на него, облизнула губы.

«Я мог бы овладеть ею прямо сейчас!..» — вдруг подумал Саймон.

— Нет, фермер, ты меня не испугал. Я знаю, что ты не будешь бить меня, женщину. Ты просто не такой человек. — Голос ее стал немного мягче. — Я даже думаю, ты и не хочешь, чтобы я тебя боялась.

Саймон медленно выпрямился. Огромным усилием воли взяв себя в руки, он произнес:

— Мне безразлично, что ты думаешь обо мне. Я всего лишь хочу, чтобы ты поняла одну вещь: это мой дом. Мой отец и я построили его, защищали, вырубали леса вокруг, возделывали землю. Каждый акр здесь полит нашим потом. Мы боролись с наводнениями, с засухами, отражали набеги врагов. Мы сделали это имение раем, и я не допущу, чтобы какая-то девчонка перевернула все здесь вверх дном! Когда дело касается моего дома и моей семьи, я не остановлюсь ни перед чем!

Сторм продолжала задумчиво смотреть на него. Казалось, она поняла, что он хотел сказать. Для Саймона его дом являлся тем, чем для нее была «Гроза», а она ничем не отличалась от солдат, вторгшихся на ее корабль. Она угрожала всему, что было для него дорого, — и неудивительно, что он вел себя по отношению к ней так агрессивно.

Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова, и, казалось, впервые между ними начало устанавливаться какое-то, хотя и смутное, понимание.

Наконец она тихо произнесла свой традиционный вопрос:

— Где мой корабль, фермер? Что с моей командой?

На секунду в его глазах что-то мелькнуло, затем он твердо произнес:

— Когда я наконец смогу с тобой расстаться, я буду несказанно счастлив. Но пока в моем доме ты будешь делать лишь то, что я прикажу. Понятно?

И снова он не ответил ей… Но, по крайней мере, на этот раз он колебался… Сторм улыбнулась.

— У тебя масло в волосах, — мягко сказала она. — Это из-за того рулета…

Лицо Саймона напряглось; он повернулся на каблуках и быстро вышел, не сказав ни слова.

Сторм взяла еще пару кукурузных пирожков, на этот раз с вареньем. Обходя стол, она пробовала все, что ее привлекало. Ела руками, потому что так ей было привычнее и потому что это разозлило бы Саймона, если бы он увидел.

Саймон метал стога на западном поле. Рядом с ним не покладая рук трудились несколько рабов, а на соседней полосе так же дружно орудовала косами и серпами команда под предводительством Питера. Поле казалось морем золотой пшеницы, поверхность которого была неподвижна — из-за отсутствия даже малейшего ветерка. Солнце палило нещадно, над каждым из работавших кружил рой назойливых насекомых. Плечи Саймона затекли, он был покрыт пылью и потом, но это ему даже нравилось. Каждый мускул его ныл от работы, зато голова была ясной, не занятой ничем, кроме дела. В такие минуты для Саймона все становилось понятно и просто — кто он, для чего он здесь и что должен делать, — а жизнь его казалась естественной и гармоничной.

Со дня появления Сторм в Сайпресс-Бей прошло уже две недели, и все начало понемногу возвращаться в обычное русло. По крайней мере Саймон теперь уже не боялся оставлять Сторм одну и заниматься своими делами. Оградить Августу от ее общества ему так и не удалось, и он махнул на это рукой, утешая себя тем, что пиратка скоро должна покинуть его дом. И все же его удивляло, что две такие совершенно непохожие женщины, казалось, все больше нравились друг другу.

Однажды, придя домой, Саймон обнаружил Сторм, рассказывающую Августе о Карибских островах, где островитяне ходят голыми, женщины красят соски в разные цвета, а мужчины украшают свое достоинство перьями павлина.

В другой раз ему довелось наблюдать, как Сторм, сидя по-турецки, с поднятыми выше колен юбками, учила Августу игре в кости. Сторм уже успела выиграть у Августы перламутровую расческу и пару серег. Саймон был взбешен, но Августа заявила, что отыграет их при игре в вист. И она действительно отыграла.

Саймон остановился и вытер пот со лба.

«Скорее бы подыскать Августе подходящего муженька, — подумал он. — Вот тогда и забудет всю эту дурь, которой успела напичкать ей голову чертова пиратка…»

Но за этой мыслью последовала другая, которая уже давно не давала Саймону покоя: как долго ему еще ждать? Все оговоренные со Спотсвудом сроки давно прошли. Знал бы он, что все так затянется, ни за что не согласился бы…

• Предыдущая
• 36/70
• Следующая