В кольце твоих рук - Бристол Ли - Страница 49

• Предыдущая
• 49/70
• Следующая

Когда, насладившись друг другом, они лежали вместе, Сторм чувствовала себя так, словно стала совсем другой… Весь мир стал другим. Она посмотрела на Саймона — и он тоже был другой.

— Я хочу остаться, — произнес он. — Хочу провести с тобой всю ночь…

«Да, — думала Сторм, — я тоже хочу провести с тобой всю ночь… все ночи…»

Но Сторм понимала, что этого не может быть. Она снова посмотрела на него. Все изменилось этой ночью — и все осталось по-прежнему…

— Я все-таки постараюсь убежать от тебя, — произнесла Сторм. Ей потребовалось огромное мужество, чтобы признать эту правду.

Саймон молчал. Казалось, он все понял и принял.

— Да, потому что ты по-прежнему моя пленница, — с горечью подтвердил он.

Сторм положила голову на грудь Саймона, закрыла глаза, и долго еще они лежали молча, объятые темнотой.

Через три дня пути, двигаясь где по воде, а где по суше, Роджер и Помпи прибыли в Бат. Здесь в знаменитой таверне «Зеленый попугай» в любое время можно было найти кого-нибудь из пиратских капитанов, а от него попытаться узнать о судьбе Сторм О’Малли.

В послеобеденное время таверна была почти пуста. Тщедушный мальчишка-слуга выметал бутылочные осколки, оставшиеся здесь в большом количестве после вчерашней бурной ночи. Двое моряков дремали в углу, прислонившись к стене. За дальним столом какой-то купец подсчитывал со своим приказчиком доход от продажи шелка, а из кухни доносился голос хозяина, ругавшего кухарку на чем свет стоит.

Роджер и Помпи сидели за столом с Бешеным Раулем Деборте и попивали эль.

Новости, полученные от Рауля, были не слишком утешительными.

— Вырвать «Грозу» из лап Спотсвуда вряд ли возможно. — Рауль покачал головой. — Мы прикидывали и так и эдак, но, похоже, ничего не выйдет — губернатор бережет ее пуще глаза. Я лично не стану рисковать головой ради дела, которое все равно провалится.

Роджер стукнул кружкой о стол:

— Черт побери, Рауль, ее нужно спасти! Где, говоришь, она теперь?

Рауль усмехнулся:

— Ах, мои наивные друзья! Не пытайтесь даже проникнуть туда. На прошлой неделе, говорят, какие-то головотяпы уже попытались, и это закончилось для них довольно бесславно. Плантация Йорка, где ее содержат, — настоящая крепость.

Роджер пристально посмотрел на говорившего:

— Ты же ее друг, Рауль! Неужели теперь так и бросить ее в беде?

Рауль задумчиво нахмурился. Отпив глоток, он произнес:

— Не уверен, что можно договориться хотя бы с одним из капитанов — никто не горит желанием вернуть на море столь опасную конкурентку. Разумеется, Бешеный Рауль никогда не бросит друга в беде. Просто дело сложное и нужно все как следует обдумать…

— Так что же ты предлагаешь? — нетерпеливо прохрипел Роджер.

Рауль продолжал задумчиво смотреть на пену в своей кружке.

— Есть лишь один способ освободить О’Малли — произнес он, понизив голос. — Я имею в виду то, что обеспечивало ей неприкосновенность все эти годы, — письмо Черной Бороды. Если нам удастся его раздобыть, проблема будет решена. — Голос Рауля звучал бесстрастно, но от собеседников не укрылся блеск в глазах. — Ты не знаешь, где Сторм прячет это письмо? — напрямик спросил он Роджера.

Тот усмехнулся:

— Если бы знал, то как, по-твоему, остался бы я до сих пор жив? Никто не знает об этом… кроме самой Сторм.

Рауль задумчиво покачал головой.

— Это усложняет задачу. Вытащить ее из этого Сайпресс-Бей невозможно. — Он покосился на Помпи. — Но один или двое могут туда проникнуть и, встретившись с ней, узнать, где это письмо. Что до меня, мой корабль всегда к вашим услугам. — Рауль протянул руку Роджеру. — Мы победим, даже если другие будут трусливо прятаться в своих норах! Сторм О’Малли может быть уверена в своих друзьях!

Да, Сторм может быть уверена, — повторил Роджер, но в голосе его не слышалось уверенности и энтузиазма.

Они еще долго обсуждали, как лучше проникнуть в Сайпресс-Бей, а перед тем как уйти, Рауль потребовал от Роджера поклясться, что тот, узнав, где письмо, обязательно свяжется с ним, и Роджер сделал это.

Когда Рауль ушел, пират, допив свой эль, долго смотрел на немого гиганта, словно пытаясь прочесть его мысли. Лицо Роджера было мрачным.

— Ты прав, приятель, — произнес он наконец. — Этот сукин сын что-то уж слишком заинтересовался письмом. Но он его никогда не увидит — как и нас.

Отодвинув кружку, Роджер встал из-за стола, и Помпи поднялся следом за ним.

— В путь, приятель, — уже веселее произнес Роджер. — Наша девочка, должно быть, нас заждалась.

Второй день дождь лил как из ведра, и Сторм казалось, что земля скоро превратится в болото. Даже в доме стало сыро и неуютно. Она сидела в своей комнате, глядя в окно и подперев щеку рукой, а на душе у нее было так же тоскливо, как и на улице.

Первый раз в жизни Сторм чувствовала, что в ловушку попало не только ее тело, но и душа. Память ее снова и снова возвращалась к событиям того дня и той ночи…

«Должно быть, я и впрямь люблю его, — думала она, — потому что больше ничем нельзя это объяснить».

Теперь, когда необходимость побега стала для нее еще острее, бежать ей хотелось все меньше.

И все-таки она должна бежать: она не может позволить себе любить его, как его сестра не может позволить себе любить Питера.

Сторм и не заметила, как дверь отворилась, и вошла Августа.

— Ну, как я тебе нравлюсь? — произнесла Августа неуверенно.

Сторм даже не сразу поняла, что она имеет в виду свое новое платье. Сшило так наряжаться посреди самого обычного дня?

— Вообще-то ничего. — Сторм вновь отвернулась к окну, а Августа, подойдя к зеркалу, принялась критически оглядывать себя.

Платье, судя по всему, было очень дорогое — искусно сшитое, оно смотрелось бы великолепно на ком-нибудь другом. Зауженная талия лишь некстати подчеркивала кругленький животик Августы, слишком пышные юбки делали ее похожей на ребенка, нарядившегося в мамино платье.

Лицо Августы скривилось:

— Ужасное платье! Ненавижу его! Я выгляжу в нем уродиной! Ах, если бы ты знала, как мне не хочется ехать!

— Куда ехать? — поинтересовалась Сторм.

— На бал, куда же еще! Губернатор дает его на следующей неделе.

— Иден пригласил вас на бал?

Августа кивнула, безуспешно пытаясь поправить платье, морщившее на груди.

— Это произошло всего лишь вчера, но моя портниха трудилась над этим кошмаром целый месяц. Нет, я ее не обвиняю — она сделала все, что могла, но как я все это ненавижу: платья, балы, светские манеры!

Однако Сторм, погруженная в свои мысли, почти не слушала Августу. Бал… Иден… Вот бы попасть к нему, это сразу решит все ее проблемы! Какой странной все-таки порой бывает судьба — Августу тащат к Идену силком, а она…

— Я бы все на свете отдала, только бы попасть к Идену! — вырвалось у Сторм.

Августа вздохнула и отвернулась от зеркала:

— С удовольствием поменяюсь с тобой местами! Стоять и ждать приглашения на танец, заранее зная, что этого не произойдет, — разве что кто-то сжалится или захочет подлизаться к Саймону…

— Да, поменяться местами было бы неплохо, — согласилась Сторм.

«Мне бы твои заботы, — думала она. — Ты будешь там веселиться, а меня запрут здесь за семью замками… Впрочем, возможно, если Саймон с Августой уедут, убежать будет проще? Подкупить кого-нибудь из охранников…»

— Разумеется, — Августа продолжала ходить по комнате, нервно сцепив руки и шурша юбками, — если я не поеду, Саймон будет сердиться, может быть, даже накажет меня, но для меня этот бал хуже любого наказания. Как будто я не понимаю, что он таскает меня на балы лишь для того, чтобы подыскать мне жениха! А как мне выйти за кого-то замуж, когда я люблю Питера!

«Любовь! — мрачно думала Сторм. — Сколько с ней мороки…»

— Ты поедешь, — произнесла она, не глядя на Августу, — ты ведь всегда подчиняешься своему Саймону! А вот и компания для тебя!

• Предыдущая
• 49/70
• Следующая