Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет - Страница 30

• Предыдущая
• 30/88
• Следующая

Вот и опять воскресенье. На небе — сплошная облачность, но дождя нет, так что, наверное, можно и пробежаться.

А в остальном, как говорится, полный мрак.

После того как Стюарт сбежал, оставив меня на лестничной площадке, до меня постепенно доехало, какой дурой я себя выставила. Доехало не сразу, два бокала белого вина (всего-то!) здорово затуманили рассудок, так что поначалу я все еще пребывала в эйфории, ощущая на губах вкус его поцелуев.

Но сегодня, вглядываясь в хмурое, туманное декабрьское утро, горькое осознание собственной тупости обрушилось на меня в полной мере: надо же, сама призналась, что меня дважды забирали в психушку! Идиотка! Немудрено, что бедняга замер, когда я поцеловала его, и поспешил вырваться из моих цепких объятий, а потом… о позор из позоров! Помчался наверх, чтобы спрятаться от меня за спасительной дверью своей квартиры.

О чем я только думала? И чем? Явно не головой…

«Недотраханная психопатка, да от тебя за версту разит безысходностью, у тебя на лбу написано: „Не подходите близко, у нее не все дома“!» Мне даже из квартиры не выйти, пока я сорок раз не проверю чертовы защелки.

«Ишь чего захотела — мужика! Ты не просто чокнутая, ты еще и озабоченная! Сексуально озабоченная психопатка, которая бросается на первого встречного, проявившего к ней хоть капельку интереса». И что самое гнусное, этот первый встречный — психиатр и сразу просек, что у меня нелады с головой.

Вчера вечером, войдя в квартиру, я взглянула на себя в зеркало. Лицо было мокрым от слез, — видимо, сама того не ведая, прослезилась от его поцелуев, а щеки пылали. Но выглядела я не как красотка, которую только что чуть не зацеловали до смерти, а как отвергнутая дура.

Ну да, а разве не отвергнутая?

Но вчера я, видимо, была настолько потрясена случившимся, что проверила квартиру лишь раз, и то кое-как, для проформы.

Правда, заснуть мне удалось далеко не сразу. Полночи я пыталась проанализировать наши со Стюартом отношения. Которых не было. Что он такого сказал, что я решила, будто нравлюсь ему? Чем больше я вспоминала, тем очевиднее становилось, какая я идиотка. Он ведь сам признался, что не готов к серьезным отношениям. Так и сказал, и про меня сказал, что я тоже не готова. И выложил мне, что недавно расстался со своей невестой. Мне казалось, что он искренне радуется, когда видит меня, но, скорее всего, ему просто очень одиноко. Вот и захотелось человеку с кем-то пообщаться. И тут подвернулась я — психопатка, которой явно не до «отношений». И человек расслабился, уверенный, что я-то точно не стану вешаться ему на шею.

Бедный, как он, наверное, перенервничал вчера…

Ну и дура!

В три часа ночи я не выдержала, вылезла из-под одеяла, включила отопление, а потом поплелась на кухню и минут десять сидела, дрожа от холода, обеими руками обхватив кружку с горячим чаем. Когда дрожь немного прошла, я решила подышать — хуже не будет, а спать все равно уже, наверное, не придется.

В общем, я села на пол и закрыла глаза, только в этот раз я решила не думать о Стюарте. Черта с два! Чем больше я запрещала себе думать о нем, тем настырнее он лез в мои мысли. Я подняла глаза, прислушалась к тишине наверху. Интересно, он спит сейчас? Или тоже лежит без сна, придумывая, что сказать мне при следующей встрече: «Э-э-э-э, привет, я… это… прости, что целовал тебя, но, ей-богу, лучше я сбрею брови, чем сделаю это еще раз. И пожалуйста, больше никаких объятий. Благодарю за внимание. Заранее спасибо!»

Потом я решила устроить себе разборку. Прочистить, так сказать, мозги.

«Кэти, ты дура. Как ты могла настолько потерять контроль над собой, чтобы допустить такое! Полагаться надо только на себя, как будто ты раньше не знала этого! Ты сама должна бороться со своими тараканами, ты ведь уже сделала первые шаги. Ты сама вытянешь себя за волосы из этого болота, поняла? Это твое дело, и больше ничье».

Отчитав себя, я решила еще раз продышаться. В общем, с трудом высидела минимальные три минуты, но все же высидела. И представьте, настолько успокоилась, что даже заснула.

А когда проснулась сегодня утром, несколько блаженных секунд помнила только его чуть отдававшие пивом поцелуи и ощущение мягких губ, сильных рук и мускулистого тела… От него прямо-таки веяло силой, уверенностью… Но тут вспомнилось все остальное, и меня чуть не стошнило от ненависти к себе.

В восемь утра я заставила себя подняться, выпила чайку, посмотрела в окно и решила совершить пробежку. Пошло все на фиг! Я натянула спортивный костюм, кроссовки, пристегнула к внутреннему карману ключ от двери, чтобы не потерять его, и еще раз взглянула на облака. У-у-у-у, это уже настоящие тучи! Ладно, все равно побегу. Промокну под дождем, — может быть, ума прибавится. Все равно в это воскресенье мне ничего лучшего не светит, одна радость — побегать.

На улице было холодно и ветер, который, понятное дело, дул мне прямо в лицо, так что, когда я подбегала к парку, щек уже не чувствовала. Прибавив скорость, я заставила себя забежать на холм, откуда открывался чудесный вид на купол и на Кэнэри-Уорф, наш современный деловой квартал. Увидев, что тучи угрожающе нависли над самым куполом собора, я понеслась назад.

Первые тяжелые ледяные капли настигли меня у выхода из парка. Можно было переждать дождь под навесом кафе (само кафе, разумеется, пока было закрыто, воскресенье ведь), но я решила бежать дальше. Не люблю болтаться в парке просто так, особенно в такую погоду, когда ничего толком не разглядишь и кто угодно может подкрасться незамеченным. Так что я помчалась дальше с максимальной скоростью.

Конечно, когда я добралась до Толбот-стрит, дождь почти прекратился и перешел в морось. Но я успела вымокнуть полностью, ни одной сухой ниточки не осталось, однако не замерзла, щеки горели от ветра и ледяного душа.

Я подбежала к дому как раз в тот момент, когда на улицу вышел Стюарт. Он не сразу заметил меня, поскольку сам несколько раз подергал ручку двери, проверяя, плотно ли она захлопнулась, но я все равно не успела спрятаться за угол дома.

— Ой, привет! — сказал он таким удивленно-радостным голосом, что у меня перехватило дыхание.

— Привет, — пробормотала я, пытаясь отдышаться. Надо было бежать быстрее — тогда я успела бы прошмыгнуть домой незаметно!

— Вот, вышел купить чего-нибудь на завтрак. Ты что хочешь?

— Я хочу переодеться. — Ничего умнее придумать я не смогла.

— Ха-ха, это точно не помешает! — сказал он, оглядывая меня. — Пойди переоденься, а потом приходи ко мне завтракать. Как насчет яичницы с беконом?

— Чудесно! — сказала я.

Он ухмыльнулся и пошел дальше.

— Стюарт! — окликнула я.

Он остановился:

— Что?

— Я просто… хотела поблагодарить тебя… за вчера… Ну, за то, что ты, это… За то, что ты, ну… мне отказал. Да. Наверное, мне просто вино в голову ударило.

Он нахмурил брови:

— Как это — отказал? Я тебе не отказывал.

— То есть? — спросила я растерянно.

Стюарт шагнул ко мне, взял за руку, как когда-то ночью, успокаивая:

— Я просто не воспользовался твоей слабостью, только и всего.

— А разве… это не одно и то же?

— Совсем нет, поверь. Я бы ни за что не стал тебе отказывать.

Он снова улыбнулся, и сердце заколотилось у меня в груди — на этот раз не из-за бега.

— Значит, через несколько минут встречаемся у меня, — сказал и зашагал в сторону Хай-стрит, а я стояла, совершенно оторопевшая, прижимая руку к груди.

Четверг, 25 декабря 2003 года

Мы ужинали в полном молчании. Если честно, это здорово действовало мне на нервы. Ли сам приготовил ужин: ломтики жареной индейки, печеный картофель, подливка, даже достал откуда-то банку клюквенного соуса. Он надел на голову бумажную шляпу, которая вывалилась из его хлопушки, и весь ужин не сводил с меня глаз, не забывая подливать себе в бокал. А я тихо злилась. Все шло как-то не так. Нет, конечно, я мечтала встретить Рождество вместе с ним, но теперь даже не очень расстроилась бы, если бы он куда-нибудь делся. И выискивала подходящий повод, чтобы выпроводить его из дома, но так, чтобы не обидеть.

• Предыдущая
• 30/88
• Следующая