Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет - Страница 47

• Предыдущая
• 47/88
• Следующая

— Он рассказал мне, что собирался оплатить твой отпуск. Свозить тебя куда-нибудь. Говорил, что ты осветила его жизнь, сделала его счастливейшим из людей, а он уже не надеялся, что когда-нибудь будет снова счастлив. Ты же знаешь про его девушку и что с ней случилось? Он тебе рассказывал про Наоми? Ты знаешь, что она покончила с собой? Она оставила ему записку, пригласила встретиться, сделала все, чтобы он нашел ее первым. Он так и не смог этого пережить. Признался, что до сих пор видит ее тело в кошмарных снах. А потом он сказал, что ты послала его далеко и надолго на том основании, что хочешь снова гулять по барам и крутить задом! Ты что, совсем рехнулась, Кэтрин? Как ты могла такое брякнуть?

— Но это было не совсем так…

— А ты, вообще-то, понимаешь?.. — Теперь Клэр плакала, всхлипывая и сморкаясь. Я представила ее румяное личико, залитое слезами, размазанную тушь. — Ты сама-то понимаешь, что натворила? Я бы все на свете отдала за то, чтобы встретить такого мужчину, как Ли. Все на свете, понимаешь? И не я одна. Он ведь любит тебя, Кэтрин, как сумасшедший, ты у него — единственная, свет в окошке. У тебя есть все, чего может пожелать женщина, а ты взяла да и вышвырнула такого человека из своей жизни. И разбила ему сердце! Нет, я не могу…

Последовала целая серия всхлипов. По крайней мере, она хоть трубку не повесила.

— Но это было не так, Клэр, — снова вступила я. — Ты ведь не знаешь, каково это — быть с ним все время. Он следит за мной, понимаешь? Он все контролирует. Он приходит ко мне домой, когда меня нет.

— Ну и что?! — заорала Клэр. — Ты же сама дала ему ключ, разве нет? А на кой хрен? Если уж ты не хотела, чтобы он там появлялся без тебя?

Я не знала, что на это ответить. Хотя, конечно, она отчасти была права.

— А знаешь, что самое ужасное? После того, что ты сделала, после этой оскорбительной твоей выходки он все равно любит тебя! Он пересказал мне все, что ты ему говорила, а после этого добавил, что страшно скучает. И если я буду с тобой говорить, чтобы я передала, что он снова работает в «Ривер-баре»… Он сказал, если ты захочешь повидать его, он стоит там на дверях. Так что, ты пойдешь?

Я сказала, что подумаю.

Видимо, Клэр другого от меня и не ждала.

— Что же, надеюсь, ты собой гордишься! — с вызовом произнесла она. — Я до сих пор не могу поверить, что ты способна на такую подлость! — И повесила трубку.

Я закрыла дверь в свою комнату, уронила голову на руки и заплакала. Клэр никогда раньше не говорила со мной таким тоном. Она была настоящим другом, она понимала, что женская дружба гораздо выше, чем интрижки, — дружк и приходят и уходят из нашей жизни, а подруги остаются. И уж тем более не стоит верить обиженным самцам, когда они обливают грязью твою подругу.

Остаток дня я ходила как в воду опущенная. Закончила презентацию в рекордные сроки и отбарабанила ее без всякого энтузиазма. Обидные слова Клэр крутились у меня в голове. Неужели я действительно так гадко поступила? Я думала о том, что ей сказал Ли. Как он был со мной счастлив, как любил меня. И про эту его девушку, Наоми. Мне-то он вообще про нее не рассказывал. Я знала только ее имя и что когда-то они были вместе. Так почему же он все выложил Клэр? Наверное, он очень страдал, наверное, в самом деле я поступила с ним очень жестоко.

Разделавшись с презентацией, я отпросилась домой, сославшись на головную боль. Голова и вправду прямо раскалывалась. Дома я еще поплакала, думая о Клэр и о том, как страшно лишиться друга, да еще такого близкого, почти родного. Полежав несколько часов в постели, я встала, сняла пижаму и натянула красное платье. За это время я сильно похудела, и платье висело на мне, особенно на груди и на талии, но я не стала переодеваться. Кое-как накрасилась и отправилась в «Ривер-бар».

Чего мне хотелось? Наверное, чтобы он снова взглянул на меня с немым обожанием и восторгом, как будто я самое совершенное существо на свете. Чтобы дрожал от страсти, чтобы в отчаянии тащил меня по коридору, как будто должен овладеть мною прямо сейчас, а иначе — умрет!

Ли стоял на входе и обменивался шутками с Терри, вторым охранником. Я обогнула очередь и подошла ко входу для особых гостей. Сердце мое забилось при виде его белокурых волос, загорелого лица и прекрасно сшитого костюма, ладно облегающего безупречный торс.

— Привет! — сказала я.

— Кэтрин, что ты здесь делаешь? — спросил он. Он старался, чтобы его голос звучал холодно, но в его глазах немедленно вспыхнул огонь.

— Я хотела повидать друзей, — сказала я, чуть заметно улыбаясь ему и подмигивая.

— Нет, милочка, — вступил Терри. — Сегодня у нас аншлаг, так что тебе придется померзнуть вместе с остальными.

Такого желания у меня, понятно, не было.

— Ну раз такое дело, — протянула я, — пожалуй, я пойду в другой клуб.

Я бросила еще один долгий взгляд на Ли и неторопливо направилась в сторону центра.

Отойдя подальше, я поймала такси и поехала домой. И кто же, как вы думаете, звонил мне в дверь в три часа ночи?

— А почему ты не отпер дверь своим ключом? — спросила я, открывая. Просто так, для проформы.

Не раздеваясь, даже не заперев за собой дверь, Ли подхватил меня на руки и понес в гостиную. Он тяжело дышал, и, когда я провела рукой по его лицу, оно оказалось мокрым от слез. Я поцеловала его, слизывая соленые капли с его щек. Он застонал и так яростно куснул меня за губу, что я почувствовала во рту вкус крови. Ли бросил меня на диван, рывком сорвал с меня пижамные штаны, другой рукой расстегивая ремень на брюках. Он с такой яростью дернул застежку, что пуговица отлетела и со свистом врезалась в стену. Я только и успела подумать: «Сейчас будет больно!» — как он вонзил в меня свой твердый как дерево член. Я не смогла удержаться от крика.

Можно ли сказать, что он изнасиловал меня? Вряд ли: я ведь сама надела красное платье и пошла повидать его, сама открыла ему дверь. И после этого имела ли я право жаловаться?

Но как же мне было больно! Губа распухла (оказалось, что прокушена), а причинное место саднило так, что на следующий день я едва могла ходить. Ли пробыл всего несколько часов. Утром, когда я проснулась, его рядом не было.

Среда, 23 января 2008 года

Наконец пришло время коренным образом изменить свою жизнь.

Сегодня я ходила на собеседование к психотерапевту.

Районный центр психиатрии и психического здоровья находился практически рядом со станцией «Уиллоу-роуд». Снаружи центр напоминал обычный дом — красиво оформленные окна бельэтажа и слегка запущенный фасад. На воротах красовалась медная табличка, перечисляющая предоставляемые центром услуги. Услуги самые разные: от помощи желающим бросить курить до лечения послеродовой депрессии.

Шел дождь, — может быть, от этого здание показалось мне довольно мрачным, а окна выглядели так, как будто сами лили слезы.

Я вошла в холл. В центре помещался островок регистратуры. Широкая лестница за ним вела наверх, на второй этаж.

Сбоку от регистратуры находился зал ожидания. Просторная комната, видимо когда-то служившая гостиной, была заполнена женщинами самого разного возраста. Все они сидели за столами, перебирая газеты или потягивая что-то из бумажных стаканчиков. Стены были завешаны разными плакатами и рекламными листками — попробуй-ка найди здесь что-нибудь конкретное!

— Мне сегодня на прием, — сказала я женщине-регистратору.

— Кабинеты врачей наверху. У вас не местный акцент. Откуда вы?

Ей было около сорока, седеющие волосы заплетены в длинную косу, выбившиеся пряди мягко обрамляли лицо.

— С севера, — коротко ответила я.

Я так говорила всем, кто спрашивал меня насчет акцента. Обычно такое объяснение никого не смущало, как будто «север» — это некое пространство, начинающееся севернее Лондона и уходящее в бесконечность.

Но этой даме просто «севера» оказалось недостаточно.

— Вы из Ланкастера, — сказала она быстро. — Я жила там больше двадцати лет, а потом переехала сюда. Платят здесь лучше, но там люди куда душевнее.

• Предыдущая
• 47/88
• Следующая