Эхо давней любви - Келлоу Джо - Страница 14
- Предыдущая
- 14/29
- Следующая
— Блаэр, — спокойно сказал он, поднимая голову, — ты напоминаешь мне меня самого в детстве, когда мама хотела отвести меня к зубному врачу. До последней минуты я утверждал, что не пойду. Даже когда она уже тащила меня за руку из дома к машине, я продолжал утверждать, что не пойду. Пока мы ехали, я утверждал, что не выйду из машины. И всегда только уже сидя в кресле у врача, я понимал, что проиграл. Но, в конечном счете, сейчас мне тридцать два, а я сохранил все свои зубы, спасибо мамочке.
Она закатила глаза.
— Очень трогательное сравнение, Митч, но если ты думаешь, что я усматриваю связь между этими двумя ситуациями, то ты ошибаешься. Что-то мне не верится, что ты снял бунгало для того, чтобы осмотреть мои зубы.
Он фыркнул и после короткой паузы ответил:
— Дорогая, ты ничего не поняла. Может быть, когда-нибудь ты скажешь мне спасибо за то, что я насильно увез тебя. Учти, я очень похож на свою мать!
Блаэр сидела молча, чувствуя пальцами босых ног мягкий ворс коврика на полу. Митч явно не собирался поворачивать назад, подчиняясь ее требованию. Она посмотрела вперед на петляющую дорогу и внутренне содрогнулась. Сжав руками колено, она тяжело вздохнула. Не отрывая глаз от дороги, она боялась сейчас спорить с ним: если она отвлечет его внимание, они полетят вниз, в горное ущелье. Только полный идиот мог похитить адвоката! Она пристегнулась ремнем безопасности.
Митч улыбнулся и тихо произнес:
— Я должен доставить тебя туда в полной сохранности.
— Это хорошо, — одобрила она. — Потому что я собираюсь засадить тебя в тюрьму, а для этого мне надо остаться целой и невредимой.
— А по какому обвинению? — хихикнул он, откровенно забавляясь.
— Похищение, — высокомерно произнесла она, — для начала.
Он расхохотался.
— Для начала! Неплохо, ведь мое имя будет стоять в одном ряду с именами знаменитостей: Малыш Нельсон, Аль Капоне, Бриллиантовая Нога — и Безумный Митч Морган, — он снял руку с руля и стал размахивать ею, выкрикивая:
— Безумный Митч похищает адвоката своей бывшей жены и неделю прячет ее в затерянном высоко в горах бунгало, где жестоко насилует каждую ночь. Безумный Митч будет казнен на электрическом стуле усовершенствованного образца.
— Держи руль как следует! — воскликнула она, потом посмотрела на него и угрожающе произнесла: — И вообще, что ты подразумеваешь под «неделей»?
В ответ она получила легкое движение плеча и невинное:
— Семь дней.
— Ну уж нет! — возмутилась она. — Если ты решил, что я не прочь провести семь дней с тобой в каком-то одиноком бунгало, но ты достоин своего нового прозвища! Меня ждут клиенты, мне надо присутствовать на заседании суда, так что в понедельник утром я непременно буду на своем рабочем месте.
Он попытался скрыть от нее улыбку и серьезно сказал:
— Ладно. Отвезу тебя обратно в понедельник утром.
Тут она поняла, что дала невольное согласие. Как бы исправляя эту ошибку, она почти шепотом произнесла:
— Митч, я не хочу спать с тобой. Пойми же наконец, пока мы не приехали туда. Я не могу. Ведь очевидно, что, если только я не откажусь быть адвокатом Шарлотты, я встречусь с тобой в суде. Я не знаю, как смогу это вынести, если между нами что-то будет.
Он бессильно вздохнул.
— Хорошо, Блаэр. Я не буду с тобой спорить. Но мы по крайней мере проведем это время с тобой вместе. Как знать, может быть, ты полюбишь горы.
Внезапно он снизил скорость, въехал на смотровую площадку и припарковал машину на стоянке. Он потянулся к заднему сиденью, взял небольшую сумку, расстегнул ее и достал пару носков.
— Дай-ка мне свои ножки, — произнес он с улыбкой.
— Я сама, — сказала она и хотела взять у него носки.
Он не дал ей этого сделать.
— Я отвечаю за твои ноги.
Она протянула ему ногу, и он сжал ее двумя руками, медленно водя пальцами по ступне, пока она не почувствовала, как тепло разлилось по всему телу.
Блаэр выхватила у него носки.
— Я сама надену! И это я отвечаю за свои ноги! — она быстро натянула носки и опустила ноги. — А теперь давай уедем. Мне не нравится сидеть на этой скале.
Он вздохнул и серьезно посмотрел на нее своими хитрыми голубыми глазами.
— Ты не хочешь выйти и посмотреть вокруг? Здесь красиво, это один из самых прелестных видов на всей земле.
— Я и отсюда все прекрасно вижу, — заявила она, бросив взгляд в окно. — Если ты дал мне эти носки только для того, чтобы я вышла и оказалась в этой темноте, любовалась чернотой неба и земли и говорила, что это красиво, вовсе так не считая, то можешь забрать обратно свои чертовы носки. Я не выйду из машины, — она смерила его взглядом. — И больше не смей так прикасаться ко мне. Я знаю, чего ты добиваешься. Это не пройдет.
— А как это я прикасаюсь? — спросил он с явно наигранным недоумением.
— Ты что думаешь, я не знаю, зачем ты так нежно гладил мои ноги?
Он взял ее руку и, сжав в своих ладонях, начал так же медленно поглаживать ее от кисти.
— А, вот так? — спросил он, стараясь сдержать улыбку. Он медленно повернул ее руку и стал нежно целовать ее ладонь. — Теперь я буду делать так, — прошептал он, целуя ее, — раз ты убрала ногу, — он поцеловал ее еще раз, потом посмотрел на нее. — Почему ты поцеловала меня тогда, у дорожного знака?
Она постаралась, чтобы это прозвучало легкомысленно.
— Я думала, там будет безопасно. Мало кто занимается любовью в таких местах; обычно не хватает времени, — она знала, что следует отнять у него руку, но ее рука продолжала оставаться в его ладонях.
Он поднял брови.
— Значит, как я понимаю, ты не против безопасного поцелуя? Так? — он многозначительно понизил голос. — Например, поцеловаться здесь, на скале, совершенно безопасно, ведь правда?
Когда она ответила, ее голос прозвучал неожиданно хрипло.
— Сейчас не может идти речи о «безопасности» — только не сейчас. Не на скале и не на дереве, и уж, конечно, не запершись вдвоем в бунгало.
— О да, согласен, — быстро сказал он. — Только не в бунгало. Как только мы войдем туда, на твои губы будет наложен карантин, — он улыбнулся, глядя ей в глаза. — Но я говорю: сейчас, здесь, в безопасности.
Блаэр озадаченно посмотрела на него и задумчиво провела языком по верхней губе.
— Ну хорошо, Митч, но только это в последний раз до возвращения в город.
Он придвинулся к ней и коснулся пальцами ее волос. Она вся напряглась, дыхание участилось. Их губы еще не встретились, но внутри у нее все бешено задрожало, и она поняла, что ее желание так же огромно, как и его. Почувствовав это, она уже хотела отвернуться, но сильные руки, ласкавшие ее волосы, не дали ей сделать этого.
Он поцеловал ее в лоб, в закрытые веки, его губы целовали и целовали ее лицо, все ближе подбираясь ко рту. Она открыла глаза и испытующе посмотрела на него: на этот прямой нос, на эти темные, красивые брови, на длинные черные ресницы и на губы, такие изящные, чувственные. Ощутив внезапный страх, она отстранилась от него и прошептала:
— Нет, ее мысли смешались в диком вихре.
Он поцеловал ее в уголок рта, и его губы двигались дальше мягкими прикосновениями, пока не слились с ее губами. Ее глаза еще раз блеснули и закрылись. Каждая Частичка ее тела тянулась к нему. Его губы, словно ураган, обрушились на нее, кусая, неистово сплетаясь с ее губами, она уже не могла дышать, только иногда судорожно ловила ртом воздух. Она обхватила руками его голову в приливе всепоглощающей страсти.
Он застонал, не отрываясь от ее губ, и ее рот открылся навстречу ему. Он ласкал ее язык своим, и в ней теперь не осталось ничего, кроме желания, она чувствовала нестерпимый жар, пожирающий ее изнутри. Он немного отстранился, чтобы нащупать пуговицы ее блузки, и стал медленно расстегивать их, раздевая ее, и скоро ее грудь была полностью обнажена.
Митч обнял ее и крепко прижал к себе, губами касаясь небольшой выемки у основания шеи. Блаэр непроизвольно напряглась и замерла, пока его губы двигались все ниже; каждое их прикосновение обжигало ее кожу; она расслабилась, когда его губы коснулись ее груди, и он стал мучительно, словно утоляя безумный голод, ласкать ее губами, пока все ее тело не превратилось в пылающий факел.
- Предыдущая
- 14/29
- Следующая
