Железная скорлупа - Игнатушин Алексей - Страница 10

• Предыдущая
• 10/88
• Следующая

– Что ж, для рыцаря качество хорошее. Иной спасует перед трудностями пути, отступит, а рыцарь – нет, упрямо последует до конца.

Фрейлина усмехнулась, а юноша взглянул на лорда с благодарностью. Хелия, осушив кубок, приступила к жаркому из лани под кислым соусом.

– Отведайте хоть что-нибудь, сэр Инконню, – попросил лорд добродушно.

– Разумеется, лорд Эдрик, – кивнул рыцарь чинно.

Вяло разделался с печеной оленьей ногой с брусничным соусом, чуть лучше пошли медальоны из косули. Мясо кабана, приправленное жгучими специями, разожгло в желудке сладкий пожар. Слуги не успевали наполнять кубок рыцаря легким вином.

Инконню разохотился: заяц с пряным гарниром исчез вмиг, искусно украшенная перьями куропатка разделила участь косого. Рыцарь ненадолго прервался, затем приятно отяжелил желудок перепелами, грудками фазанов, бакланов и тетеревов. Нежное мясо ягненка брызгало сладким, одуряющим соком, ломтики таяли на языке, а темный ломоть медвежьего мяса, сваренный в вине с медом, еще больше разжег аппетит.

Умело, но безжалостно разорвал гуся с яблоками на части. Слуги уже унесли скелеты каплунов. От мяса цыплят с кервелем юноша едва не захлебнулся слюной, голубь под ягодным соусом влетел в желудок, не задерживаясь во рту. Тимьян, розмарин, грибы, майоран, лук, щавель вкупе с гвоздикой, тмином и перцем превратили мясо павлинов, лебедей, ржанок, журавлей, цапель и выпей в невесомые тающие ломтики с одуряющим ароматом и вкусом.

Рыцарь отставил кубок, и янтарная струя по крутой дуге ударила в дно. Слуга ловко налил вино до ободка, исчез, как призрак. Инконню очнулся от аппетитного дурмана, опасливо огляделся, но одежда осталась опрятной, а стол подле него – чистым.

Потянулся к пирогу с рыбой, слыша голос хозяина:

– Настал черед рыбных блюд, прекрасная леди. Извольте попробовать свежего лосося, угря, может, желаете миног – извольте!

Смех был перекрыт пьяным гомоном пирующей толпы, музыка показалась противным сипением. Инконню вздрогнул, прогнал наваждение.

– Ах, лорд Эдрик, вы просто угадываете мои желания, – пропела фрейлина чарующе. – Обожаю рыбу, охотно кушаю даже в скоромные дни.

– Кляну себя, что не додумался припасти морских свиней, – сказал лорд удрученно. – Но к вашему повторному визиту обязательно угощу вас акульим филе.

– Ах, лорд Эдрик, вы такой придумщик! – сказала фрейлина.

Инконню прожевал пирог, вяло поковырялся в фруктовом желе.

Пир подходил к концу: придворные сыто откидывались от блюд со скелетами птицы и рыбы, но вино хлынуло водопадом.

У громадного камина, полыхающего веселыми оранжевыми языками, появились люди в нелепо-яркой одежде, с шутовскими колпаками. За ними буквально колобками выкатились стройные юноши и с ходу начали поражать пирующих головокружительными прыжками. Зал огласился громкими аплодисментами.

– Лучшие акробаты окрестных земель, – сказал лорд с гордостью.

Фрейлина льстиво хихикнула, рыцарь угрюмо кивнул.

– Однако вас гложет тяжелая дума, сэр Инконню?

– Думаю, как вынести тяготы пути после столь изысканного приема, – отшутился рыцарь. Фрейлина строгим взглядом потребовала ее не позорить.

– И тому есть причины, – согласился лорд серьезно. – Вам придется пересечь Гиблый лес. Он не менее опасен, чем Броселианский.

Фрейлина помрачнела.

– Надеюсь, там нет болот с накерами, – сказала она, поежившись. – Сэру Инконню может больше не повезти.

Придворные дружно захохотали, награждая ужимку шута, но Инконню смех показался издевкой. Лорд Эдрик вскинул брови, спросил мрачного рыцаря удивленно:

– Неужто одолели болотного дракона, доблестный сэр?

– Двух, – буркнул рыцарь.

– Да вы герой!

– Скажите об этом леди Хелии, – сказал рыцарь угрюмо. Фрейлина фыркнула, взглядом прикипела к акробатам, а полных губ коснулась серебряным ободком кубка.

Лорд сказал задумчиво:

– С таким рыцарем путь через Гиблый лес может показаться вечерней прогулкой по цветущему саду.

Фрейлина поперхнулась вином, закашлялась, упрямо смотря на акробатов и шутов, жонглирующих ножами.

Инконню от досады сказал резковато:

– Поведайте о Гиблом лесе, лорд Эдрик.

Лорд переждал очередной взрыв хохота, мельком глянул на цирковое представление и начал размеренно:

– Лес раскинулся, будто пятно грязного масла на чистой воде, сэр Инконню. Если и пересекать его, то с большим вооруженным отрядом. Впрочем, я предпочитаю водную артерию.

– Нам не подходит, – покачал головой рыцарь сокрушенно.

Эдрик вздохнул, пальцами потарабанил по столу.

– Тогда будьте бдительны, сэр Инконню. Каждый миг готовьтесь к атакам сил зла. Но случится это не скоро, – хохотнул он. – Путь единожды выходит из леса, на этом отрезке худо-бедно спокойно, а дальше начинается ужас.

– А почему дорога петляет, лорд Эдрик? – спросил рыцарь недоуменно.

Хозяин замка пожал плечами:

– Спросите о том жителей лесной деревни.

Непонятная нотка Инконню насторожила.

– С деревней что-то не так, лорд Эдрик?

Хозяин замка замялся, бросил взгляд на Хелию, сидящую с распахнутыми от восторга глазами, и понизил голос:

– Место слишком подвержено влиянию древних сил. Нет-нет, ничего плохого или зловредного, но там волшебство, от которого лучше держаться подальше. Много храбрых рыцарей, движимых любопытством, приходили в деревню и…

– Что «и»?!

– Оставались там, – сказал лорд. – Забывали рыцарские обеты, снимали доспехи, жили, как вилланы. Говорили, что нашли нечто лучшее, нежели рыцарская добродетель.

Сердца рыцаря коснулся холодок, опасность не оформилась четко, была еле уловима, но казалась страшной и неодолимой.

На смену акробатам и шутам в центр зала вышел менестрель, легким касанием струн лютни погасил гомон. Даже свечи будто потускнели, и зал погрузился в полутьму, разбавленную танцем каминного огня.

Менестрель затянул песню о великой любви двух несчастных сердец: однажды старый король послал рыцаря за прекрасной дамой, возжелав жениться. Рыцарь исполнил поручение, пройдя трудный путь, сразил дракона. Но судьбе было угодно соединить сердца рыцаря и суженой короля. Глупая служанка оставила без присмотра кувшин с заговоренным вином, чья сила заставила молодых людей полюбить друг друга.

Менестрель пел жалостливым голосом о страданиях влюбленных, о гибели доблестного рыцаря и угасании девушки. Под конец печальной песни многие дамы разрыдались, а у мужчин подозрительно блестели глаза.

Певцу достались хвалебные крики и гром оваций. Эдрик протер глаза, обратился к Инконню:

– Вижу, песня вас не тронула, сэр Инконню.

Рыцарь пожал плечами, ответил неохотно:

– Нет смысла переживать о зряшной любви.

Хелия утерла покрасневшие глаза, смерила рыцаря негодующим взглядом. Лорд спросил живо:

– Как вы сказали, «зряшной»?

Рыцарь, ежась под взглядом фрейлины, ответил еще неохотней:

– Изначально рыцарь и дама теплых чувств друг к другу не питали. Лишь колдовство вина разожгло любовное пламя. Но это все равно что полюбить по приказу. Вот велю Джону полюбить Аделаиду, и так тому быть. Рабская любовь, лорд Эдрик. Столь светлое чувство должно возникнуть по воле человека, а не по колдовскому наказу. Подобное претит.

Эдрик задумался. Леди Хелия сверкнула глазами злобно, зашипела рассерженной кошкой:

– Да вам вообще любовь претит, сэр Инконню, потому что вы – мужлан!

– Леди Хелия! – воскликнул шокированный Эдрик.

Рыцарь остался спокоен, с усилием унял злую волну в голове.

Придворные пикировку гостей пропустили мимо ушей. Грянула веселая мелодия, ноги заходили ходуном, один за другим люди стали выскакивать из-за стола.

Инконню поднялся:

– Лорд Эдрик, благодарю за чудесный пир, попросите слуг проводить меня до покоев.

Хозяин замка выглядел искренне огорченным:

– Уже уходите? Да, время позднее, но, прошу, останьтесь, сейчас будем играть в Слепого Кота, наступает время танцев. Можем развеять скуку шахматами.

• Предыдущая
• 10/88
• Следующая