Золотой Лис. 1-2 часть(СИ) - Иващенко Валерий В. - Страница 5

Барон разглядывал стоящего перед ним человека с неподдельным интересом льва, которого пойманный на завтрак кролик вдруг цапнул за лапу. Миг-другой, и на губах его обозначилась улыбка.

— Да, матушка предупреждала, что непростой ты человек, мастер Ридд. А не сбежишь из города, за ночь-то?

Ридду ничего не оставалось делать, как тоже легонько улыбнуться навстречу.

— Времена сейчас в самом деле смутные, господин барон. Да и я сам не прочь обзавестись хорошим клинком… считайте, что ваше предложение меня заинтересовало — но и мне нужно крепко подумать, там опасности и трудности предвидятся ох как непростые.

Голова барона задумчиво покивала, уж он-то понял невысказанный намёк, что рисковать своей жизнью придётся как раз Ридду, а потому торг пойдёт не на шутку. С древней магией-то лучше не связываться. Иной раз ещё очень крупно повезёт, если отделаешься всего лишь смертью…

Уже уходя с площади, Ридд ощущал меж лопаток изучающий и сомневающийся взгляд барона Шарто. И даже свернув за угол и выйдя на залитую вечерним солнцем набережную, он с трудом отделался от ощущения, будто к его спине по-прежнему приставлен тяжёлый арбалет, заряженный чем-то посерьёзнее просто стального болта.

И лишь входя в крепкую и как всегда заботливо смазанную дверь постоялого двора, Ридд почувствовал, как его начало помаленьку отпускать. Нет, положительно, из этого города надо хотя бы на время исчезнуть!

Трапезный зал, как всегда в это время, оказался полон. Весело гудели в углу портовые грузчики, матросня и работный люд с верфей — многим из них ужин здесь казался милее, нежели дома — под ворчание всегда и всем недовольных жён. Да и не на сухую глотку же… а эль у дядюшки Флетчера, как всегда, отменный. В другой половине, отделённой незримой границей в виде прохода, куда более чинно трапезничала публика почище. Постояльцы, мелкие чиновники и сменившиеся с дежурства стражники, среди которых причудливыми вкраплениями попадались хозяева мастерских или купеческие приказчики.

Наверное, только авторитет самого Флетчера и его пудовые кулаки и позволяли поддерживать в этом разноголосом бедламе относительный порядок. Хотя отставной сержант королевской армии и потерял в одном из сражений ногу, но нравом оказался строг, да и жизнью умудрён. По молчаливому соглашению меж властями и их предпочитающими находиться в тени оппонентами, здесь оказывалась нейтральная территория. Хозяин не пускал сюда всяких-разных с их слишком уж смердящими делишками — а стражники и сыскари не докучали проверками и облавами.

К самому Ридду одноногий Флетчер питал неизъяснимое пристрастие. Хоть и поджимал сурово губы с перечёркивавшим их старым шрамом, но добычу из развалин принимал. Потому как словно чувствовал, что не тот парень Ридд, чтобы всучить краденое или совсем уж чёрное… Вот и сейчас, уловив на себе взгляд озирающегося посетителя, здоровяк словно невзначай кивнул и указал глазами в сторону неприметной двери в заднюю половину. Там располагалась под лестницей комнатушка, где хозяин заведения проворачивал дела не для всеобщего обозрения.

Как обычно, Ридд первым делом вывалил на стол свою разномастную добычу. В числе всякого хлама здесь большая часть оказывалась гномьих рук изделиями. Проще говоря, всякая дребедень — посуда, бытовая утварь или монеты с отчеканенной на тех бородатой и не очень-то дружелюбной физиономией какого-то их то ли короля, то ли героя древности.

А между делом вызнавал новости…

— Ладно, Ридд — коль жульё заинтересовалось этим жрецом, передай ему их слова. По нынешним временам нам нашего барона и впрямь беречь надо, — Флетчер почесал свою короткую, вьющуюся бородку и вздохнул. — Сам-то что думаешь?

Ох, много чего Ридд думал… да вот только, утомлённая сегодняшними событиями голова соображать отказывалась напрочь. Просто тихо гудела, словно в ней поселился целый выводок диких, а потому наверняка злющих пчёл, и всё.

— Ничего не думаю, старина. Устал, как собака — довелось с одним резвым скелетом контрданс-экосез танцевать. Настырный попался, пришлось даже костегрызку на него разрядить.

И в прежние времена весьма плечистый Флетчер ещё больше раздался (и не только в плечах) и выглядел просто устрашающим мужчиной, но сейчас только осенил себя отгоняющим зло знаком. Разумеется, он если и не знал наверняка, то уж догадывался точно, откуда к нему поступают столь необычные вещицы. Но в своё время Ридд жёстко заверил, что самые опасные и чёрные места будет обходить. А если что сомнительное попадётся, то лучше утопит в болоте, чем в город этакую дрянь тащить. И весьма неплохо разбиравшийся в людях отставной сержант согласился выступить перекупщиком — уж на одном Ридде он зарабатывал как бы не поболе, чем на весьма процветающем постоялом дворе.

— Да и сам денёк слишком уж жаркий, — устало добавил Ридд, сгребая монеты в кошель и кое-как пытаясь сообразить — сильно его сегодня надул Флетчер, или нет?

Да какая разница! Денег и так девать некуда — если бы здешний барон или прижимистые банкиры проведали, какие суммы проплывают мимо их загребущих лапок, то их наверняка бы хватил удар. А сам Ридд почти не тратился. Так, за постой и еду, да на кое-какие снадобья, которые можно было приобрести у аптекаря на углу или у седого и прижимистого эконома из гильдии целителей. Куда больше уходило на мелкие взятки, а особенно на помощь хорошим людям — Ридд не видел ничего зазорного в том, чтобы при случае втихомолку поддержать прогоревшего мастерового или же отца семейства на плаву. Не иначе, как папенькина жилка проявляется, хозяйская…

— Как обычно, Стелла, — буркнул Ридд в зале вихрем пронёсшейся мимо него хоббичьей служанке-подавальщице, а сам с намеренно озабоченным видом обвёл глазами заведение.

Похоже, вечер сегодня в самом разгаре. Да и слегка ошарашенный новостью люд нынче вовсю будет обсуждать и саму смерть короля (чтоб его на том свете демоны миловали!), равно как и могущие от того проистекать неприятности. И хотя народу набилось почти под завязку, Ридд мгновенно заметил полупустой стол в углу за поддерживающей потолочные балки стойкой. Равно как обретающегося за ним одинокого, трапезничающего в приметной взгляду мантии жреца.

Обычно народ относится к таким с почтением или угрюмой настороженностью, и просто так рядом не ошивается — мало ли, какие дела и помыслы у облечённого доверием бессмертных? Вот и сегодня, вокруг одиноко ужинавшего мужчины образовалось словно небольшое пустое пространство — вот в него-то Ридд и устремился.

— Можно присоседиться, почтенный служитель Динаса? — развязно осведомился он на всякий случай и, получив молчаливый кивок, наконец-то опустился на лавку и вытянул свои взывающие о пощаде ноги.

Очень кстати примчалась хоббитушка и сгрузила на стол глиняный горшочек с запечённым в тесте мясом, плошку сметаны и блюдо с зеленью. А также кувшин молока, которое Ридд обыкновенно предпочитал всем иным напиткам. Уж при его работе хмельное лучше не употреблять, а праздный день когда ещё выпадет…

— Святой отче, — негромко осведомился он у соседа напротив, с нарочито постной и ничего не выражающей физиономией поглощающего свою пищу. Хоть вышитые на его рясе узоры и не свидетельствовали ни об особо высоком чине, ни о принадлежности к конклавам или иным объединениям (уж Ридд таковые знаки выучил перво-наперво), но добродушным увальнем или растяпой этот жрец не выглядел. — Подошли ко мне тут в тёмном переулке… приставили к брюху стилет. И вежливо так пообещали щепотку серебрушек, если я передам вам некие слова, а потом обратно ответ.

Уже отобедавший жрец откинулся на лавке и теперь лениво ковырялся щепочкой в зубах, и Ридд даже позавидовал его самообладанию. Крепкий, тёртый человек! Лет около тридцати с небольшим, весь подтянутый — да уж, наверняка учат в тех Храмах не одни только молебны служить.

— А сам-то кто таков? — словно невзначай осведомился тот.

Хотя Ридд всё своё внимание вроде бы уделял еде, но не раз и не два почувствовал скользнувший по нему изучащий взгляд.